Аристарх Нилин - Архантропы вселенной или Прикосновение к любви
— Так что, Фомин, будем говорить, или по-прежнему в молчанку играть?
— Я повторяю, эти вещи ко мне попали случайно. Хотите верьте, хотите нет.
— Ну что же, дружок, раз ты по-хорошему не понимаешь, значит, будет по-другому, — и лысый выдвинул ящик и достал из него обычные щипцы для раскалывания орехов.
— Знатная вещица, точно? — он повертел их в руках, — Между прочим, отечественного производства. Не то, что нынешнее говно из Китая. Через месяц, другой можно на помойку выкидывать. Гляди, как новая, а ведь ей почитай лет сорок, — и он пощелкал ими перед лицом Петра…
— Попробуем в работе? — и он вдруг схватил руку Петра, и, зажав палец, сжал щипцы. Раздался хруст сломанной кости и дикий крик Петра. Рука была привязана, и от этого казалось, что боль еще сильнее.
— Умоляю вас, я действительно ничего не знаю о происхождении этих вещей, — буквально выдавил он из последних сил, надеясь, что они все же поверят ему.
— Кино любишь смотреть? Нет, а я люблю, особенно американские комедии. Помнишь, как майор Пейн советовал заглушить боль раненному бойцу? Не помнишь, зря, сейчас покажу, — он захватил щипцами второй палец и, сжав, раздавил кость. Петр снова вскрикнул. Боль была невыносимой.
— Он советовал боль от первой раны, заглушить болью от другой, — и заржал от собственной шутки, глядя на лицо Фомина, по которому текли слезы, и было видно, как ему нестерпимо больно. Напарник лысого, который сидел напротив, последовал примеру и тоже рассмеялся.
— Ну что, пальчиков у тебя сколько, много, аж целых двадцать. Так что, за идею готов страдать, или так жалко с деньжатами расставаться, что будешь молчать? Учти, мне из тебя калеку сделать, раз плюнуть, но в великомученики тебя вряд ли запишут, — лысый нагнулся и в упор посмотрел на Фомина.
Петр понял, что врать дальше бессмысленно, и поэтому тихо произнес:
— Хорошо, ваша взяла. Мои это вещи, мои.
— Вот, это уже другое дело. Откуда и где ты взял товар?
— С летающей тарелки. В лесу нашел, точнее нет, мой родственник, дядя по материнской линии. В Коми живет, на севере. Я к нему частенько наведываюсь. У меня кроме него из родных, никого. Он когда мне про эту тарелку рассказал, я вначале не поверил, а когда сам увидел, понял, что он не врет. Короче, снял одну деталь и через Веллера решил сделать экспертизу, а заодно пристроить. А когда он сказал мне, что она больших денег стоит, решил съездить еще раз.
— Один поехал или с подручным?
— С Романом. Приятель мой, в мастерской работал по ремонту автомобилей. Я предложил ему войти в долю, он и согласился. Все было на мази, полную сумку вещей собрали, как назло дождь пошел. Короче обратно, когда пошли, он утоп в болоте.
— Фомин, учти, я шутить не буду, — он покрутил в руках щипцы, — будешь врать, в ход пущу инструмент. Ты меня за пацана не считай. Эти трубки в сумке, что сверху были? Вряд ли, значит, внутрь её вы залезли?
— Да.
— И что помимо этого с собой унесли?
— Клянусь, я правду говорю. Кроме этого цилиндр забрали. Вдвоем несли. Я шел первым, Роман вторым. А когда он поскользнулся, баллон вместе с ним в болоте утоп. Да я бы его один все равно не донес.
— А дед твой что, не помощник?
— Да ему седьмой десяток. Он сумку эту еле тащил, а на мне еще рюкзак со снаряжением, палатка.
— Хитришь, падла, по глазам вижу, хитришь.
— Паша, ты ему того, пальчик-то еще один кусани, может, еще чего вспомнит, — произнес тот, что сидел на табуретке.
— Умоляя не надо, клянусь, я правду говорю. Роман прямо на моих глазах утоп в миг. Я, было, потянулся за брезентом, а дядя мой говорит, не тронь, утонешь.
— А дальше что было?
— Так ведь тарелка та взорвалась. Когда мы эту штуковину забирали, то пришлось какие-то не то шланги, не то провода перерезать. Она после этого гудеть начала. А когда мы отошли километров на шесть, она так громыхнула, что светло как днем стало. Об этом вполне возможно в прессе упоминали, хотя, врать не буду, не знаю.
— Ладно, это мы проверим. Значит, говоришь, тарелка взорвалась, баллон, что с неё сняли в болоте вместе с дружком утоп, а вещи все, что в этой сумке. Так?
— Да.
— А больше ты туда не ходил?
— Зачем?
— Как зачем, чтобы удостовериться, что это именно она жахнула, да и потом, вдруг там что осталось.
— Нет, не ходил. Да и вряд ли там что-то осталось. От того места, где тарелка находилась до деревни километров пятнадцать. Так народ уверяет, что свет был такой силы, что всю деревню осветил, у некоторых стекла в окнах повылетали.
— Окна говоришь, а деда-то твоего как зовут?
— Ионыч.
— Ионыч, имя какое-то не русское.
— Не знаю. Отца его Ионом звали, вот я его Ионочем с детства и зову. А вообще-то его Артем Ионович зовут.
— Вот, когда надо все ведь можешь рассказать, так нет, все надо клещами вытягивать, — напарник опять рассмеялся, и заметил:
— Прямо в точку попал, это я насчет клещей, Паша.
Павел обернулся, посмотрел на напарника, а затем спокойно произнес:
— Я свою работу сделал, кончай его и можно отчаливать.
Услышав эти слова, Петр хотел было закричать от отчаяния, и молить о пощаде, но в этот момент, увидел, как неторопливо встает с табуретки напарник Павла. Так же медленно он достает обычный молоток и, замахиваясь, наносит ему удар по голове. Последнее, что промелькнуло в сознании Петра, было, — как мало он прожил в этом мире и так бездарно покидает его…
Глава 6
— Ты знаешь, а я не верю, что жизнь на Земле вот так вдруг прекратится, — Лиза мечтательно взглянула на небо, — не верю и все. Нет, это конечно хорошо, даже здорово, что ты прилетел на нашу планету, но то, что впереди нас ждет катастрофа, я в это просто не могу и не хочу верить, Ты слышишь меня?
— Что? А, да конечно слышу, — думая о чем-то своем, произнес Сей Моа.
— О чем ты мечтаешь? О доме?
— Нет, я думаю о том, куда нам идти. Скоро начнет темнеть и нам опять надо думать о ночлеге.
— Послушай, а если бы меня рядом не было, куда бы ты пошел?
— Не знаю. Возможно в какой-нибудь магазин. Сейчас ведь полно крупных, да и мелких магазинов, которые работают круглые сутки.
— И там начал кадрить какую-нибудь молоденькую продавщицу, точно?
— Кадрить, это как понять?
— Я все больше убеждаюсь, что твоя подготовка к полету на нашу планету, оставляет желать лучшего. Кадрить, это же так элементарно. Пытаться ухаживать, приударить, ухлестывать, можно придумать массу самых разных выражений, и все они будут в принципе означать одно и тоже.
