Юрий Забелло - Планета для робинзонов
- Не крадись, Сильвестр, не крадись, - ворчливо сказала она, - ты думал твоя тетка спит? Как бы не так. Я совсем не сплю и все вижу. Зачем ты пришел сюда?
- Так просто, тетушка, я зашел вас навестить, - с этими словами он поднялся к тетке и оперся рукой на спинку ее кресла, повернувшись лицом к комнате и оглядывая девушек.
- Нет, правда, Сильвестр, - понизив голос, начала выговаривать ему мисс Оттилия, - зачем ты опять пришел сюда? Сколько раз я просила тебя не приходить, ведь всегда кончается одним и тем же.
- Вы как всегда правы, тетушка, - отвечал ей Сильвестр, - я зашел поглядеть на ваш цветник, - и он указал рукой на девушек.
- Как тебе не стыдно, Сильвестр, ты же только две недели назад взял у меня Джейн...
- А Джейн я завтра отдам Тому-кривому в жены. А Том-большой просит у меня в жены Мэри Токану... Где она у вас сидит?
- Вон там, в третьем ряду, видишь, склонилась над пяльцами?
- Это у которой длинный рулон?
- Да, нет, не та, правее... Увидел?
- Теперь увидел. Собственно, какая разница? Пришлите мне ее завтра, тетушка.
Мисс Оттилия кивнула, хотя лицо ее выражало недовольство.
Когда девушки гурьбой выходили из комнаты, старая Джейн сказала Мэри:
- Завтра можешь не приходить. Молодой Хозяин приказал тебе идти в Большой Дом, скоро ты выходишь замуж.
"Неужели Джо просил меня у Молодого Хозяина?" - подумала Мэри. - "Я же просила его подождать! Ну, теперь он долго будет ждать меня под старой сливой! Пусть знает, как не слушать меня!"
- Да ты, я вижу, нисколько не удивлена? - спросила Джейн. - Вот уж не думала, что тебе понравится Том-большой... И когда ты с ним сговорилась?
- Как Том-большой? - удивилась Мэри.
- Так ведь Том-большой просил тебя в жены у мистера Сильвестра. А ты что, не знала?
Мэри только покачала головой. Наскоро поужинав, она раньше всех вышла, огляделась несколько раз и, убедившись, что ее никто не видит, кинулась бегом через сад.
4
На много миль протянулись сады вдоль Реки. Перемежаясь с огородами, они составили своеобразный пояс вдоль всего правого берега. Левый, низменный берег заселен не был. Множество рукавов, проток и стариц Реки создали такую путаницу водных путей, болот и озер, что только очень немногие из белых рисковали забираться туда.
Сад Пендергастов также занимал полосу вдоль Реки шириной около полумили. Джо Куам, назначая свидание своей милой, учел, что в это время года в саду людей не должно быть: весенние работы уже окончились, а летние еще не начинались. Как раз там, где росла старая слива, посаженная еще дедом нынешнего Старого Хозяина, находилась чудесная ложбинка с очень сочной травой и к тому же полностью скрытая рядами кустов.
Солнце только еще спускалось к горизонту. Джо распряг лошадей, привязал их на длинном поводе к дереву, чтобы они могли пастись, а сам улегся на сено в повозке, приготовившись к длительному ожиданию.
Ничего удивительного нет в том, что мысли его текли в том же направлении, что и мысли Мэри: сначала он представил ее поварихой в лагере пастухов, потом решил, что Старый Хозяин на это не пойдет и отправит их обоих на плантацию. Конечно, это его страшило, но и на это он был в душе согласен, лишь бы Мэри была с ним. Потом он стал рассчитывать, как скоро все это может быть:
"Старый Хозяин будет ездить неделю, пусть десять дней. Потом Мэри заберут в Большой Дом. Надо бы разузнать у матери, как сделать, чтобы ее там не очень долго держали".
Мысль о матери привела к воспоминаниям о последнем разговоре с ней. Джо усмехнулся и промолвил вслух:
- Зверюга!
Знала бы мать, как близко подходит он к пьевру, ее, наверное, удар бы хватил от страха. Джо не знал, откуда пошло это название - пьевр. Он слышал, что белые называли его так. Это воспоминание вернуло его в самое раннее детство. Вот его, шестилетнего малыша, везут к пастухам, потому что Джо Токану, отец нынешнего старого Джо Токану, прадеда Мэри, стал совсем стар.
"А наш Джо тоже уже стар, - подумал он, - скоро и нам надо просить малыша". - И снова вернулся к воспоминаниям. Старики возятся с ним, растрачивая на него всю нежность пожилых мужчин, оторванных от семей. Его поят коровьим и овечьим молоком, рассказывают разные сказки и истории, сохраненные прошлыми поколениями. Вот его учат петь древнюю песню. Он тогда еще не знал назначения этой песни, и ему хотелось петь ее во весь голос, а они запрещали.
И вот, наконец, тот день, когда он впервые увидел пьевра. С вечера самый молодой из стариков исчез куда-то (теперь-то он знает куда) и появился под утро с мешком, в котором кто-то шевелился и повизгивал.
В то утро стада не выгоняли на пастбище, а задали и коровам, и овцам травы, накошенной с вечера. Все три старика и Джо отправились к болоту, оно было совсем недалеко от их лагеря. Старики торжественно, не торопясь разделись сами и раздели его, все умылись чистой родниковой водой и натерли тело пахучей травой. Потом все четверо остановились перед небольшим, бугорком, поросшим мелкой травкой и вдавившимся в серую грязь болота.
- Ничего не бойся, - сказал самый старый, - мы с тобой!
- И не гляди, - сказал самый молодой, - а теперь - пой!
И он запел. Во весь голос. Его звонкий мальчишеский дискант далеко разносился по всей округе:
О ты, который большой и сильный,
Приходи к нам.
О ты, который ходит по болоту,
Приходи к нам.
У нас есть для тебя поросенок,
Приходи к нам.
Его мясо нежно и вкусно,
Приходи к нам.
Его кожа просвечивается на солнце,
Приходи к нам.
Она была длинной, эта песня. Он пел, два старика держали его за руки, а третий, присев на корточки, держал мешок с поросенком. И, конечно же, он смотрел. Смотрел во все глаза. И слушал. Сначала откуда-то издалека стали слышны чавкающие звуки, будто несколько коров идут по грязи и одновременно вытаскивают свои копыта, затем он увидел его. Громадная серая гора неторопливо передвигалась по грязи болота.
Там, где самый маленький и легкий ягненок проваливался в считанные минуты с головой, эта громадная туша передвигалась свободно и легко, как будто под ней была твердая земля.
Этот зверь был похож на громадную лепешку, если можно представить себе лепешку шести ярдов в диаметре, которой спереди приделали пасть, а сзади прицепили хвост, длина которого равна длине туловища.
Его короткие лапы с длинными пальцами и перепонками между ними мерно передвигались около тела так, что вся громадная туша быстро скользила по грязи болота.
Первым желанием Джо было - бежать! Бежать как можно дальше от этого места, от этой зверюги, от этих стариков. Но его крепко держали за руки, а один из них говорил свистящим шепотом ему на ухо:
- Пой! Если тебе дорога жизнь, пой!
