Майкл Муркок - У Врат Преисподней Ветрено…
Саймон Пауйс резко начал:
– Ну, Алан, надеюсь, у тебя есть объяснение твоему отсутствию. Где ты был?
– На свидании с Огненным Шутом, – спокойно ответил Алан.
– Но ты же говорил… – вмешался Денхольм Картис.
– Мне надо было что-то вам сказать, Денхольм. Это случилось до того, как я решил зайти сюда.
– Огненный Шут! Тебе известно его местонахождение? – Пауйс бросил взгляд на высокого человека у камина. – Почему ты не сообщил нам немедленно, как только узнал?
– Я не знал наверняка, пока не нашел его.
– Где он? – Пауйс повернулся к высокому. – Йопидес, готовьтесь послать за ним!
– Я встретил его в космосе, – осторожно сказал Алан. – Мы перешли на борт его корабля. В том же районе пространства его теперь не окажется. Он не позволял нам уйти, пока не двинулся сам.
– Проклятье! – Саймон Пауйс поднялся. – Корабли трех планет прочесывают космос, а ты его встретил случайно. Ты что-нибудь узнал?
– Да.
За прошедшие несколько полных событий дней Алан каким-то образом обрел силу. Он великолепно владел собой. Он обращался ко всем присутствовавшим, не обращая внимания на кипевшего от злости деда.
– Я верю, что Огненный Шут не виновен ни в каком предумышленном насилии, – спокойно объявил он.
– Вам следует подвести под это достаточные основания, господин Пауйс, – лукаво глядя на него, промурлыкала мадам Чу.
– Откуда ты знаешь? – Саймон Пауйс широко шагнул к внуку и больно схватил его за руку.
– Знаю, потому что провел в обществе Огненного Шута несколько часов и он объяснил мне, что не имеет отношения к бомбам и пожару.
– И это все? – пальцы Пауйса еще сильнее сжали ладонь Алана.
– Это все, что мне требовалось, – сказал Алан и добавил так, чтобы слышал только дед:
– Отпусти мою руку, дед. Больно.
Саймон Пауйс свирепо взглянул на него и ослабил хватку.
– Не говори мне, что все еще одурачен этим чудовищем! Хэлен, ты его тоже видела, как ты считаешь?
– Я согласна с Аланом. Он говорит, что полицейские возились с его сложными огненными машинами, и это вызвало тот пожар. Он говорит, что ничего не знал о бомбах. Я подозреваю, что их подкинули ему торговцы оружием, чтобы начать ту панику, которую вы сейчас взлелеиваете.
– Короче говоря, я думаю, что все это подстроено оружейным синдикатом, – сказал Алан. В комнате воцарилась тишина. – Думаю, вас всех ослепило очевидное открытие, что Огненный Шут – не таков, каким казался вначале. Сейчас вы всецело против него, вы верите, что он способен на любое преступление! – настаивал он.
– Господин Пауйс, – с напускным терпением заговорил Петрович, – мы – правительство Солнечной системы. Не в наших правилах поспешно приходить к необдуманным эмоциональным заключениям.
– В таком случае вы не люди, – колко сказал Алан. – Каждому свойственно допускать ошибки, господин министр. Особенно в подобной накаленной обстановке.
Петрович покровительственно улыбнулся.
– Мы приняли во внимание роль оружейного синдиката в этом деле. Мы уверены, что они извлекают выгоду из создавшегося положения – но убеждены, что они отнюдь не «подстроили» это, как вы выражаетесь.
Саймон Пауйс загремел:
– Мой внук – зеленый глупец! Он ничего не смыслит ни в политике, ни чем-то ином. Когда Огненный Шут лепечет о своей невиновности, он верит ему, и никаких вопросов у него не возникает. Хэлен Картис его стоит. Оба они, насколько я знаю, были с самого начала на стороне Огненного Шута. Теперь они отказываются смотреть в лицо правде!
Высокий мужчина, Йопидес, двинулся к двери. Саймон Пауйс окликнул его.
– Йопидес, куда вы?
– Молодые люди сказали, что Огненный Шут покинул ранее занимавшуюся им область пространства. Значит, он мог отправиться на Марс или Ганимед. Это сужает круг поисков.
Йопидес вышел.
– Кто он? – спросил Алан.
– Ник Йопидес, глава ПУО. Ему было приказано доставить Огненного Шута правосудию – любыми средствами.
– Вы превращаете Солнечную систему в полицейское государство! – гневно сказала Хэлен.
– Существует еще и чрезвычайное положение! – холодно сказал Саймон Пауйс. – Над этим миром – а возможно, и над всей Солнечной системой – нависла угроза уничтожения.
– Эта угроза возникла лишь в вашем сознании и в сознании тех, кого вам удалось убедить! – отпарировал Алан. – Уже что-то взорвалось? Уже кто-то угрожал?
– Нет, – ответил Бенджозеф, до того казавшийся бесстрастным к спорам вокруг него.
– А я слышал, что оружейный синдикат обратился к вам с деловым предложением, – Алан колюче рассмеялся.
– Это правда, – согласился Бенджозеф. Совершенно очевидно, он уже не владел собственными министрами. Теперь преобладало влияние Саймона Пауйса, словно он уже сместил Бенджозефа. Старый президент, видимо, покорно принимал такое положение.
– Так вот каков ваш ответ – синдикат подготовил бомбы и положил начало этой панике. После этого они продают вам новые бомбы, чтобы «защититься» от несуществующей опасности! А потом? Новый всплеск страха – новый ход синдиката – пока эти посевы войны не подрастут как следует. Каждый вооружился до зубов и угроза межпланетной войны возросла!
– Ох как кстати, – усмехнулся Саймон Пауйс. – Вот только не согласуется с доказательствами. Знаете, что вы натворили? Вы виделись с Огненным Шутом и, вместо того, чтобы собрать сведения, которые могли бы помочь нам его схватить, слушали его сладенькие торжественные заявления о собственной невиновности и упустили возможность помочь спасти мир!
– Правда? – сказал Алан с мнимым удивлением. – А я не согласен. Мне кажется, дед, ты в своей слепой ненависти к Огненному Шуту толкаешь мир на край разрушения.
– Уходи, Алан!
Голос Саймона Пауйса задрожал от гнева. Собравшиеся министры выглядели растревоженными и смущенными семейной в основном ссорой.
Алан повернулся и пошел к двери, за ним последовала Хэлен. Нахмуренный Денхольм Картис остался.
Выйдя из комнаты, Хэлен слабо улыбнулась.
– Ну, похоже, мы боремся со всеми сразу, да?
– Я уверен, что мы правы! – сказал Алан. – Я убежден в этом, Хэлен. Меня убедило то путешествие, в которое нас брал Огненный Шут. Он слишком увлечен своей причудливой философией, чтобы замышлять что-то против системы.
Хэлен взяла его за руку.
– Боюсь, что это лишь наше мнение, а у них – иное.
– Мы должны что-то сделать, чтобы переубедить простых людей, – сказал Алан, когда они спускались по ступенькам на первый этаж. – У нас пока еще демократия, и, если возмутится достаточно народу, их можно будет лишить власти, и в этом положении сможет лучше разобраться более здравомыслящая и благоразумная партия.
