Антон Мякшев - Тринадцатое Поле
– Я знал это! – вскочил на ноги Хан (он оказался удивительно низкорослым). – Из Драконов, кроме нас, никто не входил в Лесное Поле! Она с Мертвыми! Морок – создание Мертвого Дома! Я говорил вам об этом! Старейший, смотри глубже! Сколько их?
– Двое и двое. И еще один. И еще один, но наполовину.
– Непонятно! – раздраженно бросил Хан. – Почему наполовину?
– Люди из общего мира ближе и ближе к ней. Она не уходит. Она не боится.
– Ха!
– Возможно, они ищут ее, чтобы убить? – сказал Аскол, тоже поднимаясь на ноги. – Морок убивает всех из общего мира – и это давно нам известно. И воинов клана Дракона, и воинов Мертвого Дома.
– Мертвый Дом, будь прокляты эти твари, способен на самое изощренное коварство. Они путали нас, Драконы! – Выкрикивая эти слова, Хан почему-то смотрел на меня. – Морок – одна из них! А вы задумывались, братья, почему она не убила его?
– Ты за слова-то свои отвечай! – крикнул я. – Ты что – хочешь сказать, что я с ней заодно, что ли?
Хан осклабился. Похоже, именно к этому он и вел.
– Морок здесь, – повторил Моту. – Не долго будет.
– Нужно поспешить, – проговорил Аскол. – Если мы решили убить ее, мы должны идти сейчас. Времени, чтобы гадать, у нас нет.
– Мертвых слишком много, – подал голос Клещ. – Хан говорит, что Морок – создание Мертвого Дома, а я привык верить Хану.
– Драконы никогда не отступят перед Мертвыми! – крикнул Хан. – Я готов выйти один против всех шестерых и Морок в придачу!
Аскол, ничего более не говоря, спустил веревку и скользнул вниз. Макс поднялся – я увидел, что он растерян. Клещ и Рогатый, почему-то стараясь не смотреть на меня, по очереди прошли к веревке. Хан, опередив их, попросту прыгнул из дупла.
– Дракон, – проговорил старик Моту.
Я остановился. То, что Старейший зовет именно меня, а не кого-то еще, я понял сразу – сам не знаю как. Моту вытянул руку, я подставил ему лоб. На этот раз прикосновение его пальцев было недолгим. Когда Моту опустил руку, Макс спросил его:
– Ну что?
Рогатый задержался – он тоже ждал, что еще скажет старик.
Старейший и Всевидящий ничего не сказал. Вместо этого он разлепил веки и медленно повернул голову – вправо-влево. Рогатый охнул. Макс прикрыл лицо ладонью, как от вспышки. А я почувствовал, как бешено заколотилось у меня сердце. Всевидящий был слеп. Глазные впадины пронзительно чернели, будто черепная коробка старика была наполнена тьмой.
– Огонь… – прошептал Старейший. – О Создатели…
– Что? – переспросил Макс.
– Хвала Создателям, их ненависть позволила нам жить, – громче сказал Старейший.
Угли под ним снова вспыхнули.
Хан вложил стрелу в арбалет, со скрипом повернул рычаг.
– Он пойдет со мной, – скомандовал Хан, ткнув в мою сторону заряженным арбалетом.
Я инстинктивно шарахнулся в сторону.
– Мы в двойке с Никитой, – удивленно проговорил Макс. – Мы вошли в Поле вместе.
– Я не спрашиваю у тебя разрешения, оружейник! – повысил голос Хан.
Я посмотрел на остальных Драконов. Аскол обеими руками подбрасывал свои мечи. Подбрасывал и ловил. Ловил и подбрасывал. Клещ и Рогатый, опираясь на обнаженные двуручники, угрюмо молчали, смотрели в земли.
– Все помнят слова, что я говорил в общем мире, – сказал Хан. – И поэтому новообращенный пойдет со мной.
Аскол, не прекращая играть с оружием, возразил:
– Мастер, нет причин не верить ему. Без него мы не знали бы, где искать Морок. Он совсем недавно прошел испытание и уже много сделал для Золотого Дракона.
– Через несколько минут вы узнаете, что он сделал! – оборвал его Хан. – Я сказал: новообращенный пойдет со мной.
– Мастер, ты ошибаешься…
– Я никогда не ошибаюсь. Клянусь Золотым Драконом, я уже видел его лицо раньше!
Так, приехали. У меня такое ощущение, что в квартире Макса, в наше уже отсутствие, произошел какой-то не особенно приятный для меня разговор, и даже знаю, кто именно был его инициатором. Но с какой стати? Что я такого сделал этому Хану? И где он мог меня видеть?
– Слушай, брат Дракон, – заговорил я с Ханом, стараясь не выпускать из вида его арбалета, – не знаю, чего ты от меня хочешь, но на мозоль я тебе, по-моему, не наступал… Если ты считаешь, что я предатель или типа того, – скажи прямо. И предъяви, между прочим, доказательства.
– Доказательства? – переспросил Хан. – Сейчас.
Превратив и без того узкие глаза в щелочки, он поднял арбалет на уровень моего лица.
«А он ведь серьезно…» – мелькнуло у меня в голове.
И тут Макс загородил меня.
– Хан, погоди! Я не знаю, о чем речь, и нет времени выяснять. Никита пойдет со мной. Он спасал мою жизнь, я ему верю. Ребята, чего вы стоите столбами? Ну скажите ему! Никита! О чем он говорит?
– Ты меня спрашиваешь?
Хан опустил арбалет.
– Лис был отважным воином. Я всегда считал, что мастером он станет скорее других. В память о Лисе я прощаю тебе и твоему обращенному дерзость. Идите, но помните – я слежу за вами и думаю о вас… – Из колчана на боку он достал две арбалетные стрелы. – На этих стрелах ваши имена.
И он отвернулся и ткнул арбалетом куда-то в лесную гущу:
– Клещ и Рогатый! Правая рука!
Драконы, подхватив мечи, повернулись вправо, туда, куда указал им Хан.
– Макс! Левая рука!
– Пойдем, – потянул меня за рукав Макс.
Долго меня уговаривать не надо было. Ну его к чертовой бабушке, этого психа.
– Аскол!
– Я готов.
– Встретимся у водопада, – объявил Хан, стрельнув глазами в мою сторону. – Ратники! Кольцо тому, кто убьет Морок!
Макс толкнул меня, и мы побежали.
Откуда-то издалека раздавался мерный тяжелый шум водопада.
– Скоро будем на месте, – негромко сказал мне Макс. – Вот только спешить не стоит. Ратники сами разберутся, а наше дело маленькое. Ни с Морок, ни с Мертвыми встречаться нам не обязательно. Помнишь, что я тебе говорил насчет Мертвых? Если увидишь, падай на землю и замри.
– Зачем мы тогда вообще к водопаду пошли? – спросил я.
Макс потрогал через ткань карманов свои ножи.
– На всякий случай, – сказал он. – К тому же больше глаз – больше информации. Будет нужно – дадим знать нашим.
– Через знак Дракона?
– Да.
– Слушай, а как это работает, а? Типа рации? Почему золото нагревается, когда другой Дракон рядом?
– Никита, не болтай, пожалуйста, без толку. Смотри по сторонам.
Я потрогал свой кулончик. Металл был холодным.
– А почему мой знак на тебя не реагирует, а твой – на меня?
– Потому что мы вместе… – рассеянно проговорил Макс, озирая окрестности. – Мы в двойке с тобой. Когда два знака долгое время рядом, они друг друга… ну, воспринимают одним целым, грубо говоря. Поэтому в Поле принято ходить по двое. Лучше всего с человеком, которого хорошо знаешь.
