Сергей Плеханов - Заблудившийся всадник. Фантастический роман
— Эк ты загнул! — возмутился Иван. — Да у нас по всей округе наперечет случаи, когда кореляк русскую девку за себя брал али наоборот.
— В период колонизации смешение всегда сильнее… Да что спорить, в нашем веке крупный поэт был — Блок; он так писал, обращаясь к Руси: «Что там услышишь из песен твоих? Чудь начудила, и меря намерила гатей, дорог да столбов верстовых».
Сказав это, Виктор с досадой подумал: «Черт побери, Иван определенно воздействует на меня отрицательно. Изъясняюсь как классная дама…»
Вепс продолжал самозабвенно петь, склонив голову набок. На его широкоскулом лице можно было прочесть если не точное содержание песнопений, то уж, во всяком случае, понять, когда речь шла об опасностях, подстерегавших его героев, об одержанных ими победах, о счастливом завершении их деяний.
«Вяярюйнен небось десять лет жизни отдал бы за такой концерт», подумал Ильин, вспомнив симпатичного бородача, приезжавшего к ним в институт из Хельсинки. Был он немногословен, хотя, пожалуй, на взгляд Вармы, мог сойти за балагура, целыми днями просиживал в архиве, разбирая полевые записи экспедиций, работавших в Карелии и на архангельском Севере. За все время, что они встречались в курилке — а в общей сложности набралось бы несколько часов — Виктор обменялся с ним дюжиной фраз. Но когда Вяярюйнен уезжал, он почему-то разыскал Ильина и, с чувством пожав ему руку, вручил свою визитную карточку: «Очень приятно было беседовать с вами. Если будете в Хельсинки, обязательно зайдите». «Хельсинки! — мысленно хмыкнул Ильин. — Сейчас бы я рад в самой дикой дыре оказаться — лишь бы это было в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году…»
В баню позвали, когда начало смеркаться. Выбравшись из землянки следом за Вармой, гости увидели, что поляна, на которой только что кипела многообразная хозяйственная жизнь, пуста.
— Где семья? — спросил Ильин.
— Все баня, — ответил вепс.
— Так мы что… с женщинами? — приостановился Виктор.
— Все баня, — кивнул Варма.
Анна, слышавшая этот диалог, решительно заявила:
— Я пойду позже.
— Чего девка дуровать стал? — Вепс озадаченно посмотрел на Ильина, когда княжна скрылась в землянке. — Зачем обижает?
— А! — Виктор решил не развивать тему. Недоставало только нарушить обычай гостевания.
По-видимому, Варма истолковал близкое его сердцу междометие как выражение презрения к взбалмошной женской природе. Не говоря больше ни слова, зашагал первым по тропе, тянувшейся среди сосен.
Через несколько минут вышли к излуке небольшой реки. На травянистом берегу чернел одинокий сруб. На пряслах возле бани была развешена одежда. Ильин узнал белое платье с красными свастиками.
Вепс сразу принялся раздеваться, то и дело охлопывая себя по плечам, по груди, по ляжкам — комары тучей ринулись на его молочно-белое незагорелое тело.
Старообрядец, не раздумывая, последовал его примеру. Да и Овцын колебался совсем недолго. Подтолкнув Виктора под бок, когда в бане разом заголосили веселые девичьи голоса, он решительно скинул с себя пропыленную сермяжину.
Когда за ними закрылась дверь, Ильина разом охватил крепкий духовитый жар. Прицокнув языком от удовольствия — парильщиком он был изрядным — Виктор огляделся: в полутьме можно было различить согбенные фигуры под ногами — это в больших деревянных шайках устроились старухи и дети. На полке смутно белели несколько фигур.
— Сюда! — голосом Ивашки крикнул один из обитателей полка.
Виктор с Василием пробрались между шаек в дальний от двери угол и вскарабкались на широкий помост, сложенный из толстых березовых плах. Затиснувшись между Вармой и его сыном, Ильин целиком отдался телесным ощущениям.
Подобно всем уважающим себя людям его поколения, он принадлежал к команде завзятых парильщиков, сложившейся еще во времена учения в аспирантуре. За годы совместных «помывочных мероприятий» у них выработались строгие ритуалы поведения в бане.
— Первый пар, отцы, надо в глубоком молчании воспринимать, — поучал их главный идеолог, толстяк Марфин. — Пущай душа к небесам отлетает, тогда телеса вполне во власть пара отойдут…
И действительно, когда они делали первый заход, можно было принять их за некую мистическую секту — с такой отрешенностью они сидели на полке.
…Дружный смех вывел Виктора из состояния блаженной прострации. Оказалось, кто-то из дочерей Вармы дунул Овцыну на спину, и тот, словно ужаленный, слетел вниз.
— Как огнем опалило, — почесывая пострадавшее место, оправдывался Василий. — Я и так-то с грехом пополам жар этакий сношу…
— А у вас что, не было подобных заведений? — спросил Виктор.
— Хаживал я в торговые бани — да разве там такое пекло! А к деревенщине в эти избенки курные — ни-ни, как погляжу на копоть, с души воротит. Это уж здесь, деваться некуда…
— Ничего, мы еще из тебя демократа выпестуем, — со смехом сказал Ильин.
И тут же, заметив рядом с собой распаренный веник, с маху опустил его на розовый зад Василия.
Новый обвал смеха вознаградил Виктора за проявленное остроумие.
Иван слез с полка.
— Я в речку. Пойдем?
Виктор, а за ним и Василий выскочили наружу. Комары словно ждали их за дверью. Колотя друг друга по спинам, троица бросилась к воде.
Вынырнув, Ильин увидел, что из бани повалил стар и млад. Впереди всех бежала дочь Вармы — та, что накрывала на стол во время обеда. Ее небольшая, ладно скроенная фигура, маленькие, упруго подпрыгивающие груди произвели впечатление не только на Ильина. Овцын довольно захмыкал рядом:
— Надо бы спросить, как зовут… А то вроде и обратиться не знаешь как…
— Плыви, чертяка, — Виктор ударил ладонью по воде, подняв веер брызг в сторону Василия. — Ишь вылупил глаза. Мы же в гостях…
— А сам-то, — буркнул Овцын и рванул вразмашку на середину речки.
Ильин повернул вниз по течению. И тут же из глубины к нему метнулась светлая тень. Над водой возникло лицо, облепленное льняными волосами. Откинув мокрую прядь, дочь Вармы прямо взглянула в лицо Виктору. В ярко-голубых глазах прыгали искорки смеха. С размаху хлопнув Ильина ладонью по плечу, девушка нырнула снова.
— Ч-черт! — невольно ругнулся Виктор, скривившись от боли. — Юмористка!
В голове у него промелькнуло: «Однако здесь своеобразное понимание скромности и нескромности».
Льняная макушка появилась из воды в десятке метров ниже. Ильин улыбнулся и нырнул в ее сторону.
Но девушка оказалась неплохой пловчихой. То и дело погружаясь в воду, она всплывала каждый раз в другом месте и радостно визжала, видя, что Виктор снова потерял ее.
