Фрэнк Херберт - Дюна
Интонация голоса Кайнза привлекла внимание Пола. Он ощутил, как все его чувства напряглись, согласно полученной тренировке.
— А-а, черви, — сказал Герцог. — Я должен как-нибудь увидеть одного.
— Может быть, вы его увидите сегодня, — сказал Кайнз. — Где есть спайс, там есть черви.
— Всегда? — спросил Хэллек.
— Всегда.
— Есть ли связь между спайсом и червями? — спросил Герцог.
Кайнз обернулся и Пол увидел, что его губы поджаты. Он заговорил:
— Они защищают спайсовые пески. Что касается спайса… кто знает? Экземпляры червей, которых мы изучали, заставили нас подозревать о том, что внутри них происходит сложный химический обмен. Мы нашли в их желудках следы синильной кислоты, а в других местах — более сложные формы кислот. Я дам вам мою монограмму по этому вопросу.
— И поля не защищают? — спросил Герцог.
— Поля! — фыркнул Кайнз. — Активизируйте поле внутри зоны нахождения червей и ваша участь решена. Игнорируя территориальные границы, черви соберутся отовсюду, чтобы напасть на поле. Ни одному человеку, окруженному полем, никогда не удавалось пережить такую атаку.
— Как же тогда справиться с червями?
— Электрический разряд высокого напряжения, направленный на каждый сегмент по отдельности — единственный известный путь убийства и предохранения от червей. Взрывы могут оглушать и разрывать их, но каждый сегмент живет собственной жизнью. За исключением атомного, мне неизвестно оружие, взрывчатой силы которого было бы достаточно для уничтожения червя целиком.
— Почему не было сделано усилий по их уничтожению? — спросил Пол.
— Слишком дорого, — ответил Кайнз. — Слишком велика территория, нуждающаяся в контроле.
Пол откинулся на спинку кресла. Его умение разбираться в оттенках голосов говорило ему, что Кайнз лжет и говорит полуправду. И он подумал «Если между спайсом и червями есть связь, то убийство червя может привести к уничтожению спайса».
— Скоро никому не придется пешком выбираться из пустыни, — сказал Герцог. — Включается маленький передатчик у вас на груди и к вам спешит помощь. Скоро они будут у всех наших рабочих. Мы устроили специальную службу помощи.
— Весьма похвально, — сказал Кайнз.
— По вашему тону я чувствую, что вы не согласны, — сказал Герцог.
— Не согласен? Конечно же, я согласен, только это принесет мало пользы. Атмосферные помехи, создаваемые червями, скрывают много сигналов. Это здесь до вас уже пытались сделать. Арраки богата оборудованием. И потом, если червь охотится на тебя, то времени остается мало. Чаще всего есть только 15–20 минут.
— Что бы вы посоветовали? — спросил Герцог.
— Вы спрашиваете моего совета?
— Да. Как планетолога.
— И вы бы последовали моему совету?
— Если бы нашел его разумным.
— Очень хорошо, мой господин. Никогда не путешествуйте один.
Герцог оторвался от контрольного пульта.
— Это все?
— Все. Никогда не путешествуйте один.
— А что бы вы сделали сами? — спросил Хэллек. — Неужели этого нельзя сделать?
Пол пристально посмотрел на Кайнза. Тот бросил на мальчишка острый взгляд и посмотрел на Хэллека.
— Я бы проверил защитные свойства своего костюма. Если бы я был вне зоны червей или в скалах, я бы остался на корабле.
Если бы я оказался в закрытых песках, я бы побежал от корабля так быстро, как только мог. Километра приблизительно было бы достаточно. Червь может найти корабль, но меня может пропустить.
— А что потом? — спросил Хэллек.
Кайнз пожал плечами.
— Ждать, пока червь уйдет.
— И это все?
— Когда червь уйдет, можно попытаться уйти, — сказал Кайнз. — Идти нужно осторожно, избегая песков, а также русел пыльных рек. Нужно стремиться к ближайшей скалистой зоне. Таких зон много и это можно сделать.
— Барабанные пески? — спросил Хэллек.
— Особые песчаные уплотнения — ответил Кайнз. — Мельчайшие шаги вызывают их звучание. Черви всегда появляются на этот звук.
— А русла пыльных рек? — спросил Герцог.
— Некоторые впадины в пустыне столетиями наполнялись пылью. Некоторые настолько велики, что у них есть приливы и отливы. И они поглотят всякого, кто на них наступит.
Хэллек устроился поудобнее и ударил по струнам бализета. Потом он запел.
«Дикие твари пустыни охотятся
Здесь в ожидании невинных.
Пусть звучит одинокая эпитафия.
Опасность…»
Он замолчал, нахмурившись.
— Впереди облако пыли, сэр.
— Я вижу, Гурни.
— Это то, что мы ждем, — сказал Кайнз.
Пол вытянулся на своем сидении, заглядывая вперед, и увидел низко над поверхностью горизонта катящееся темное облако.
— Одна из наших фабрик, — сказал Кайнз, — на поверхности, а это означает, что она на спайсе. Облако — это песок, выброшенный после того, как спайс прошел обработку на центрифуге. Это облако не спутаешь ни с каким другим.
— Над ним аэрокрафт, — сказал Герцог.
— Я вижу три… даже четыре, — сказал Кайнз. — Они ожидают знака червей.
— Знака червей? — спросил Герцог.
— Песчаной волны, движущейся к траулеру. Кроме того, у них сейсмические приборы. Иногда черви путешествуют слишком глубоко для того, чтобы могла образоваться песчаная волна. — Кайнз оглядел небо. — Поблизости должен быть карриол, но я его не вижу.
— Червь приходит всегда? — спросил Хэллек.
— Всегда.
Подаваясь вперед, Пол тронул Кайнза за плечо.
— Какой величины траекторию должен контролировать каждый червь?
Кайнз нахмурился. Ребенок продолжал задавать взрослые вопросы.
— Это зависит от размеров червя.
— Какие могут быть вариации? — спросил Герцог.
— Большие могут контролировать триста-четыреста квадратных километров. Маленькие. Он умолк, так как Герцог нажал на тормозное устройство. Корабль встал на дыбы. Потом он пустил корабль в свободный полет. Левой рукой он указывал на фабрику.
— Это знак червей?
Кайнз посмотрел в указанном направлении. Пол и Хэллек, сидя плечом к плечу, смотрели в том же направлении, и Пол отметил, что их эскорт, захваченный врасплох внезапным маневром, пролетел вперед, но теперь развалился… Фабрика находилась перед ними все еще на расстоянии трех километров. В том месте, куда указывал Герцог, изогнутой цепью тянулась гряда продолговатых дюн.
— Червь, — сказал Кайнз, — и большой.
Он схватил микрофон, и, глядя на расчерченную карту, проговорил:
— Вызывается краулер на Дельте Айекс—9. Знак червя. Краулер на Дельте-Айекс—9, знак червя. Жду ответа. — Он ждал.
