Коллектив авторов - Полдень, XXI век (март 2012)
«Вы меня слушаете, Питер? Эксперимент состоит в том, что вы будете вспоминать свою жизнь. Не прошлую – хотя прошлую тоже, в контрольных погружениях-регрессиях, – но будущую. В психологии это называют прогрессией, но я предпочитаю другой термин: прегрессия, потому что моя методика отличается от общепринятой…»
* * *Знаменитый американский ясновидец Эдгар Кейси с детства страдал припадками. Он впадал в транс и в этом состоянии, по его словам, мог «связываться» с любым мозгом в будущем времени и черпать информацию о том, что еще не произошло. Кейси умел лечить, потому что из будущего ему сообщали, что нужно сделать, чтобы пациент поправился. Он предсказывал события мирового и локального значения, потому что из будущего ему сообщали, что произойдет с людьми, с обществом, со страной, со всей человеческой цивилизацией. Кейси умер в 1945 году в возрасте 68 лет, точно предсказав день своей смерти.
Леонсия Вексфорд заинтересовалась феноменом Кейси, когда училась на пятом курсе Флоридского университета в Таллахасси. Она стояла перед выбором – заниматься практической психиатрией или делать докторат у профессора Якобса. Профессор был в нее влюблен, он вообще был влюбчив, а у Леонсии был тогда друг, за которого год спустя она вышла замуж – Норт Харрис, студент-физик, восходящая звезда, которой прочили Нобелевку за будущее открытие нового типа взаимодействий. Из двух зол Леонсия, как ей показалось, выбрала меньшее и ответила согласием Норту, бросившему ее три года спустя с малышкой Данни на руках. Он действительно сделал открытие – но не нового типа взаимодействия, а новой возлюбленной, к которой ушел и которая вскоре ушла от него. В физике он добился немногого, и много лет спустя, когда у Леонсии были в Таллахасси свой кабинет и постоянная клиентура, Норт переезжал из одного университета в другой, нигде не задерживаясь больше чем на год, поскольку эксперименты не приносили желаемых результатов, работать в коллективе он не умел и отовсюду уходил сам – в неизвестность, где, слава богу, не было места ни Леонсии, ни их дочери.
Оставшись одна, Леонсия с грехом пополам сделала докторат – не у Якобса, успевшего к тому времени покинуть этот мир, а у Патерсона, – выбрав темой работы психологический феномен Эдгара Кейси. Ей были интересны не столько его пророчества, сколько психология их восприятия. Получив из Ассоциации по исследованию и просвещению, основанной еще самим Кейси, грант на изучение письменного наследия великого пророка, а вместе с грантом и список зафиксированных предсказаний, диагнозов и методов лечения, Леонсия сделала то, чего, как ей представлялось, не собирался делать никто из приверженцев американского гения. Она отделила пророчества и предсказания личной судьбы от историй болезней и излечения (подтвердить или опровергнуть их сейчас не было никакой возможности) и занялась статистикой – сколько предсказаний сбылось полностью, сколько частично, сколько не сбылось вообще.
Ассоциация прекратила финансирование, когда через полтора года Леонсия представила промежуточный отчет, утверждая, что полностью сбывшихся предсказаний всего триста девяносто четыре – столь малый процент от общего числа, что говорить можно лишь о случайных совпадениях. Число несбывшихся пророчеств тоже соответствовало математическому ожиданию. В Ассоциации были прекрасно об этом осведомлены; миссис Вексфорд, как оказалось, не первой исследовала статистику предсказаний, а в выводах своих была даже не десятой. Леонсия не сумела опубликовать статью, поскольку, согласно условиям контракта, результаты принадлежали не ей лично, а Ассоциации.
Что понимала Леонсия в математической статистике и обработке экспериментальных данных? Ничего. Но она многое понимала в психологии, овладела кое-какими методами воздействия на личность, и одну неординарную личность – Карла Гунтера, старшего научного сотрудника кафедры прикладной математики в университете Таллахасси, – приручила настолько, что несколько лет находилась на ее, личности, полном содержании, пока возилась с материалами по «делу Кейси», а потом судилась с Ассоциацией, желавшей заполучить обратно переданные ей документы и требовавшей никогда не использовать результаты во вред устоявшейся репутации главного ясновидца Соединенных Штатов.
Леонсия открыла кабинет на улице Рузвельта, где она принимала пациентов, желавших получить помощь психоаналитика.
Четыре случая, о которых она впоследствии написала небольшую заметку в «Журнал прикладной психологии», заставили ее задуматься. К окончательному выводу она так и не пришла, но с пациентами с тех пор обязательно проводила сеансы по собственной методике.
Идея была проста, как камень с двумя острыми гранями, подобранный однажды на тротуаре и с тех пор лежавший на ее столе в кабинете, – то ли талисман, то ли амулет, то ли просто напоминание о том, что будущее и прошлое суть две стороны одного явления, и раздельно их исследовать недопустимо. Оттого предсказатели, ясновидцы и пророки так часто ошибаются.
* * *– Расскажите мне о ваших снах, Питер.
– Я вам о них уже сто раз рассказывал, миссис Вексфорд, Леонсия. Можно я буду называть вас по имени? Мне так хочется.
Какое чувство в нем пробудилось? Она ощутила в его голосе непривычную мягкость, он произнес ее имя так, будто…
– Конечно, Питер. Для вас я Леонсия. Вы для меня Питер. Мы друзья.
– Нет, – сказал он иным тоном: грубо, жестко, будто гвоздь в стену заколотил. – Мы не друзья. Я вас убью, Леонсия, не думайте, что сможете что-то изменить.
– Я не сомневаюсь, Питер. – Нужно следить за голосом. Без паники, чувства его обострены, он слышит в ее интонациях больше, чем она может себе представить. – Но мы ведь все равно разговариваем.
– Пока вам не надоест сидеть в темноте.
– Так почему бы вам не рассказать о снах? Давайте поговорим об этом.
Молчание продолжалось слишком долго. Если бы он хотел сказать «нет», ответил бы сразу. Ему самому хотелось выплеснуть все, что скопилось в мыслях и памяти.
– Хорошо. Мы с Дирком выпили пива, я обычно не пью пива на ночь, потом плохо спится, но Дирк поругался с Катрин, ему нужен был собеседник, он много говорил, я не слушал, клевал носом, но пиво было хорошее, я вернулся домой в первом часу, Дирк хотел пойти ко мне ночевать, надо было, наверно, согласиться, тогда, может, и сон этот не приснился бы, но я ему сказал, чтобы шел домой и помирился с Кэт, где он найдет еще такую дуру, что с ним возилась бы, так я о чем…
Он захлебнулся словами, он не хотел останавливаться, но пришлось, он почему-то думал, что, если будет говорить непрерывно, то воспоминание окажется не таким… каким? Ей казалось, что она ощущает не мысли его, а запах мыслей, тягучий терпкий запах, немного противный, хочется сплюнуть… Странное ощущение, но оно время от времени приходило к ней во время сеансов. С некоторых пор. Раньше такого не было.
