Сергей Гатаулин - Вирус
- Ты о чем это? - испуганно прошептал Дмитрий и вдруг четко осознал, что каким-то образом меняет физические параметры организма.
Грудная клетка явно стала больше.
- Не бойся, напарник! Организму потребовалось чуть больше кислорода - он перестроит свою структуру и получит сколько нужно. Все просто! Эволюция! Я кое-что подправил в твоей голове, чтобы ты мог ускорять этот процесс. Прости, не посоветовался, но это тело не оставляет никаких шансов на выживание.
Вы, люди, вместо того, чтобы изменять свое тело, перекраиваете среду обитания, делая ее более комфортной. За сотни тысяч лет человеческий организм почти не изменился. Природа же менее консервативна - и совсем не дружелюбна к хомо сапиенсу.
- Это мое тело! Не смей!!! - мысленно заорал возмущенный Дмитрий
Но Тромб резко остановил его:
- Времени нет. Твой вирус уничтожает меня с фантастической скоростью - пора уходить. Найдешь Славку по следам. Они остались - только смотри.
Голос постепенно затих. В голове вспыхнули и тут же погасли адреса, пароли, коды доступа.
- Какой вирус? - закричал Дмитрий.
«Ты инфицирован... Вы все инфицированы!» - прошелестело в голове.
- Нет! Дмитрий, ты объясни мне, каким образом, следуя на сайт Русской Православной Церкви, можно попасть в такую порногалерею, что и черту не снилось? - по голосу Анатолия можно было понять, что дискуссию «сам с собой» он закончил и теперь с нетерпением ожидает собеседника.
- А что ты имеешь против порнографии? Кого-то заводит - может, хоть благодаря этому рождаемость повысится, - пошутил Дмитрий, хотя на душе у него было совсем не весело. Последние слова Тромба не выходили из головы.
Раз за разом прокручивая в сознании страшную фразу, Дмитрий ощущал себя прокаженным в лепрозории. Среди таких же, как и он - больных и обреченных.
- Какая, к черту, рождаемость? - возмутился Анатолий.
- Ты включи телевизор ближе к ночи. Два-три канала показывают «милых, великолепных людей», которые, не обращая внимания на тупость «ограниченных нормалов», пытающихся затащить их в «болото ординарности», остаются педерастами и лесбиянками. И главное, что примечательно - ну очень талантливые личности, такие чувствительные и такие яркие! Уже и церковь закордонная вроде не против однополых браков. Священнослужители и те - к лесу передом, к миру задом. Ловят за этим делом одного за другим, и ничего - словно так и положено! Вот и получается: венчают голубых голубые и рекламируют свой образ жизни с голубого экрана. «Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!» Тьфу ты, блин! - брезгливо сплюнул Анатолий, скривившийся, словно от зубной боли.
Помолчав, он успокоился и продолжил уже тише, почти шепотом:
- Даже шеф... и тот шутки на эту тему стал отпускать без зубовного скрипения, как раньше.
Дмитрий, привыкший к подобным вспышкам со стороны старшего товарища, вдруг ощутил непонятную тревогу, перерастающую в мрачную безысходность.
«Вы все инфицированы!»
Тромб, Тромб - что же ты хотел сказать?
Скрипнула дверь, и на пороге появился улыбающийся Юрий Николаевич, подтянутый и энергичный.
Серый с металлическим отливом костюм сидит как влитой, подчеркивая все достоинства спортивной фигуры уже немолодого человека. Если не обращать внимания на седую шевелюру, его можно принять за тридцатилетнего боксера или борца.
- Ну что, поросль младая, все дискутируете? - бодро проворковал он и двинулся к стоящему на столе монитору.
- Не буди лихо, - непроизвольно выдохнул Потемкин.
- Дмитрий! Тебе привет от Светки - рвется приехать, да я не пускаю. Ты уж извини, но сия затея пока небезопасна для нее... и для тебя, конечно.
Может, говоря это, Юрий Николаевич и старался казаться озабоченным, внимательным отцом, распростершим крыло ответственности и над его, Димкиной головой, но последняя присказка прозвучала как-то неестественно - пресно.
По всей видимости, происходящее на экране монитора заинтересовало генерала до такой степени, что он забыл вложить в финальную фразу необходимые эмоции. «Дал дрозда», как сказал бы Анатолий.
- Что это у вас? - Юрий Николаевич ткнул пальцем в монитор, присел к столу.
- Это Дмитрий поменял операционную систему, - поспешил похвалиться Анатолий.
- Называется «Домовой». Четыре дня компьютер мучил, но сделал. Голова! - гордо заявил телохранитель, словно о себе самом.
Анатолий совершенно бескорыстно поднимал статус скромного товарища.
Сообразив, что допустил непростительную ошибку, Дмитрий стал судорожно придумывать наиболее правдоподобное объяснение появления на компьютере новой системы.
Нужно было ожидать, что Анатолий, не задумываясь, поведает шефу историю ее создания. Наверняка для водителя, выполняющего обязанности телохранителя, было бы открытием узнать, что операционная система создается коллективом из нескольких тысяч человек. И не один год.
- Компьютер-невидимка. Именно это нам так необходимо сейчас, - задумчиво пробормотал Юрий Николаевич, не замечая никого и ничего вокруг.
- Вижу, времени даром не теряете. Четыре дня, говоришь? - уважительно добавил он, быстро скользя мышкой по экрану.
Надежда на то, что генерал окажется таким же неопытным пользователем, как и Анатолий, развеялась как дым: чувствовался профессионал.
Щелчок мышки, еще один - открылись несколько книг, валяющихся там, где их оставил Анатолий.
Бросив взгляд на содержимое, программно-подкованный генерал закрыл книжки и поставил на полку, уверенно подхватив мышкой, словно всю жизнь пользовался именно этой системой.
- Четыре дня, значит! Посидел, подумал - и система готова, - обиженно проворчал готовый взорваться Юрий Николаевич.
- Чем же вас, сударь, не устраивал легендарный «Виндовс»? - съязвил он, стараясь сдержать рвущееся наружу раздражение.
- Нулевая защита информации и полный доступ к управлению компьютером со стороны, - отчеканил Дмитрий и по заинтересованному лицу Светкиного отца понял, что тот ждет развернутого объяснения.
- Не думаете же вы, что американцы со своими имперскими амбициями тратят безумные деньги и время, чтобы создать альтруистически мирную, безобидную для всего мира компьютерную систему? Пользуйтесь, люди, только платите!
Как бы не так! - Дмитрий на мгновение прервался, ожидая возражений, но Юрий Николаевич молчал, только сверлил заинтересованным, ожидающим взглядом.
- Нынешние кощеи не чахнут над златом: информация дороже. Весь мир - на сундуках с информацией, а ключик от тех сундуков - в яйце. Яйцо у Билла, а Билл - далеко за океаном, в самой-самой стране. Вот такая «курочка ряба» получается - плохо, что яичницу не мы кушать будем.
