Кир Булычев - Голые люди
Не-свелю подпрыгнула и чуть не подавилась долькой луковицы.
– Как вы смеете! – воскликнула она.
Все остальные обернулись к ней, но, честно говоря, никто в тот момент не видел трагедии в этой ситуации – наоборот, она показалась всем забавной. Люди, даже принадлежащие к самым высокоорганизованным галактикам, бывают поражены слепотой.
И тут впервые унтер-офицер засмеялся.
– Коза! – повторял он, а переводчики не понимали, что же он имеет в виду. – Коза! Ускакала! Иди сюда, я тебе еще дам! Никому не дам, а тебе дам.
По-из покорно переводил слова Сато. Не-свелю, прикрывая груди правой рукой, подошла ближе и протянула левую. Сато дал женщине дикую луковицу. Однако не удержался от очередной шутки: когда она брала луковицу, он попытался схватить ее за низ живота, но не преуспел, потому что красавица уже была готова к его выпадам и вовремя отбежала, но не к своим товарищам, а в другую сторону, к краю площадки, чтобы ни с кем не делиться.
Она кидала в рот дольку за долькой, а голодные люди не могли оторвать от нее взгляда.
Капитану потребовалась немало труда, чтобы продолжить разговор с Ут-пя.
– Есть третий путь, – наконец негромко произнес он.
– Какой?
– Мы его обезопасим, отнимем у него нож и, если нужно, запрем в пещере. И тогда пускай наши переводчики постараются извлечь из него всю нужную информацию. То есть без дружбы, но и без убийства.
Тихая Люба не выдержала и подошла к красавице Не-свелю.
– Простите, – сказала она, – но по вашим ощущениям я чувствую, что вы едите что-то очень вкусное.
Не-свелю засунула в рот луковку и начала жевать энергичнее.
– Я бы попросила немного, – сказала Люба, сглатывая слюну, ведь ей было труднее всех – она так явственно ощущала вкусовое наслаждение Не-свелю, будто ела сама, только в рот ей ничего не попадало.
– Неужели вы не видите, – ответила, не переставая жевать, Не-свелю, – какая у меня маленькая луковица! Я не могу с вами поделиться. Но могу дать хороший совет.
– Какой? – спросила Люба. Задавая этот вопрос, она уже знала ответ.
– Подойдите к этому мужчине, который сидит перед вами, и попросите у него луковицу – вы же видите, что у него их еще две. Видите?
– Вижу, – покорно произнесла Люба, не двигаясь с места.
– В худшем случае он вас пощупает – продолжала Не-свелю. – Очевидно, на Земле это национальный обычай. Ничего страшного с вами не произойдет.
Чтобы прекратить этот унизительный для Любы разговор, переводчик По-из решился на крайнюю меру: он сам направился к Сато.
– Простите, – сказал он, – вы были так любезны, что угостили Не-свелю. – По-из указал на красавицу, которая дожевывала последнюю дольку, мысленно проклиная Любу за то, что та заставила ее поспешить.
– Не-свелю, – произнес неуверенно Сато.
– Но у нас есть другие голодные женщины. Не могли бы вы и им выделить немного пищи из ваших запасов. Мы постараемся вам отплатить добром.
– Хай! – воскликнул Сато. – Пускай она попросит сама.
– Она боится вас, – ответил По-из.
– Кто боится, ходит голодным, – сказал Сато. Эти люди казались ему все интереснее. Самые настоящие дикари – совершенно глупые и доверчивые. Нет, он не будет их убивать. Может, убьет только того, старого, которому он порезал глотку. Очень уж у него взгляд нехороший. А остальные будут трудиться. – Пускай она не боится.
– Иди, – печально произнес По-из.
– Нет, – сказала Люба. – Я боюсь.
– Надо действовать сейчас, – сказал капитан штурману. – Немедленно.
– Вы возглавите операцию? – спросил Ут-пя.
– К сожалению, мне придется возложить руководство на вас, – ответил капитан. – Вы же видите, что я небоеспособен. Но, как только приду в себя, вновь возьму на себя руководство группой.
– Так дело не пойдет, – сказал Ут-пя. – Потому что мне не на кого опереться.
– Вас трое здоровых мужчин!
– По-из не воин, он боится даже пролетающей бабочки. А Ут-бе-бе я и в лучшие времена не доверял. Он типичный избалованный эгоист, плод нашей либеральной системы образования.
По-из подталкивал Любу к Сато, который сидел, скрестив ноги, и держал на ладони луковицу.
Люба сопротивлялась, и это стоило ей страшного напряжения нервов.
И в этот момент неожиданно для остальных Не-свелю сделала несколько быстрых шагов, наклонилась, схватила луковицу с ладони Сато, но тот успел сжать пальцы, и красавица осталась ни с чем.
Сато засмеялся еще веселее.
Как раз в это время Люба наконец-то поддалась напору По-иза и, потеряв равновесие, упала на колени перед японцем.
– Поздно, – сказал Сато, схватив с земли третью луковицу и водя ею перед носом переводчицы.
Этого По-из не выдержал. Он стал вырывать луковицу из руки Сато, и тот резко рванул луковицу к себе, По-из потерял равновесие и свалился на камни и Любу.
И тогда капитан, забыв о том, что ранен, бросился вперед, чтобы скрутить Сато. На бегу он кричал:
– Ут-пя, Ут-бе-бе, за мной!
Но те промедлили и дали возможность Сато отпрыгнуть назад, выхватить из-за пояса нож и остановиться, широко расставив ноги.
– Ну что же, – прошипел он, и По-из, сидя на земле, послушно переводил, потому что в этом заключался его главный долг перед человечеством. – Иди сюда, старая змея! Иди, я тебя еще мало порезал!
Тут Сато увидел, что двое других мужчин тоже надвигаются на него, нерешительно, но надвигаются.
– А вы, – крикнул он им, – два шага назад! Ну!
Ут-пя и Ут-бе-бе от неожиданного оклика остановились.
Теперь у Сато был только один противник. Капитан.
И капитан понял, что его бой проигран. Он повернулся спиной к Сато и ушел в пещеру.
* * *В отсутствие капитана его роль попыталась сыграть умудренная Не-лю, для чего она обратилась к Сато с длинной речью, в которой выражала ему свое сдержанное недовольство его поведением. Она попыталась довести до сознания Сато простую истину: чтобы тебя уважали, ты должен уважать окружающих.
На этом месте речи Не-лю Сато растянул губы в известной уже всем зловещей улыбке и сказал:
– Женщина!
По-из не смог передать презрения, вложенного в это слово старшим унтер-офицером, которому не приходилось еще встречать женщин умных и образованных и который поэтому полагал, что все женщины годятся лишь, чтобы использовать их в качестве любовниц, жен и, как естественное продолжение, – кухарок.
– И все же! – воспротивилась окрику Не-лю, которая понимала, что, если спустить этому мерзавцу сейчас, потом будет куда труднее его укротить. – Не забывайте, сударь, что нас семеро, а вы один! Даже если у вас есть нож! Или вы сейчас согласитесь на мир и сотрудничество, или мы все покинем вас.
