Шон Тан - Другие миры (сборник)
Заканчивался март, и отец почему-то решил, что хорошо бы им вдвоем отправиться в путешествие. Мама с Оливией прохлаждались в Форт-Лодердейле. Да Люк и сам был бы не прочь очутиться сейчас во Флориде, на пляже, и глядеть на лениво покачивающиеся над головой пальмы. Можно еще на девушек. А так он тут самый юный во всем поезде – не считая того вечно орущего младенца у изможденной английской пары. Даже отец и тот неприлично молод по сравнению с большинством пассажиров.
– Я в это путешествие, знаешь ли, не хотел, – безрадостно проворчал он.
– Тебе же оно так нравится, – рассеянно отозвался отец.
– Ну, если ты так считаешь…
Отец вздохнул и посмотрел на него.
– Что, совсем-совсем никак?
Люк в ответ пожал плечами. Пожимать плечами полезно и эффективно. Это может означать что угодно. Правда, мама говорит, лучше не надо, а то выходит слишком грубо.
– Как бы ты хотел проводить время? – попробовал докопаться отец.
– Сидеть дома, валять дурака, тусоваться с друзьями…
– Ну, этим ты можешь заниматься когда угодно.
Еще раз пожать плечами.
– Как-то тут отстойно. Заняться совершенно нечем.
– Я же тебе говорил, я давно мечтал рвануть этим маршрутом…
– …потому что у тебя кризис жанра.
Отец набрал воздуху и насупился. Он, видите ли, писатель и ненавидит это слово.
– Возможно.
– Я только не понимаю, зачем меня было тащить с собой.
– Ну, мы же не всегда получаем, что хотим, – ответил отец и принялся напевать эту чертову песенку «Роллинг Стоунз». Люк терпеть не мог, когда он так делал. Всякий раз решив, что Люк что-то уж слишком много жалуется, отец начинает петь. Лицо у него при этом ужасно одухотворенное, пылкое, а еще он пальцами прищелкивает в такт.
– Ох, хватит, пожалуйста, – промямлил Люк.
– Но только попробуй, – не унимался отец, – и вдруг ты поймешь: это как раз то, что нужно…
Они вышли на парковку. Дорога в обоих направлениях убегала в никуда.
– И что мы тут будем делать целых пять часов? – уныло спросил Люк.
Громадный тракторный прицеп, который уже давно выползал со стоянки, наконец, выполз, и за ним обнаружилась белая вывеска на обочине дороги:
МУЗЕЙ БРАТЬЕВ КЛАК
15 МИЛЬ К СЕВЕРУ
Отец тоже ее увидал.
– А неплохая идея, – бодро сказал он. – Музей Братьев Клак… Интересно, что они там выставляют?
– Сельскохозяйственные инструменты, не иначе. – Люк уже с лихвой натаскался по таким местам на школьных экскурсиях.
– Могу вас подвезти, если хотите, – сообщил вдруг голос сзади.
Говорил какой-то дядька из пикапа с опущенным стеклом.
– Я как раз туда еду.
Он ткнул большим пальцем себе в кузов, набитый завернутыми в полиэтилен ящиками с напитками и шоколадками.
– Это им в буфет. Дотудова ехать минут пятнадцать.
Люк виртуозно сымитировал улыбку и поглядел на отца – ну, давай уже, опция «вежливый отказ»… Но отец внезапно изрек:
– Только если вас это совсем не затруднит.
– Да какие там затруднения.
Люк воззрился на отца, не веря своим глазам. Импульсивным он никогда вроде не был… но в последнее время стал частенько откалывать номера. То долгие прогулки по ночам. То купания. То попытки научиться играть на гитаре. Говорит, это должно помочь ему «отпереть» себя.
– А как же поезд? – напомнил ему Люк.
– У нас еще пять часов в запасе, – отрезал отец. – Ты все жалуешься, что тебе скучно, – так поехали, посмотрим что-нибудь новое.
– У них там есть кое-что действительно интересное, – вставил дядька за рулем.
– А назад мы как вернемся? – беспокойно спросил отец, уже больше похожий на себя.
– Я там пару часов всего проторчу – работаю у них еще и сантехником. Возвращаться буду той же дорогой, если захотите упасть мне на хвост.
– Звучит просто отлично, – резюмировал отец.
Она выскочила из пустых лугов, словно мираж – идеальная деревушка, как на картинке; сплошь каменные домики, заборы и конюшни.
– Занятно, да? – сказал дядька. – Эти два брата, они из Англии приехали сто сорок лет тому назад и держали одно время цирк. А потом вдруг решили построить деревню – на пустом месте, просто взять и построить. Ну, поставили большой дом для себя, и школу, и трек, и сырную лавку – и стали ждать, когда приедут люди. Да только вот железная дорога прошла сильно дальше к югу, и отводную ветку им не дали. Так что очень скоро это стала деревня-призрак. А лет пятнадцать назад какой-то ихний родственник сделал из нее музей.
Перед глазами Люка встала ужасная картина: престарелые леди в белых чепцах и плиссированных платьях учат его сбивать масло. В полутемных сараях непривычно медленно говорящие чудики показывают, как сучить веревки. Если повезет, можно посмотреть, как кузнец колотит большим молотком по конской подкове.
– История просто невероятная, – сказал отец, жадно озираясь по сторонам.
Дальше разговор шел в основном о погоде. Они въехали в ворота и встали у какого-то домишки с соломенной крышей. Вывеска обещала: «Билеты. Буфет. Сувениры». На всей парковке – Люк не мог этого не заметить – гордо красовались целых три автомобиля.
– Билеты там, – сказал дядька, – а я поеду назад около пяти.
– Спасибо вам большое, – расшаркался отец. – Премного обязаны.
Люка передернуло. Что, он правда только что сказал: «Премного обязаны»?!
– Может, ты себе еще и ковбойскую шляпу купишь? – пробурчал Люк, переступая порог.
Родитель в ответ испепелил его взглядом.
Комната оказалась заставлена белыми пластмассовыми столами и стульями. Несколько полок кичились унылыми книгами по местной истории с черно-белыми фото бескрайних полей на обложке. Еще имелся автомат с колой и стенд со всякими чипсами и шоколадками.
– Вечерок, Уилфред, – поприветствовал их шофера старик за прилавком.
– Юрайя. Я привез этих ребят прямо с поезда. Это Юрайя Клак, – обернулся он к ним, – он тут всему хозяин.
Старик перевел взгляд на новоприбывших и особенно пристально глянул почему-то на Люка.
– Мы хотели бы посмотреть музей, – радостно сообщил отец.
– А мальцу сколько лет?
– Четырнадцать.
– Двадцать долларов, будьте любезны.
Юрайя Клак напомнил Люку дедулю – каким тот был, пока не помер: высоченный, мосластый, будто кожу ему выдали на размер меньше, чем скелет. Щеки запавшие, так что скулы выпирают, как набалдашники из сияющего, старого, отполированного дерева. И костяшки пальцев такие же.
– Начинайте с усадьбы, – сказал Юрайя Клак. – За дверями направо.
По обеим сторонам гравийной дорожки, ведущей к большому дому, выстроились плуги, телеги и прочая полевая машинерия – настолько скучная, что Люк даже головы не повернул. Отец, напротив, все внимательно осмотрел – словно хоть что-то в этом понимал. Да он и морковного семечка за всю жизнь в грядку не бросил, а все туда же!
