Виктор Колупаев - Фирменный поезд Фомич
- Не знаю... У тебя страхи начались после ее рассказов?
- Да нет. Тогда она еще ничего не рассказывала. Это просто... Так... Я ведь понимаю, что Сашенька появился как-то странно. Ну и что? Ведь он появился. Ведь он мой и твой. И пусть странно. В этом поезде все странно... А вдруг все это кончится, поезд станет нормальным и все исчезнет, и ты, и Сашенька? Боюсь я этого.
- Ну я, положим, никуда не исчезну. Я всегда с тобой буду. Время странная штука. Не знаю, весь ли поезд или только я да ты, но мы точно побывали в другой реальности и встретились там когда-то в прошлом. На озере. Помнишь?
- Мне тоже кажется, что все это было на самом деле.
- Та реальность ведь отличается от нашей. Мы были другими. И события там происходили по-другому. А Сашенька у нас родился обычным способом, только мы этого не помним, потому что уже живем в своей, настоящей реальности. Так что за Сашеньку ты не беспокойся. А вот опасение у меня тоже есть.
- Какое?
- Понимаешь... Мама-то твоя что скажет, когда увидит нас троих?
- Обрадуется...
- Так уж и обрадуется! Уезжала одна, а приехала втроем. Валерка вон какой шум поднял.
- Валерка - другое дело. Его простить надо. Ему все прощать надо. Потому что он... понимаешь... он уже давно... Да и знала я, знала. Может, мне надо было вообще его к себе близко не подпускать и не разговаривать даже?
- Ну почему же уж и не разговаривать? Он вон как все в поезде организовал, и с дежурством, и с раздачей пищи.
- Это он может. Он и родился организатором. Только уж очень он сухой человек.
- Да нет, Инга. Мне этого не показалось. Хороший он парень. Мучается ведь, наверное, сейчас?
- Наверное...
Мы снова замолчали. Потом я спросил:
- Значит, ты уверена, что мать твоя ничего не скажет, не прогонит меня с Сашенькой?
- Да что ты! Да зачем же она тебя прогонять будет? Ведь это все нужно мне, а не ей.
- А отец твой?
- А отец сразу начнет приглашать на рыбалку. У него без рыбалки ни одно воскресенье не обходится.
- Ты мне хоть скажи, как их зовут.
- Маму - Валентина Александровна, а папу - Владимир Александрович... А у тебя?
- А у меня, Инга, никого нет.
- Совсем-совсем никого? - удивилась она.
- Совсем никого, Инга. Из детского дома я.
- Вон как?! Да как же ты один?
- Друзья у меня есть. Работа. А вот теперь ты и Сашенька. Я вот еще что хочу сказать. Жить мы будем у меня. Хорошо?
- Хорошо. А почему?
- Я один. Никому мешать не будем, да и нам никто. Правда, у меня лишь одна комната, но больше ничего не могу предложить. Согласна?
- Согласна... У нас дома тоже тесно. У меня ведь еще брат есть. В восьмом классе учится...
Мы еще стояли и говорили. Я ей рассказал про свою квартирку. О работе говорил мало, уж слишком специальная у меня была область науки. А Инга рассказывала о своей семье. И мне уже хотелось познакомиться и с Владимиром Александровичем, и с Валентиной Александровной, и с Борькой.
31
Был уже третий час ночи, когда мы вернулись в вагон. Я залез на свою верхнюю боковую и сразу же уснул.
Сначала в уставшем мозгу все вспыхивали картины прошедшего дня, в самых нелепых сочетаниях и комбинациях, потом сон стал спокойнее... Я был в каком-то южном городе, не знаю каком, потому что на юге вообще никогда не был. Домики, белые с красными черепичными крышами, лепились на горе, а внизу была бухта, довольно грязная, с кораблями, подводными лодками, стоявшими как стадо уснувших китов, с катерами и лодками, с гудками электровозов, потому что железнодорожная станция была у самой бухты. Потом я поднялся в гору и увидел, что бухта, которую я только что оставил за собой, была частью залива или еще большей бухты. Кто-то объяснял мне, что вот это Южная бухта, а та - Северная. Там вот дальше Инкерман. И тогда я сообразил, что это Севастополь, в котором я никогда не был. А все объясняла мне Инга. Она даже вела меня за руку. За вторую руку держался мальчишка лет четырех, который оказался моим сыном Сашенькой и который задавал матери вопросов гораздо больше, чем я.
Мы долго гуляли по Приморскому бульвару, а потом снова вернулись к бухте Южной, затем полезли куда-то в гору. Куда, я не знал. Но это очень хорошо знала Инга, потому что она вела нас уверенно и быстро.
Оказывается, мы снимали летний домик у каких-то частников. И домик весь зарос виноградом, да и вся ограда, как плоская крыша, была сверху увита лозами на подпорках и проволоке. Потом был какой-то провал... И тут меня начали тормошить и дергать...
- Артем, проснись!
Я боднул спросонья головой стену и проснулся. Иван тряс меня за плечо. И тряс, видимо, здорово, потому что когда я оглянулся, то увидел, что все смотрят на меня.
- Что произошло? - испуганно спросил я.
- Иди, - весело сказал Иван. - Иди полюбуйся.
- Да что там?
- Он еще спрашивает? Ну ты шутник, Артем! Иди, иди скорее. Там уже скоро весь строительный отряд соберется.
- Что? Где? - Я спрыгнул с полки.
- Иди к Инге, - подтолкнул меня Иван. - У тебя дочь родилась.
Я шлепнулся, растянулся, выстелился, не знаю, как еще сказать, на полу вагона. Но что-то было в голосе Ивана, что заставило меня сразу же поверить в случившееся. Я поднялся и буркнул:
- Ну и шутки...
- Иди, иди, - еще раз подтолкнул меня Иван.
А в последнем купе что-то действительно было тесновато. Я подошел, протолкнулся. Передо мной расступились. И расступились как-то весело, с юмором.
- Что тут произошло?! - почти крикнул я. Рядом с Ингой, как и в тот момент, когда я оставил ее здесь, лежал ребенок. Еще один стоял рядом с нижней полкой. Это был мальчик лет четырех. "Откуда тут мальчик?" подумал я.
- Ой, как это интересно! - вскрикивала Тося. Она снова была вчерашней хохотушкой и восторженной душой. - Артем! Артем! Ой, как это здорово!
- Ну поздравляю вас, Мальцев, - сказала Зинаида Павловна. - От души поздравляю!
Кто-то похлопывал меня по плечу, кто-то по спине. Все были настроены весело и добродушно.
- Девочка у вас родилась, Мальцев, - сказала Зинаида Павловна.
- Да как это? Да где это? Какая девочка?
- Девочка, - сказала Инга. - А имя теперь ты придумывай...
- Да при чем тут девочка? Ведь Сашенька...
- Я Сашенька... - внятно сказал пацан, стоявший возле Инги.
- Ты Сашенька? - машинально переспросил я. - А я кто?
- А ты папка, - серьезно сказал он. - Ты спишь, а мы нет.
- Инга?
- Вот, Артем, дочь у нас с тобой родилась сегодня. А Сашенька вырос.
- Так, так... Понятно. То есть ни черта, наоборот, непонятно. Но все же понятно, что у нас родилась дочь, а Сашенька подрос года на четыре. Только вот непонятно, как это все произошло.
- Опять остолбенел! - сказала за моей спиной Светка. - Как и в первый раз. Все в диковинку ему! Поздравь хоть жену-то.
