Татьяна Точилова - Эволюция Юности
Хэллин забралась на выступ на здании Представительства МИДа и, вглядываясь поверх голов, выкладывала свои соображения:
– Насколько я помню, госуправление вешают в первом ряду третьим слева, Военную Академию - весь второй ряд, порядка не помню, Лётная - вторая колонка справа, Технологический - где-то в самом низу.
Она тяжело спрыгнула и отдышалась.
– Меня мама раз сюда водила, - начала она рассказывать, - когда ещё и сама не знала, что это такое. Как вспомню, - она даже съежилась от ужаса, - все кричат, у кого-то истерика, нас быстро раскидало, меня прижало к стенке, к счастью, меня спас какой-то парень: поднял на руки и вынес.
Тут толпа пришла в движение: охранники вышли из университета и начали строиться в оцепление. Единодушный легкий вздох ожидания пронёсся по площади. Первая волна прихлынула к ограде. Айения в волнении сжала кулаки. Из дверей показались три фигуры в штатском: преподаватели университета, две женщины и мужчина. Если старшая пара, шедшая впереди, ни в малейшей степени не обращала внимания на всё творившееся вокруг, поглощенная озабоченным разговором и перебиранием листов, то молодая хрупкая девушка с опаской косилась на зловеще молчавшую толпу, в её глазах мелькал испуг.
Пока работники Университета спокойно и не торопясь развешивали списки, то и дело поправляя неопытную коллегу, следя за выравненностью рядов, то и дело отходя подальше, чтобы полюбоваться на дело рук своих, внутренняя готовность к взрыву каждого, находящегося на площади, достигла предела. Айения обнаружила, что проколола ногтями кожу на ладони, Хэллин была до того бледная, что страшно было смотреть, а Оролен постоянно нервно потирала кулаки.
Как только вывешивание было, наконец, закончено, и охранники начали неторопливо снимать оцепление, Оро выпрямилась и, бросив за спину: 'Держитесь за мной!' приготовилась к рывку. Айения тоже внутренне подобралась, ощущения были похоже на те, что были перед боем.
Наконец кто-то не выдержал, и не успели охранники начать убирать ограждения, как чья-то фигура перепрыгнула через одну из крайних секций. Толпа взревела и люди, потеряв контроль над собой, хлынули, сметая всё на своем пути. Оролен так стремительно рванула с места, что Айения еле успела среагировать, прежде чем та скрылась из виду. Ени схватила замешкавшуюся Хэл за руку и потащила вперёд, где рассекаемые Оро волны ещё не сошлись за её спиной. Да, если бы не Оролен, они бы в жизни не пробились к Университету: все абитуриенты, юноши и девушки из благородных семей, гиганты мысли и так далее, словно сошли с ума. Многодневная изматывающая гонка привела к неконтролируемому взрыву.
Вот они уже добрались до линии, где раньше стояли заграждения: под ногами что-то захрустело. Теперь столпотворение было настолько сильным, что девушки не смогли удержаться вместе. Оролен исчезла с глаз Айении, скрытая чьими-то спинами, и Ени ощутила, как холодный пот, несмотря на духоту, пробежал по её спине, когда рука Хэл выскользнула из её ладони.
Тут и сама Ени попала в своеобразные клещи, сжавшие её так сильно, что она испугалась, что задохнётся. Продолжать двигаться или хотя бы оставаться на месте было невозможно, поэтому Ени вспомнила то, чему её учили на курсах выживания: скрестила руки на груди и отдалась стихии, стараясь не упасть. Но неожиданно каким-то течением её вынесло к самой стене рядом со списками, которые, как ни странно, ничуть не пострадали, видимо, потому, что вызывали какой-то священный трепет. Сейчас она уже не могла вспомнить слова Хэл о порядке списков, поэтому просто попыталась обозреть как можно большее количество листков.
Её резко дернуло в сторону, переместив вправо и стиснув так, что она не могла даже голову повернуть. И тут ей бросилось в глаза напечатанное на белом фоне чёрными буквами её имя. Ени яростно впилась глазами в эту строчку, отметив, что фамилия была записана в двойном виде - Кристенсен Шонор. Какое-то странное оцепенение овладело ею, ужас не давал поднять голову, чтобы увидеть название факультета. Вокруг как будто повисла гнетущая тишина.
'Давай, всё равно это когда-нибудь случится!' - Ени резким рывком вздернула голову вверх и увидела аккуратную надпись:
ИМПЕРСКАЯ ЛЁТНАЯ АКАДЕМИЯ
Сердце ухнуло куда-то вниз, но через мгновение оттуда начала подниматься горячая всепоглощающая волна, захлестнувшая её с головой. Кажется, она закричала что-то, но ручаться за это было нельзя: в тот момент она ни в чём не отдавала себе отчета. Ещё раз с любовью взглянув на список, Ени повернулась и начала выбираться из толпы: как ни странно, ей это удалось. То ли теперь ей всё было по плечу, то ли перед человеком с таким выражением лица нельзя было не расступиться.
Выйдя на более-менее свободное пространство, Айения оглянулась со счастливым видом и неожиданно показала смачную фигу Технологическому Институту. Впрочем, сейчас никто ничему не удивлялся - главная площадь Империи превратилась в сплошной дурдом.
Тут Ени увидела Хэллин: та была ещё бледней, чем раньше, и покачивалась при ходьбе. Лицо выражало крайнюю степень шока. Подруга бросилась ей навстречу и вовремя: ноги Хэл подкосились, и Ени едва успела её удержать от падения на землю.
– Ну, что? - с тревогой спросила она. Девушка, казалось, еле заметила её. Только после того как Айения потрясла е за плечи, Хэллин заморгала и подняла на неё глаза.
– Поступила?!
Губы Хэл неожиданно расплылись в улыбке, и она легко кивнула.
– Мать твою, Хэллин! Ты меня до инфаркта доведешь! - Айения усадила подругу на бортик фонтана и сама присела рядом, стараясь унять дрожь в коленях. Где-то в стороне раздался яростный крик самца орангутанга в период брачных игр и из толпы просто выпрыгнула Оролен. От полноты чувств сделав двойное сальто и подпрыгнув метра на два вверх, она всё же углядела подруг.
– Что?!
Айения и Хэллин только кивнули: наступила следующая стадия шока и осознание случившегося лишило их дара речи. Оролен схватила их в охапку и закружила в воздухе, они смеялись и рыдали одновременно, всё ещё боясь поверить.
Позже Ени пыталась понять, как так получилось: ведь наверняка рядом стояли люди, убитые горем, полные разочарования и разуверившиеся в себе, но почему-то им казалось, что всё вокруг наполнено ликованием и радостью. Сначала она считала себя бесчувственной, но, наверное, всё-таки такие переживания не оставляли места ни для чего другого.
Они вышли на Главную улицу, не зная, куда идут, держась друг за друга, как будто это им давало ощущение реальности, а если они разожмут руки, то всё исчезнет. Было лишь желание, чтобы это никогда не кончалось - чтобы можно было вечно идти так по улице, взявшись за руки, глупо улыбаясь, и знать, что дальше всё будет хорошо.
