Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы (сборник)
Протискиваясь сквозь толпу, Рик издали увидел, что кто–то — кто–то из посторонних, отнюдь не Реш — прикрыл лицо распростертой на полу фигуры своим пиджаком.
— У меня прямо руки чешутся вас протестировать, — сказал он Решу, стоявшему чуть поодаль с серой тощенькой сигарой в зубах. — И я молю Бога, чтобы Гарланд оказался прав.
— Да вы меня и вправду ненавидите, — поразился Реш. — Почему? С какой такой стати? Полчаса назад, когда я вытаскивал вас с Мишн–стрит, спасал вашу жизнь, никакой ненавистью даже и не пахло.
— Я различил нечто вроде системы. В том, как вы убили Гарланда, а потом — Любу Люфт. Вы убиваете совсем не так, как я, убиваете, даже не пытаясь… ладно, хрен с ним, теперь я понимаю главное — вам нравится убивать. По любому, пусть и мельчайшему, поводу. Будь у вас хоть самый микроскопический предлог, вы и меня бы убили. Потому–то вы так хотели, чтобы Гарланд оказался андроидом, — это дало бы вам возможность его убить. Любопытно, что вы будете делать при неблагоприятном исходе теста Бонели? Убьете себя? А что, с андроидами такое бывает. Редко, но бывает.
— Да, — кивнул Реш. — Вы только проведите тест, а все остальное я беру на себя.
Толпа расступилась, пропуская к безжизненному телу Любы двоих полицейских, один из которых узнал Рика и помахал ему рукой. Ну что ж, горько усмехнулся Рик, теперь мы можем и удалиться. С приятным сознанием честно исполненного долга.
На полпути к зданию оперного театра Реш неожиданно остановился и протянул Рику свой лазер.
— Пусть эта штука побудет пока у вас, — сказал он. — Чтобы вы могли сообщить мне любые, пусть и самые неблагоприятные, результаты тестирования, ничуть не опасаясь за свою жизнь.
— А как же вы тогда себя убьете? — спросил Рик, засовывая лазер в карман. — Ведь никак нельзя поручиться, что эти самые результаты окажутся для вас благоприятными.
— Я задержу дыхание.
— Матерь Божья, да это же просто невозможно!
— Почему же невозможно? Теряющий сознание человек обязательно начинает дышать из–за непроизвольного вмешательства блуждающего нерва, а у андроидов такого механизма нет, — деловито объяснил Реш. — Разве вам не рассказывали этого при подготовке, во вводном курсе?
— Ну да, понятно, но умереть подобным образом…
— А что тут такого? Смерть наступает абсолютно безболезненно.
— И все равно это как–то… — Рик замолк, не в силах подыскать нужные слова.
— Не бойтесь, — успокоил его Реш, — я абсолютно уверен, что эта проблема так и останется чисто теоретической.
Они вошли в театр и поднялись на крышу к припаркованной там машине.
— Я бы предпочел, чтобы вы использовали тест Бонели, — сказал Реш, садясь на водительское место.
— Как? Я же ничего в нем не понимаю.
И мне пришлось бы полагаться на твою интерпретацию полученных результатов, добавил про себя Рик. А это полностью отпадает.
— Вы ведь не станете скрывать от меня правду? — встревоженно спросил Реш. — Если я окажусь андроидом, вы мне так прямо и скажете?
— Само собой.
— Дело в том, что я действительно хочу это знать. Я должен это знать. — Реш раскурил потухшую сигару и поерзал на сиденье, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. — А вам и вправду нравится эта картина, на которую смотрела Люба Люфт? — спросил он безо всякой связи с предыдущим разговором. — Скучная какая–то. Я и вообще не большой любитель реалистического искусства, мне нравится Пикассо и всякое в этом…
— «Переходный возраст» написан в 1894 году, — оборвал его Рик. — В те времена не было еще ни Пикассо, ни всех этих авангардистских направлений.
— Но другая–то картина Мунка — та, где человек кричит и зажимает себе уши, — уж ее–то никак не назовешь репрезентативной.
Вместо ответа Рик открыл свой чемоданчик и достал из него тестирующую аппаратуру.
— Сложная штука, — уважительно заметил Фил Реш. — А со скольких вопросов можете вы прийти к надежным выводам?
— Как правило, с шести–семи. Приклейте эту штуку к левой щеке. — Рик протянул Решу липкий диск датчика. — Покрепче. А этот фонарик должен светить прямо в уголок вашего левого глаза. Не двигайтесь и старайтесь по возможности не двигать глазами.
— Рефлекторные флюктуации, — догадался Реш. — Никак не на физическое раздражение — вы, к примеру, и не думаете измерять расширение зрачка. Собственно говоря, я и так знаю, что вас интересует моя реакция на вопросы, то есть на раздражение вербальное. Одним словом, вы будете измерять, как сильно я дергаюсь от смущения или негодования.
— А вы можете контролировать свою реакцию? — поинтересовался Рик.
— Вообще–то нет, ну разве что ее позднейшую стадию, ту, которая установится секунд через десять. А что касается начальной амплитуды, она не поддается сознательному контролю. И если я… извините меня за чрезмерную болтливость, просто я сейчас немного взбудоражен.
— Ничего, ничего, — великодушно улыбнулся Рик, — говорите, сколько хотите.
Говори что хочешь и сколько хочешь, подумал он. Договори себя до могилы — или куда уж там девают мертвых андроидов. Делай все, что тебе заблагорассудится, для меня это не имеет никакого значения.
Реша не пришлось долго уговаривать.
— Окажись я андроидом, — сказал он, — ваша вера в человечество стала бы еще прочнее. Но так как этого не произойдет, вам бы стоило заранее сформулировать некую теорию, которая объясняла бы…
— Сейчас я задам вам первый вопрос, — оборвал его Рик; его аппаратура была уже установлена и налажена, стрелки приборов нервно подрагивали. — Время реакции имеет решающее значение, поэтому отвечайте как можно скорее.
Первый вопрос он выбрал по памяти, не заглядывая в типографский вопросник. Тестирование началось.
Рик посидел немного в задумчивости, а затем собрал аппаратуру и запихнул назад в чемоданчик.
— Я не буду ничего спрашивать, все понятно по вашему лицу, — сказал Фил Реш после долгого, почти судорожного вздоха облегчения. — Ладно, — он протянул руку ладонью вверх, — теперь вы можете вернуть мне оружие.
— Видимо, вы были правы, — пожал плечами Рик. — В смысле намерений Гарланда восстановить нас друг против друга.
Он чувствовал себя выжатым как лимон. И физически, и психологически.
— Так вы сформулировали для себя новую теорию? — с легкой ехидцей поинтересовался Реш. — Ту, что объяснит меня, как законную часть рода человеческого.
— В вашей способности к эмпатии, сопереживанию есть некий дефект. Дефект в области, не охваченной нашим тестированием. А конкретно — ваша чрезмерная ненависть к андроидам.
