Айзек Азимов - Путь к Академии
На его вытянутой физиономии было написано искреннее возмущение.
— Какой жизни? Что это значит? Кто вы такой, чёрт подери?
Тут его взгляд упал на Дорс — она подошла поближе к Бенастре, чтобы её изображение тоже было видно на экране голоприёмника Леггена.
— А-а-а! Это снова вы! — рявкнул Легген. — Нет, от вас положительно можно с ума сойти.
— Не стоит. Я только что проконсультировалась с Родженом Бенастрой, нашим главным сейсмологом. Так вот. После того как вы со своей группой ушли с поверхности, сейсмограф зарегистрировал шаги человека, которого вы там оставили. Это мой подопечный, Гэри Селдон, который поднялся наверх под вашу ответственность и который теперь наверняка обморозился, а может быть, и умер. Я требую, чтобы вы немедленно отправились со мной наверх и прихватили необходимое оборудование. Если вы немедленно не сделаете этого, я свяжусь со службой безопасности Университета, а понадобится — с самим Президентом. Как бы то ни было, я всё равно поднимусь наверх, и если с Гэри что-нибудь случится из-за того, что вы промедлите хотя бы минуту, я добьюсь того, чтобы вас судили за небрежность, некомпетентность, равнодушие — я уж сформулирую, будьте уверены. Тогда можете попрощаться со своей карьерой. А если он умер, вы ответите перед судом за неумышленное убийство. А может, и за умышленное — я вас предупредила о том, что он может погибнуть.
Дженнар в ярости перевёл взгляд на Бенастру.
— Вы действительно обнаружили…
Дорс не дала ему закончить вопрос:
— Он всё сказал мне, а я — вам. Я не намерена больше ничего слушать. Вы идёте или нет? Немедленно!
— Значит, вам и в голову не приходит, что вы можете ошибаться? — поджав губы, спросил Легген. — А знаете, как это называется? Ложная тревога. Тоже вещь опасная.
— Не опаснее убийства, — упрямо мотнула головой Дорс. — Я не боюсь ответить за ложную тревогу. А вы — за убийство — не боитесь?
Дженнар покраснел.
— Хорошо, леди, я пойду, но, если ваш студентишка окажется уже три часа как дома, в теплой постельке, смотрите тогда…
27
Все трое молча вошли в кабину. Легген так и не доел свой обед и оставил жену за столиком в полном недоумении. Бенастра же к своему обеду так и не притронулся, а ведь его кто-то ждал, может быть, прекрасная дама. Дорс тоже не успела поесть, но вид у неё был ещё более несчастный, чем у мужчин. Под мышкой она держала одеяло с подогревом и два фонаря.
Наконец кабина добралась до поверхности. Легген, скрипя зубами от злости, набрал шифр. Дверь отъехала в сторону. Порыв ледяного ветра пронесся мимо, Бенастра вполголоса ругнулся. Вся компания была легко одета, но мужчинам и в голову не пришло, что они тут задержатся надолго.
— Снег идёт, — сердито отметила Дорс.
— Мокрый снег, — уточнил Легген. — Температура примерно нулевая. Не смертельный холод.
— Всё зависит от того, как долго пробудешь под открытым небом при такой температуре, не так ли? — огрызнулась Дорс. — Не думаю, чтобы мокрый снег сильно согревал.
— Хм, — буркнул Легген. — Ну и где же этот ваш?.. — спросил он, поеживаясь и всматриваясь в темноту. Свет от кабины лифта только мешал.
Дорс обратилась к сейсмологу:
— Прошу вас, доктор Бенастра, подержите одеяло. А вы, доктор Легген, прикройте дверь кабины, но не защелкивайте.
— У двери кабины нет предохранителя. Вы что, думаете, я из ума выжил?
— Не знаю. Знаю только, что эту дверь вы захлопнули изнутри, а здесь остался человек, который из-за этого не смог попасть внутрь купола.
— Если он здесь, этот ваш человек, покажите мне его! Ну, где он?
— Где угодно! — отрезала Дорс и подняла вверх руки с фонарями.
— Но… мы не можем искать бесконечно, — стуча зубами, проговорил Бенастра.
Фонари светили ярко, выхватывая из мрака большие участки занесенной снегом поверхности купола. Снежинки кружились, словно стаи белой мошкары, налипали на стекло фонарей, мешали смотреть.
— Шаги вели сюда, — сказала Дорс. — Он шёл к датчику. Где установлен датчик?
— Мне-то откуда знать? — огрызнулся Легген. — Это не по моей части.
— Доктор Бенастра, где датчик?
— Я… Я не знаю, — испуганно отозвался сейсмолог. — Видите ли, дело в том, что я ведь на самом деле никогда здесь не бывал. Датчик установили давно, до того, как я приступил к работе. Компьютер, наверное, знает где, но мне никогда и в голову не приходило запрашивать у него такие данные… Послушайте, я страшно продрог и не понимаю, зачем я вам тут, наверху, сдался…
— Придётся вам немного задержаться, — тоном, не допускающим возражений, сказала Дорс. — Пойдёмте со мной. Обойдём вокруг выхода по спирали.
— Много мы увидим! — фыркнул Легген. — Такой снежище…
— Это ясно. Если бы не снег, мы бы его уже давно увидели. Я уверена. Теперь же нам понадобится несколько минут. Ничего, не рассыплемся.
Похоже, она была совершенно уверена в своих словах.
Раскинув в стороны руки с фонарями, Дорс пошла прочь от входа, стараясь освещать как можно более обширное пространство и изо всех сил всматриваясь в темноту.
Но именно Бенастра первым проговорил:
— Что это там? — и показал пальцем.
Дорс нацелила фонари туда, куда он показывал, и пустилась бегом в ту сторону. Мужчины побежали следом.
Селдона они нашли примерно в десяти метрах от выхода, окоченевшего, промокшего. От того места, где он лежал, до ближайшего прибора было и того меньше — всего-то метров пять. Дорс решила было пощупать пульс, но это оказалось не нужно: как только пальцы Дорс прикоснулись к руке Селдона, тот пошевелился и застонал.
— Дайте мне одеяло, доктор Бенастра. Быстро! — прокричала Дорс, не помня себя от радости.
Расправив одеяло, она расстелила его прямо на снегу.
— Теперь приподнимите его и осторожно положите на одеяло. Я укутаю его, и мы все спустимся вниз.
В кабине лифта от Селдона, завернутого в одеяло, повалили клубы пара.
Дорс распоряжалась:
— Доктор Легген, как только мы принесём Гэри в его комнату, бегите за врачом. Найдите кого-нибудь получше и ведите немедленно. Если доктор Селдон поправится, я, клянусь, никому не скажу ни слова. Но только если он действительно поправится. Не забывайте…
— Да хватит вам нотации читать! — буркнул Легген. — Я понимаю, что виноват, и сделаю всё, что в моих силах. Но имейте в виду, виноват я только в том, что взял этого человека с собой наверх, вот и всё.
Сверток зашевелился, и послышался хриплый, едва слышный голос.
Бенастра вздрогнул, поскольку голова Селдона покоилась у него на плече.
