Уильям Беркетт - Спящая планета
Свет снова стал мягче. Нож исчез.
— Ты будешь отвечать правдиво — даешь клятву солдата?
— Клянусь.
— Земля, Венера, Марс. Все под вашим… контролем?
Он пытался кивнуть, но почувствовал, что путы не позволяют, и ограничился словесным ответом:
— Йио.
— Как?
— Пыль — токсин, выделенный из цветка, который заставляет землян спать. С Рисстайра…
— С Рисстайра? — Голос был удивлен.
— Да, Дедышк, с Рисстайра. Цветок, который заставляет землян спать, растет на Рисстайре.
— Как долго спать?
— Первоначально — не более девяти часов, как сказал мой лейтенант. Я мало знаю об этом, но лейтенант знает — знал: он был офицером и образованным. Чистая лларанская кровь, никаких примесей с колоний…
— Как долго сейчас? — прервал его голос.
Он пытался пожать плечами, чтоб дать понять, что он не знает, и снова почувствовал, как его держат жесткие путы. Страх рос в нем, и темное безумие было готово обрушиться ему на плечи, как птица — пожиратель падали, только и ждущая, чтобы растерзать остатки разума.
— Как долго? — повторил нетерпеливо голос.
— Я не знаю. Не все мне позволено знать. Но спящим не будут нужны ни пища, ни вода, пока они спят. Они в спячке, как тооры…
— Не беспокойся о сравнениях. Каков план?
— План?
— Да, план! Что командир вашего флота планирует… делать с тремя планетами? Люди спят — будет ли следующим шагом вечный сон? Какая… цель лежит за атакой?
— Солдатам этого не объясняли полностью, — сказал Ливар, — но самое простое — мы должны были держать жизни наших заложников как разменную монету, которая заставит Федерацию сдаться. Это заслуга Сарно…
— Сарно?
— Командира флота.
— Что, если Федерация не поверит всему, что говорит Сарно?
— Они поверят. Сюда уже летит корабль с парламентерами и наблюдателями. Они убедятся, что атака невозможна, так как придется пожертвовать населением трех планет, и выработают условия капитуляции.
Последние слова Ливар произнес с опаской. Мир рекка в руках его товарищей, но сам он был в руках рекка. А рекк вполне мог настолько выйти из себя, чтобы убить его — медленно, — чтобы выплеснуть накопившуюся ярость.
Но рекк заговорил:
— После того как я закрыл тебя здесь, я провел разведку вокруг. Я видел… лларанцев… они грузили некоторых землян на машины, что бы увезти кудато. Зачем?
— Начальники участков…
— Я не понимаю.
— На Земле триста начальников участков. Генерал-лейтенант Квирор — начальник на юго-востоке Соединенных Штатов.
— Что делают… начальники… участков?
— Они руководят центральным участком, куда будут помещены некоторые для пробуждения.
— Пробуждения? — Внезапно в голосе проснулась надежда: — Так сон не вечен?
— Нет. Нет, есть противоядие…
— Противоядие? Есть противоядие?
— Да.
— Что это? Как делается? Как работает? — Слова были резкими и били его по голове так же, как пули Дедышка косили его товарищей в Бакстере.
— Я не знаю, что это. Знаю только, что пробуждает тех, кто спит, — ответил Ливар неубедительно. — Никаких подробностей не знаю.
— Ты уверен? Ты уверен, что не передумал сотрудничать? — Нож снова засиял в луче света. — Не хотел бы я в это поверить. Не хотел бы я проверять твою искренность сталью…
— Нет! — вырвалось у лларанца. Он как сумасшедший рвался из пут, его страх и растущее безумие дали ему сверхчеловеческую силу. Полосы ткани, привязывающие его руки к ручкам кресла, ерзали и побуждали его удвоить усилия. — Нет! Ты не обратишь свою ярость на меня! Битва — да, пытка — нет! Нет, ты слышишь меня?
— Достаточно, — прервал его землянин, — ты не лжешь. Теперь, — в голосе появилась новая нотка, — давай подведем итоги. Солнечная система полностью под властью флота Сарно. Все жители поражены Пылью. Сопротивления оккупации нет. Правильно?
— Йио…
— Ты колеблешься. Почему?
— Действие Пыли не было полным. Были и исключения. Но вы знаете об этом.
— Я знаю о чем?
— О безногом. О Доноване, вашем внуке.
Наступила мгновенная пауза. А потом:
— Веди себя так, как будто я ничего не знаю, и расскажи мне о моем… внуке. Тогда мы увидим, насколько ты искренен…
— Я знаю немного, — начал Ливар, — просто кое-что передается из уст в уста, неофициально. Официально только сообщили, что некоторые не пострадали и они пойманы. Но тот безногий — Донован, ваш внук, — боялся, что ваш гнев обрушится на бедных солдат, которые не могут распоряжаться своей судьбой…
Здесь он остановился. Понял ли намек этот враг, стоящий за стеной света? Прислушается ли он к желанию своего живого потомка? Возможности узнать не было.
— Продолжай, — поторопил его голос.
— Он предупредил охранников, чтобы они дали знать своим кровным родственникам: вас и других нельзя злить любыми открытыми действиями против спящего населения. Кровные родственники почувствовали, что их долг — предупредить об опасности своих земляков. Многие десантники заметили, — здесь Ливар снова ступил на опасную, очень опасную почву, и сам хорошо это знал, — что земные женщины, хотя и не очень привлекательны, очень доступны, а наши дома далеко и шансы вернуться неизвестны… По традициям Империи, были поданы прошения офицерам, и они были одобрены, и была выделена определенная порция противоядия, чтобы пробудить некоторое число выбранных экземпляров…
Голос Дедышка был ровным и не выражал эмоций:
— И это… распоряжение… было выполнено?
— Нет, — поспешил уверить его Ливар, — все только организовывалось, на такие вещи нужно время. Предупреждения Донована пришли вовремя. Страх смерти победил интерес к чужеземным женщинам…
Это было не вполне правдой, но он может притвориться незнающим, если Дедышк укажет на это.
— Донован, парень по имени Донован, — пробормотал Риерсон. — Так вот кто такой Дедышк, и вот почему этот бедный идиот так боится! Ну, этот Донован, должно быть, прохвост, какого свет не видывал! Так никого не дурачили с сотворения мира.
— Я не понимаю по-реккски, — извиняющимся тоном сказал Ливар.
— Что? О! Ну, не беспокойся об этом. Все в порядке. Ну, — в голосе слышалось огромное удовлетворение, — теперь уж точно.
— Вы снова говорите по-английски, — робко заметил Ливар, боясь разбудить его гнев.
— Не важно. Ты оказал большую помощь. Теперь… сиди очень спокойно.
Ливар на мгновение задумался, как еще он может сидеть, потом увидел, как огромная темная фигура закрыла тонкий лучик света и погрузила камеру в полную тьму.
Фигура прошла в тень, и свет появился снова. Ливар почувствовал руки на своих путах.
