Борис Зубков - Самозванец Стамп (сборник)
С того дня каждое утро ее ждали в отделе медицинского обслуживания. Кресло на шарнирах, штатив, с которого свисали дрожащие стеклянные трубки, шланг с иглой — жало стеклянного паука. Жало вонзалось в руку, и свернутый жгутом пластикатовый мешочек разворачивался, разбухал, наливаясь ее кровью. Очень удобный мешочек, удобнее обычной ампулы, из него легко выжать лишний воздух или порцию содержимого. Но мешочек прикрывали плотной белоснежной салфеткой, и Карен не могла точно определить, сколько крови у нее брали. Пять унций? Шесть, семь? Карен пыталась прикинуть на глаз диаметр шланга и скорость движения по нему струйки крови, но из ее расчетов почти ничего не получалось. Спрашивать она не пыталась. Если шеф сказал, что в Пайн-Блиффе соорудили еще несколько Могучих Младенцев, значит, так оно и есть. Она их мать, и она должна питать их частицей своей плоти. В разумных и безопасных пределах. Так получилось. Она должна. Ей хотелось крикнуть в лицо надвигающейся беде: «Не надо! Не хочу!» Но беда не имела лица, она надвигалась вкрадчиво, темная и бесформенная.
И каждое утро после визита в отдел медицинского обслуживания Карен шла в свою лабораторию. Голова сладко кружилась, она не имела сил обратиться, как прежде, к своим мальчикам с шуткой и приветом. Как сквозь сон, слышала слова Рона. Тот говорил, что отцу его лучше и он благодарит мисс Брит. Но Карен это было почти безразлично, ее отделяла от людей серая завеса тоски. Потом слабость отступала, лихорадочный ритм работы оживлял и подстегивал. Однако с каждым днем становилось все труднее втягиваться в этот ритм, как будто нужно вскочить в поезд на ходу, мелькают подножки и нет сил оторвать ноги от земли, прыгнуть и вцепиться в поручни.
Конечно, можно перенастроить Могучего Младенца на другую кровь, на любую. Но это потребует много времени. Слишком много. Практически пришлось бы начать с нуля. Новые расчеты конфигурации электрических полей, новые системы электродов, новое распределение их внутри аппарата. Пять миллионов электродов — это возможность пяти миллионов ошибок, это ювелирный эксперимент, повторенный пять миллионов раз. Если хотя бы один электрод не займет точно рассчитанное место, сдвинется в сторону на тысячную долю микрона, все пойдет прахом. Только теперь Карен осознала, какую колоссальную, виртуозную, почти неповторимую работу она сумела выполнить. Вдохновляемая любовью к Фрэнку, в порыве вдохновения, внушенном острой новизной проблемы, она сумела сделать все на одном дыхании, залпом. Второе дыхание не наступит, неоткуда его взять. И Фрэнк уже не тот, что был.
Ей не удастся перестроить Могучего Младенца. Правда, есть надежда, что это сделают другие. Если чудо или случай помогут им и ей. Все, что она может, — это довести Могучего Младенца до совершенства, до безотказной работы, требующей каждый день порцию ее крови. Да, перестроить Младенца не удастся!
Но есть и другой выход.
Она все же избавится от ежедневных визитов в отдел медицинского обслуживания. Она заставит Младенца утолять свою жажду другой кровью, другого донора или многих доноров. Разве ее кровь так уникальна и неповторима? Ничего подобного. Можно найти донора, у которого эритроциты содержат именно тот стереоизомер, что нужен Могучему Младенцу.
А честно ли это?
Она привяжет к Младенцу другого человека… Подло, грязно!..
Но если найдется второй человек с нужным стереоизомером, значит, найдется и третий, и шестой, и пятидесятый. Пятьдесят разложат ношу, которую она тащит одна. Так справедливо, вполне справедливо. Она не сможет ни в чем упрекнуть себя, и фирма будет довольна. Надо только найти таких доноров. Шеф не посмеет отказать ей в помощи…
Не посмеет!
— Вполне разумно, мисс Брит, абсолютно разумно, — сказал мистер Грабли. — Но, видите ли, медики до сих пор не интересовались стереоизомерией соединений, входящих в состав эритроцитов. Не доходили руки. Мы не знаем, сколько доноров придется перебрать, чтобы найти именно этот стереоизомер. Сколько? Тысячу или миллиард?
— Я тоже не знаю. Попробуйте связаться с Национальным центром переливания крови. Они дадут пробы крови любого количества доноров. У них есть картотека резервных доноров…
— Национальный центр не занимается благотворительностью. Вызов доноров, их обследование, взятие проб, укупорка, транспортировка… Кропотливое и трудное дело. Речь идет не о сотне образцов пуговиц, а о тысячах, может быть, миллионах доз крови. Один бутерброд с сыром может приготовить даже однорукий сумасшедший, приготовить миллион бутербродов — для этого надо нанять инженеров и вооружиться машинами. Экс нихиле нихиль — из ничего ничего не получается, мисс Брит. Нескончаемые затраты! Ради чего?
— Ради сохранения моего здоровья. Когда сегодня утром у меня брали кровь, я заметила — она желтоватого цвета. Так бывает при крайнем истощении…
Мистер Грабли поежился, и лицо его, обычно белое, как капустный лист, покраснело.
— Мы страдаем во имя науки, мисс Брит, во имя науки! Но, разумеется, я не протестую против анализов ряда проб крови, я просто рассуждал вслух, не более. Я доложу директорату в самой благоприятной для вас форме…
Он успокоительно журчал еще минут двадцать.
Заверения мистера Грабли неожиданно для Карен приобрели осязаемую форму. В лабораторию группы «Д» стали поступать сотни крохотных ампул, заключающих в себе пробы крови и надежду. Могучий Младенец тем временем обрастал новыми деталями и приборами, словно выбивался в самостоятельный организм, и все меньше и меньше нуждался в услугах той, которая его породила. Теперь вокруг Младенца суетились, сидели на высоких табуретах или лежали на пенопластовых матрацах незнакомые Карен сотрудники. Она и Рон были рады, что их невольно или преднамеренно отстранили от Младенца. Они могли, не отвлекаясь больше ничем, искать проклятый и желанный, ненавистный и благословенный стереоизомер.
Каждое утро она по-прежнему наносит полувынужденный, полудобровольный визит в отдел медицинского обслуживания. Сегодня, как и вчера, как и позавчера, Карен выходит из лифта и делает два шага к дверям лаборатории «Д». Двери распахиваются сами, автоматика в Пайн-Блиффе заслуживает самых высоких похвал. В дверях стоит Рон. Он улыбается… Неужели?
— Мы нашли, мисс Брит! Да, да, не сомневайтесь, мы нашли…
На ладони, протянутой к ней, лежит крохотная ампула с отломанным кончиком. На ампуле черные четкие цифры, номер донора, а для нее — номер счастливого билета. Рука Рона дрожит, он волнуется за нее. Милый мальчик…
— Не сомневайтесь, мисс Брит, не сомневайтесь… — Вот и все, что он в силах выговорить.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28288/28288.jpg)
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)