Андрей Геращенко - Ночь быстрой луны
- Слава - мы влипли! Как мы теперь объясним всё это Вишневецкому? Ты думаешь, он поверит, что мы не трогали инженера?!
- Что-то я сомневаюсь после твоей реакции! - криво улыбнулся Гусев. Ты не бойся, я подтвержу, что тебя не было в кабинете.
- Дурак - я совсем не об этом думаю! У тебя есть носовой платок?
- Есть. а что? - пожал плечами Гусев.
- Надо хоть как-то попытаться остановить ему кровь и привести в чувство, пока приедет скорая.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
АРЕСТ
У Барловского случился инсульт. Хуже всего было то, что по заключению медиков инженер не сможет говорить в ближайшее время, что стало известно уже к шести вечера. Расследование, по сути, было поставлено на грань полного провала с учётом сроков, которые требовал Минск. Теперь они были абсолютно нереальными, и Гусев хорошо представлял себе чувства, с которыми Мухин завтра будет докладывать в УКГБ Республики о том, что главный обвиняемый по делу о коррупции, которое держит на контроле сам Президент, находится между жизнью и смертью после допроса следователями КГБ. Гусев сразу же позвонил и обо всём доложил Вишневецкому, но тот, против обыкновения, даже не вызвал Вячеслава в управление, а отпустил домой. Это было ещё одним очень дурным знаком. Гусев почти не сомневался в том, что завтра он будет отстранён от ведения дела и начнётся служебное расследование. В итоге его вполне могут уволить из органов, а в худшем случае и вовсе начать следствие по факту итогов допроса Барловского.
Нужно было спешить. Для начала Гусев решил нанести ещё один визит в банк на улице Ленина - дополнительная сумма валюты могла здорово пригодиться.
Около семи вечера Гусев вошёл в подъезд дома, расположенного неподалёку от банка. Убедившись, что рядом никого нет, он довольно легко замедлил время и, удостоверившись сквозь пыльное окно подъезда, что всё вокруг замерло, быстро спустился вниз. Не обращая внимания на застывших прохожих, Гусев пошёл к банку. Теперь он уже знал, что и где искать и почти не испытывал волнения. "Словно в гастроном иду", - криво ухмыльнулся Вячеслав и, дёрнув за ручку входной двери, удивлённо остановился - прямо напротив входа в банк замер инкассаторский бронированный микроавтобус. Один из инкассаторов держал в руках сумку с деньгами. Второй сидел в машине. Не тратя времени на размышления, Гусев, обрадованный неожиданной удачей, подошёл к инкассатору и, взяв сумку у него из рук, проверил содержимое. В сумке лежали пачки стодолларовых купюр. Всего было десять пачек. "Ровно сто тысяч! Сразу сто тысяч!", - возбуждённо подумал Гусев и осмотрелся по сторонам, словно его мог кто-нибудь увидеть. Его взгляд автоматически наткнулся на камеру слежения. Гусев понимал, что камера ничего не сможет зафиксировать, но всё же у него по коже пробежал холодок: "Я стоял и считал деньги прямо перед камерой. А вдруг останется какое-то изображение?". Оглядевшись по сторонам и, не найдя ничего более подходящего, Гусев слепил плотный снежок и швырнул его прямо в глазок камеры. Снежок пролетел мимо и вдребезги разбился о стену. Вячеслав слепил ещё один. На этот раз бросок получился более удачным и снег сразу же залепил глазок.
- Так-то лучше! - пробормотал Гусев и, рассовав пачки с долларами по карманам, вложил в руку инкассатору пустую сумку, наполнив её снегом.
На всякий случай Вячеслав проверил и саму машину, но там ничего не было. Возвращаться в банк Гусев тоже не стал и сразу же отправился в управление.
Застывшие улицы с замершими прохожими придавали городу какой-то зловещий, потусторонний вид. Все источники света - фонари, фары автомобилей, окна в домах приобрели красный, чем-то схожий с кровавым оттенок. Гусев понимал, что всё это связано с тем, что для него длина световой волны субъективно увеличилась, и сам свет сместился в область инфракрасного излучения, но от этого было не легче - где-то в подкорке не давала покоя скрытая, пока ещё чётко не осознанная тревога. Чтобы как-то снять напряжение, Гусев принялся дурачиться - по пути в управление он несколько раз менял прохожим шапки, а замершим на остановке милиционерам сунул в карманы по сотне долларов каждому. Конечно, Вячеслав понимал, что не должен этого делать, но кровавый, замерший город производил настолько гнетущее впечатление, что он просто боялся сойти с ума.
"Вот она - зримая и ощутимая ночь. Почти вечная ночь. Если жить с той же скоростью, с какой сейчас живу я, ночь может продлиться год. Или два. А может - всю жизнь. А что, если в один далеко не прекрасный момент я не смогу вернуться к прежнему временному ритму?! Для окружающих я просто исчезну, а сам... А сам остаток дней буду скитаться по этому заснувшему, кровавому городу призраков! Бр-р-р! Так я и в самом деле свихнусь!", - поёжился Гусев, стараясь отогнать от себя неожиданно овладевшее им чувство тоски, одиночества и безысходности.
Подойдя к управлению, Гусев дёрнул дверь. Дверь была заперта. Набрав шифр и прождав целую вечность, пока не сработает электронный замок, Гусев проник внутрь. За столом, уставившись прямо перед собой в одну точку, замер дежурный. Гусев сразу же прошёл в туалет и принялся прятать вновь принесённые деньги, по традиции оставив себе одну сотенную купюру.
Выйдя из управления, Гусев направился домой. Где-то на полпути чувство тревоги стало нарастать, и Вячеслав понял, что долго удерживать время он не сможет. Вячеслав зашёл в подъезд ближайшего жилого дома и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вздохов.
Открыв глаза, Гусев сразу же заметил, что исчезли кроваво-красные оттенки. Почти тут же появились и звуки. Мир вновь жил своей обычной, повседневной жизнью.
Гусев вышел на улицу. Начала болеть голова. Веки сразу же сделались тяжёлыми, и Вячеслав почувствовал приближение уже хорошо знакомой, непреодолимой сонливости. Стараясь не заснуть, Гусев остановил первое попавшееся такси.
- Куда едем? - спросил шофёр.
- Чкалова семнадцать.
- Три тысячи.
- Я дам пять, только быстрее! - согласился Гусев и почувствовал, что ему трудно говорить.
Возле своего дома Гусев с трудом вышел из машины - его сильно шатало из стороны в сторону.
- Вот, - пробормотал Вячеслав, достав из кармана десятитысячную купюру.
- Тебе гулять, а мне работать! - улыбнулся шофёр. - Мне чужого не надо.
- Возьми десять, - отмахнулся Гусев, заметив, что шофёр начал рыться в карманах в поисках сдачи.
- Хозяин - барин! - ухмыльнулся шофёр и, сев в машину, уехал.
"Наверное, принял меня за пьяного", - подумал Гусев и, добравшись, наконец, до своей квартиры на четвёртом этаже, начал отпирать дверь.
- Вячеслав Андреевич, я всё хочу у вас спросить.., - донёсся из-за спины голос соседки.
Гусев уже успел войти внутрь квартиры и, обернувшись, и в самом деле увидел соседку, приоткрывшую свою дверь. Вячеслав, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, последними усилиями захлопнул дверь.
