Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы
— Ну да, ваша белка. Я совсем забыл про вашу белку.
— И если я все-таки андроид — убивайте меня и берите себе мою белку. Я сию же минуту напишу завещание на ваше имя.
— Андроиды не могут ничего никому завещать. У них не может быть никакой собственности.
— Тогда просто забирайте ее, и дело с концом.
— Возможно, я так и сделаю, — кивнул Рик; в этот момент лифт добрался до первого этажа и распахнул двери. — Оставайтесь здесь с Любой Люфт, а я пойду вызову патрульную машину, чтобы отвезла ее во Дворец правосудия. Для анализа костного мозга. Теперь, вашими стараниями, этот анализ можно провести очень быстро.
Рик нашел неподалеку видеофонную кабинку, зашел туда, бросил в прорезь монету и торопливо, дрожащими от злобы пальцами набрал номер; тем временем вокруг Фила Реша и бездыханной Любы Люфт начала собираться толпа.
Чтобы вызвать департаментскую труповозку, потребовалось не больше двух минут. Люба изумительно пела, думал Рик, выходя из кабинки. Не понимаю, ну чем таким она, с ее блистательным талантом, угрожала нашему обществу? Да при чем тут талант, поправил он себя, дело тут совсем не в таланте. Угрозу представляет она сама, Люба. И Реш, он тоже представляет собой угрозу, по тем же самым причинам. А потому мне нельзя вот так вот сразу, в одночасье, бросить работу в департаменте, бросить на половине начатое дело.
Протискиваясь сквозь толпу, Рик издали увидел, что кто-то — кто-то из посторонних, отнюдь не Реш — прикрыл лицо распростертой на полу фигуры своим пиджаком.
— У меня прямо руки чешутся вас протестировать, — сказал он Решу, стоявшему чуть поодаль с серой тощенькой сигарой в зубах. — И я молю Бога, чтобы Гарланд оказался прав.
— Да вы меня и вправду ненавидите, — поразился Реш. — Почему? С какой такой стати? Полчаса назад, когда я вытаскивал вас с Мишн-стрит, спасал вашу жизнь, никакой ненавистью даже и не пахло.
— Я различил нечто вроде системы. В том, как вы убили Гарланда, а потом — Любу Люфт. Вы убиваете совсем не так, как я, убиваете, даже не пытаясь… ладно, хрен с ним, теперь я понимаю главное — вам нравится убивать. По любому, пусть и мельчайшему, поводу. Будь у вас хоть самый микроскопический предлог, вы и меня бы убили. Потому-то вы так хотели, чтобы Гарланд оказался андроидом, — это дало бы вам возможность его убить. Любопытно, что вы будете делать при неблагоприятном исходе теста Бонели? Убьете себя? А что, с андроидами такое бывает. Редко, но бывает.
— Да, — кивнул Реш. — Вы только проведите тест, а все остальное я беру на себя.
Толпа расступилась, пропуская к безжизненному телу Любы двоих полицейских, один из которых узнал Рика и помахал ему рукой. Ну что ж, горько усмехнулся Рик, теперь мы можем и удалиться. С приятным сознанием честно исполненного долга.
На полпути к зданию оперного театра Реш неожиданно остановился и протянул Рику свой лазер.
— Пусть эта штука побудет пока у вас, — сказал он. — Чтобы вы могли сообщить мне любые, пусть и самые неблагоприятные, результаты тестирования, ничуть не опасаясь за свою жизнь.
— А как же вы тогда себя убьете? — спросил Рик, засовывая лазер в карман. — Ведь никак нельзя поручиться, что эти самые результаты окажутся для вас благоприятными.
— Я задержу дыхание.
— Матерь Божья, да это же просто невозможно!
— Почему же невозможно? Теряющий сознание человек обязательно начинает дышать из-за непроизвольного вмешательства блуждающего нерва, а у андроидов такого механизма нет, — деловито объяснил Реш. — Разве вам не рассказывали этого при подготовке, во вводном курсе?
— Ну да, понятно, но умереть подобным образом…
— А что тут такого? Смерть наступает абсолютно безболезненно.
— И все равно это как-то… — Рик замолк, не в силах подыскать нужные слова.
— Не бойтесь, — успокоил его Реш, — я абсолютно уверен, что эта проблема так и останется чисто теоретической.
Они вошли в театр и поднялись на крышу к припаркованной там машине.
— Я бы предпочел, чтобы вы использовали тест Бонели, — сказал Реш, садясь на водительское место.
— Как? Я же ничего в нем не понимаю.
И мне пришлось бы полагаться на твою интерпретацию полученных результатов, добавил про себя Рик. А это полностью отпадает.
— Вы ведь не станете скрывать от меня правду? — встревоженно спросил Реш. — Если я окажусь андроидом, вы мне так прямо и скажете?
— Само собой.
— Дело в том, что я действительно хочу это знать. Я должен это знать. — Реш раскурил потухшую сигару и поерзал на сиденье, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. — А вам и вправду нравится эта картина, на которую смотрела Люба Люфт? — спросил он безо всякой связи с предыдущим разговором. — Скучная какая-то. Я и вообще не большой любитель реалистического искусства, мне нравится Пикассо и всякое в этом…
— «Переходный возраст» написан в 1894 году, — оборвал его Рик. — В те времена не было еще ни Пикассо, ни всех этих авангардистских направлений.
— Но другая-то картина Мунка — та, где человек кричит и зажимает себе уши, — уж ее-то никак не назовешь репрезентативной.
Вместо ответа Рик открыл свой чемоданчик и достал из него тестирующую аппаратуру.
— Сложная штука, — уважительно заметил Фил Реш. — А со скольких вопросов можете вы прийти к надежным выводам?
— Как правило, с шести-семи. Приклейте эту штуку к левой щеке. — Рик протянул Решу липкий диск датчика. — Покрепче. А этот фонарик должен светить прямо в уголок вашего левого глаза. Не двигайтесь и старайтесь по возможности не двигать глазами.
— Рефлекторные флюктуации, — догадался Реш. — Никак не на физическое раздражение — вы, к примеру, и не думаете измерять расширение зрачка. Собственно говоря, я и так знаю, что вас интересует моя реакция на вопросы, то есть на раздражение вербальное. Одним словом, вы будете измерять, как сильно я дергаюсь от смущения или негодования.
— А вы можете контролировать свою реакцию? — поинтересовался Рик.
— Вообще-то нет, ну разве что ее позднейшую стадию, ту, которая установится секунд через десять. А что касается начальной амплитуды, она не поддается сознательному контролю. И если я… извините меня за чрезмерную болтливость, просто я сейчас немного взбудоражен.
— Ничего, ничего, — великодушно улыбнулся Рик, — говорите, сколько хотите.
Говори что хочешь и сколько хочешь, подумал он. Договори себя до могилы — или куда уж там девают мертвых андроидов. Делай все, что тебе заблагорассудится, для меня это не имеет никакого значения.
Реша не пришлось долго уговаривать.
