Сергей Гатаулин - Вирусапиенс
— Думаешь, это действие программы? — задумчиво промычал Медведев, и тут же ответил себе:
— Сие, впрочем, очевидно. Разряд действует, но на всех по-разному.
— Кстати! Откуда информация, что Емельян пропал? — вспомнил он, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.
Жора смутился, промямлив что-то нечленораздельное, поспешил отвернуться.
— Жучки! — начал Бейрут бодро, вскидывая голову, но тут же сбился, — В храме поставили, — сник и едва слышно досказал, — Мы… Игорь…
— Емельян пропал? Вирусапиенс, нужно полагать, тоже? — голос Тромба потерялся, заглушенный ревом профессора.
— Вы что?! — вытаращил глаза возмущенный ученый. — Жучки в церковь! С ума сошли? До этого даже гэбэшники наверняка не додумались бы!
— Зря вы так о нашем брате, — обиделся Ванькин. — Наш полковник и не до такого додумывался. Если нужно, он и черту в задницу камеру засунет.
— Да уж, пацаны! Не зря Коваль вас для работы выбрал — нескучные вы ребята, — засмеялся Илья.
— Пятнадцать лет создавать искусственный разум, а когда он появился, остаться в стороне, — задумчиво произнёс Медведев, разглядывая картины расширяющегося виртуального мира.
— Сегодня буду досыпать, а завтра часам к десяти поедем в лабораторию, — заявил он. — Пора восстанавливать «Берлогу».
— Я так понимаю, что каждый приходит со своими игрушками? — поинтересовался Жора. — Там кроме металлолома, ничего не осталось.
— И со своими мозгами? — выдохнул Бейрут. Глянув в сторону Ванькина, он быстро добавил:
— Конечно, у кого он есть этот самый мозг.
* * *Ведь что такое мозг? Навороченная биологическая вычислительная машина, которая всю жизнь просчитывает возможные варианты развития событий.
Мозг определяет место приземления человека еще до того, как его ноги оторвались от земли.
Мозг с большой точностью вычисляет, куда упадет брошенный им камень, когда тот ещё находится в воздухе.
Правда, находятся люди, утверждающие, что мозг не просчитывает, а создаёт ситуации. Однако таких индивидов много не бывает, так как воинствующее большинство периодически озадачивается поддержанием оных чудаков в рамках необходимого минимума.
В данный момент Анатолий не мог отнести себя ни к тем, ни к другим.
С трудом представляя себя в роли злополучного камня, брошенного в пространстве, он пытался включить персональный компьютер, выделенный ему матушкой природой, чтобы просчитать место и время, в которое его занесло. Хотя бы попробовать просчитать.
Сомнений в том, что его забросило далеко в прошлое, не было. Оглядывая пещеру, куда его и еще двоих пленников затащили гигантские неандертальцы, он тяжело вздохнул. Были это неандертальцы или нет, Анатолий точно не знал. Но именно так обозвал их, как только увидел.
Шерстяные мегантропы в тот момент возвращались с удачной охоты на более мелких представителей человеческого вида.
Более чем скромные познания в области истории не помешали Анатолию прийти к выводу, что «лихая» занесла его в эпоху зарождения homo sapiens.
Трехметровые гиганты с пугающе развитой мускулатурой, скрытой под густым волосяным покровом, не были просто животными. Они умели думать, но делали это неохотно, очень медленно, надолго останавливаясь там, где нужно было выбрать из нескольких решений одно. Звериные рефлексы превращали их в опасных противников там, где требовались навыки охотников и бойцов. В этом Анатолий убедился с первых минут пребывания в древнем мире.
В тот момент, когда рыжий гигант вытащил его из сугроба, он попробовал казать сопротивление. Боевая подготовка телохранителя, натолкнулась на нечеловеческую силу и стремительность хищника. Два движения неандертальца — и гибкий, как кошка, Анатолий влетел в пещеру, словно футбольный мяч в сетку ворот. Несколько метров в воздухе и он успокоился в углу, подчиняясь силе тяжести и подтверждая правильность физического закона, всякое действие уравнивающего противодействием.
Перебрав доступные познания в области физики, истории и даже мистики, горе-путешественник решил наплевать на причины и следствия, благодаря которым он оказался в прошлом. Присматриваясь к товарищам по несчастью, решил попытаться наладить контакт с местным населением.
Громко хлопая в грудь кулаком, телохранитель по буквам, отчеканил:
— А Н А Т О Л И Й!
Но маленькие лохмачи, не хотели замечать его лингвистических потуг. Они громко сопели и с явным безразличием во взгляде отворачивались.
— Т О Л И К! — коснувшись плеча дикаря, Анатолий в сотый раз похлопал себя по животу.
— Торри! Рххх! — вдруг выдавил абориген, морща узкий лоб.
Незамысловатые созвучия с большим трудом протискивались через выступающие далеко вперед, узкие губы и сопровождались невозможной для современного человека мимикой. Нависшие, тяжелые брови исполнили фантастический танец, прежде чем звуки покинули горло.
— Зрр! — хлопнул маленький человек себя в грудь — так сильно, что хозяева пещеры на мгновенье замерли, но не замечая опасности в действиях пленников, успокоились.
Обрадованный Анатолий тут же изменил имя коротышки, сделав его более комфортным для своего языка.
— Зур! — громко произнёс он, уперев палец в грудь «собеседника».
Энергичный гоминид значительно уступал своему потомку в росте, что не мешало Анатолию чувствовать себя лилипутом, когда мимо проходил один из неандертальцев.
Зур с тоской посмотрел на выход из пещеры.
«С большими обезьянами все понятно — неандертальцы, а кто же маленькие?» — озадачился Анатолий, разглядывая пожилого спутника Зура. — Наверное, стоило в своё время уделять побольше внимания урокам истории».
Беспрестанно вычёсывая насекомых из густой, выцветшей шерсти, пожилой дикарь прикрыл глаза. Его совершенно не волновала ни собственная судьба, ни судьба двух других пленников.
— Не спеши, брат Зур, чуть позже прорвёмся, — покачивая головой, прошептал Анатолий.
Тот, словно понимая о чем говорит телохранитель, радостно повел бровями. Идиотская гримаса, призванная обозначать улыбку, больше походила на выражение лица диктора телевидения или человека, присевшего по нужде под кустиком.
Анатолий не переставал удивляться эффекту, который производят его эмоции на лохматого товарища. По-ребячьи радуясь каждому новому проявлению чувств, Зур яростно жестикулировал.
Взглянув в противоположный угол пещеры, где хмурый гигант разделывал мясо убитых животных, Анатолий едва не подпрыгнул, когда на пищевом конвейере появился пожилой пленник.
«Кроманьонцы!» — неожиданно вспомнил он.
