Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 12
На экранах в мельчайших деталях отображался план подхода к Эзеизе, сориентированный на Сан-Мартин, который, согласно Универсальной Глобальной Системе Ориентирования, был принят компьютером за отправную точку в расчете координат. УГСО представляла собой активную сигнальную систему; действуя в ее рамках, компьютер считывал информацию с трех как минимум спутников на орбите, высчитывал в соответствии с ней местонахождение самолета над поверхностью Земли и вместе с показаниями радиовысотомера и собственными оценками текущего курса и скорости передавал необходимые визуальные сигналы из справочной базы данных на экраны Томпсону. Векторы подхода к ВПП были также сориентированы на них.
Много лет назад, как помнил Томпсон, основные аэропорты, подобно Эзеизе, использовали передачу радиосигналов на борт лайнеров типа «Сан-Мартин» для выполнения посадки по приборам. С другой стороны, самолет и сам мог получать большую часть полетной информации, например, скорость, высоту, курс по компасу и тому подобное. Однако когда дело доходило до посадки, то все важные маневры выполнялись по указанию с Земли. Затем это вошло в обязанность диспетчеров: осуществлять безопасную посадку самолета, сообразуясь не только с интенсивностью воздушного движения, но и с местонахождением, курсом и скоростью полета.
Все изменилось на глазах Эдуардо Томпсона. Сначала УГСО, предоставляемая в аренду Национальной Океанической и Атмосферной Администрацией США, избавила от необходимости полагаться на не всегда верные показания компасов, неточные оценки скорости полета в силу изменяющихся ветров и другие погрешности приборов. Радиолокационные ответчики сделали ненужными вечно скучающие показания барометров относительно высоты, в особенности это касалось суборбитальных маршрутов, которыми ныне летали лайнеры.
А затем, в 2028 году, случилась международная трагедия, вылившаяся в судебное разбирательство по делу «Вариг» против международного аэропорта «Даллас-Форт-Уорт». Катастрофа произошла по причине нарушений в работе радиомаяков и неисправной системы посадки по приборам, приведших к тому, что обычный реактивный самолет бразильской авиакомпании упал в двух милях от взлетно-посадочной полосы. Трагедия, повлекшая жертвы среди пассажиров и наземного персонала, вылилась в сумму порядка пяти миллиардов долларов. С этого памятного инцидента в международные законы и руководства по политике в области воздушного страхования был внесен пункт, что коммерческие воздушные суда сами отвечают за местоположение самолета при заходе на посадку.
Ситуация изменилась к лучшему, поскольку капитан Томпсон и второй пилот вели самолет с помощью тех визуальных сигналов, которым обучались на тренажере. Те же позывные, мерцавшие у правого и левого уголка возбужденной сетчатки глаз, и те же мнимые рукоятки и кнопки под кончиками пальцев в перчатках управления полетом. Разница заключалась лишь в том, что во время тренажерных тренировок в зависимости от ускорений кресло двигалось в разные стороны. Движения тренировочной кабины в теории должны были соответствовать реальной обстановке на борту, но на практике так никогда не получалось. Томпсон говорил, что всегда может почувствовать разницу, и это, считал он сам, делало его первоклассным пилотом.
Длинные голубые линии дельты проносились перед его взором, и их стилизованные формы исчезали по мере снижения. На их месте появлялись выплывавшие из зелени пампы серые строения Эзеизы. Красные огоньки ВПП сливались воедино в точке касания, подсвеченной на данном расстоянии красным кружком. Все приготовления относительно посадки были выполнены безукоризненно.
Неведомо почему самолет стал забирать вправо. Томпсон инстинктивно принялся двигать руками в перчатках, чтобы выправить курс, и вдруг замер. Хотя на дисплее и отображалось движение рук, но он на своем месте его не чувствовал. Хотя уход вправо и был мало заметен, все же он должен был чувствовать что-либо помимо свиста ветра, обтекавшего крылья.
Визуальный дисплей померк и исчез.
— Вот так номер, — произнес Томпсон вслух, в его голосе читалось недоумение по поводу непонятного розыгрыша.
— Что-нибудь случилось? — спросила за спиной Алисон Карлайл.
На этом участке полета она отдыхала, поэтому могла быть без перчаток и экранов. С другой стороны, она могла использовать их для своих целей, к примеру, для проверки показаний двигателя лайнера или системы жизнеобеспечения.
— Дисплей с ландшафтом исчез.
— Дай мне посмотреть…
— Нет, подожди, вот он снова.
Образы медленно выплывали на экран, как и подобает сложной компьютерной графике. Сначала показалось синее море, за ним зеленые просторы земли, следом города и наконец подход к аэропорту. Однако на сей раз равнины приобрели неясные, размытые очертания. Окрестности больших городов покрылись дымкой, а мелкие городишки то зажигались, то гасли, словно искусственному разуму было не под силу определить, где что находится, и он пробовал новые варианты быстрее, нежели глаз человека успевал моргнуть.
Эдуардо Томпсон тяжело вздохнул и попытался держать руки абсолютно прямо, пока приборы восстанавливали работоспособность.
— Наверняка что-то стряслось, — сообщил он второму пилоту.
— Сейчас я подключусь. — Эдуардо услышал знакомый щелчок соединения. — Да, вижу. Действительно странно.
Прошло еще около десяти секунд, и верхний дисплей, так и не настроившись на прежнее изображение, погас окончательно, а на сером экране зажглась красного цвета надпись:
ОТКАЗ НАВИГАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ.
ПЕРЕКЛЮЧАЮСЬ НА БОРТОВЫЕ ПРИБОРЫ.
— Что происходит? — спросила Алисон.
— Потеряв практически ориентацию в пространстве, навигационная система стремится выполнить задачу, используя то, что есть под рукой, — объяснил капитан. — Сначала она попытается получить показания резервного магнитного компаса.
На контрольных полях экранов вспыхнуло изображение шарика с иголкой, напоминающее чем-то нактоуз корабельного компаса. Таким виделся компьютеру электрокомпас, установленный в планере самолета и предположительно изолированный от возмущений электроники лайнера, его металлических компонентов и мощных магнитных полей ионизирующего конверта, возвращающего стратоплан в околоземные атмосферные слои. Считалось, что компас всегда исправен и является простым подспорьем к изощренной электронике самолета. Но сейчас шарик хаотично скакал по всему полю, а графическая игла сначала указывала на север, затем на юг, затем безостановочно на запад и на восток. Невероятно!
