Джон Кристофер - Смерть травы
— Я скажу вам, что мне не подходит, мистер. — Много болтовни. У меня никогда времени не было для таких трепачей.
— Через несколько лет у вас вообще отпадет нужда разговаривать, — сказал Джон. — Будете изъясняться при помощи знаков и нечленораздельных звуков. А я говорю, потому что знаю. И если у вас сохранилась хоть капля здравого смысла, вы поймете, что в ваших интересах выслушать меня.
— В наших интересах — говорите? — Как будто вас это не волнует!
— Конечно, волнует. Я же не дурак. Но вам-то это больше нужно. Мы просто ищем помощи, чтобы обезопасить себя в дороге. Временно. А вам предлагаем место, где вы сможете жить более-менее спокойно. И дети ваши вырастут людьми, а не дикарями.
Краснолицый обвел взглядом своих спутников, словно оценивая, какое впечатление произвели на них слова Джона.
— Все это одна болтовня, — буркнул он. — Думаете, мол, наймемся мы к вам на службу и потащимся за какой-то несбыточной мечтой?
— У вас есть другой вариант? А вообще-то вы знаете, куда идти? Чего вы боитесь, почему не хотите пойти с нами?
Краснолицый враждебно уставился на Джона, но взгляд его был уже не столь уверенным.
— Что скажете? — наконец пробурчал он, повернувшись к своим.
Ответ можно было прочесть по лицам.
— Давайте пойдем. Сами все увидим, что плохого? — сказал смуглый коренастый мужчина. По рядам пробежал одобрительный шепот.
— Ладно, — главарь смотрел на Джона. — Валяйте, ведите нас в вашу долину. Дальше видно будет. Кстати, где это?
Вовсе не собираясь открывать расположение Слепого Джилла и даже называть его, Джон хотел было дать какой-нибудь уклончивый ответ, как вдруг вмешался Пирри.
— Вам незачем это знать, — холодно сказал он. — Это касается только мистера Кастэнса. Здесь командует он. Делайте то, что он скажет, и довольно с вас.
Джон услышал, как испуганно ахнула Оливия. Он и сам испугался, не понимая оскорбительной высокомерной выходки Пирри. Столь наглое заявление могло испортить все дело. Наверно, надо было как-то сгладить ситуацию. Но Джон молчал — все равно исправить уже ничего нельзя, а самое главное — он был уверен, что Пирри затеял ссору неспроста.
— Вот так, значит? — сказал краснолицый. — Мы должны делать то, что скажет Кастэнс. А вы хорошо подумали? Здесь приказываю я. И если вы хотите объединиться с нами, вас это тоже касается.
— Вы такой солидный мужчина, — Пирри бросил на него оценивающий взгляд. — Но тут, знаете ли, мозги нужны. А по этой части у вас, как мне кажется, не густо.
— Я не привык терпеть оскорбления паршивых маленьких ублюдков только потому, что они маленькие, — пугающе ласково сказал краснолицый. — Теперь нет полицейских. А у меня свои законы. И первый закон — к себе я требую вежливого обращения.
С этими словами он похлопал по револьверу на ремне. В тот же миг Пирри вскинул винтовку, и не успел краснолицый достать револьвер, как он выстрелил. Пуля с силой отбросила тело на дорогу.
Закричала женщина. Джон молча смотрел на стоящих перед ним людей. первым его желанием было поднять ружье, но он удержался и облегченно вздохнул, увидев, что Роджер тоже стоит, не шелохнувшись.
Все произошло так внезапно и стремительно, что никто не успел ничего толком сообразить. Кто-то из отряда краснолицего поднял ружье, но тут же опустил, когда Пирри безразлично направил на него свою винтовку.
— Очень жаль, что так вышло, — сказал Джон, взглянув на Пирри. — Но прежде чем угрожать кому-то, всегда надо быть уверенным, что сумеешь выстрелить первым. Так или иначе, но предложение остается в силе. Каждый, кто захочет, может присоединиться к нам.
Одна из женщин упала на колени рядом с мертвым телом.
— Он мертв, — прошептала она.
Джон чуть кивнул.
— Так что вы решили? — спросил он.
Тот же смуглый крепыш заговорил первым:
— По-моему, все, что он тут говорил, — его личное дело. Я иду с вами. Парсонс меня зовут. Элф Парсонс.
Очень медленно, словно совершая какой-то ритуал, Пирри опустил винтовку, подошел к телу, вытащил из-за пояса револьвер и протянул Джону. Потом повернулся и объявил:
— Моя фамилия Пирри, справа — Бакли. А мистер Кастэнс, как я уже сказал, здесь главный. Тех, кто пожелает примкнуть к нашей маленькой экспедиции, я прошу подходить к мистеру Кастэнсу, пожать ему руку и назвать себя. Идет?
Первым подошел Элф Парсонс, остальные выстроились в очередь за ним.
Формальное рукопожатие превратилось в странный торжественный обряд. Словно подданные присягали на верность своему господину. Теперь Джон понимал, что значит власть. Одно дело — случайное лидерство в небольшой группе. Шутка, игра. Здесь — все иначе. Джон с удивлением признался самому себе, что рабская преданность этих людей и вообще — дух какого-то феодального господства не только не были ему омерзительны, а напротив — даже приятны.
Новички по очереди пожимали ему руку и называли себя: Джо Харрис… Джесс Окрайт… Билл Риджс… Энди Андерсон… Уилл Секомб… Мартин Фостер.
Женщины не участвовали в церемонии знакомства. Их представляли мужья. «Моя жена, Элис», — проговорил Риджс. «Моя жена Хильда и дочь Хильдегард» — представил Фостер — худощавый мужчина с седыми волосами.
— А это Эмили, жена Джо Эштона, — сказал Парсонс. — Я думаю, она быстро успокоится. Он никогда не обращался с ней по-человечески.
Когда обряд рукопожатия закончился, к Джону подошел пожилой мужчина.
— Вы не передумали, мистер Кастэнс? — спросил он. — Может, мы все-таки останемся с вами?
Упиваясь властью, Джон мог теперь позволить себе жалость к более слабым, хотя бы для того, чтобы потешить тщеславие. После коронации умоляющие нотки несчастных просителей казались вдвойне сладкозвучными. Это было забавно.
— Можете остаться, — сказал он. — Держите, — он бросил мужчине дробовик. — Как видите, нам все-таки удалось заполучить оружие.
— Мое имя Ной Бленнит, мистер Кастэнс, — представился тот. — А это мой сын Артур. Жена Ирида, ее сестра Нелли, моя младшая дочь Барбара и старшая — Кейти. Ее муж работал на железной дороге. Он был на юге, когда остановились поезда… Мы вам так обязаны, мистер Кастэнс. Мы будем верно служить вам.
Кейти смотрела на Джона с тревогой и надеждой.
— Давайте все выпьем чаю, — сказала она. — У нас есть большой бидон, чай и немного сухого молока. А воду можно из ручья взять.
— Неплохо бы, — ответил Джон. — Только вот одна загвоздка — едва ли в радиусе двадцати миль найдется хотя бы пара сухих веток.
В ее взгляде сквозь отступавший страх, мелькнула застенчивая радость.
— Нет проблем, мистер Кастэнс. У нас есть примус.
— Тогда — вперед. Выпьем чаю, прежде чем идти дальше. — Он взглянул на тело Джо Эштона. — Но сначала, может, кто-нибудь уберет это?
