Гэвин Лайл - Успеть к полуночи
Лицо его как-то обвисло; рана, казалось, не беспокоила его. Он переоделся в черную шерстяную рубашку, которая скрывала повязку. Девушка устроилась по соседству, на металлическом садовом стульчике, выкрашенном белой краской, на ней была огненно-красная шелковая блузка и светло-коричневая юбка из дорогого твида.
Когда мы подошли к ним, Харви поднялся. Двигался он плавно и размеренно.
- Итак, мы снова разговелись? - заметил я.
- Ну да, мы так долго ехали. - Он криво усмехнулся и предложил Жинетт свой стул. Она вежливо покачала головой и прислонилась к высокой цветочной вазе в форме греческой амфоры.
- Ехали, да пока не доехали, - отозвался я. - Отправляемся сегодня в полночь. Он вскинул брови.
- Как, мы не остаемся здесь ночевать?
- Я хочу прибыть в Женеву на рассвете. Вы будете готовы?
Мисс Джармен, нахмурившись, испытующе смотрела на меня.
- Но он ведь ранен. Вам не кажется, что ему следует отдохнуть? Лично мне кажется.
- По-моему, он не это имел в виду, - мягко заметил Харви.
- Так что же вы имели в виду, мистер Кейн?
- Да, Кейн, скажите нам, что вы имели в виду, - предложил Харви все с той же кривой ухмылкой.
- Я имею в виду, что этот человек алкоголик! - резко бросил я. - И к полуночи его окончательно развезет, и он будет распевать слащавые трели!
Главное - это, конечно, тонкий психологический подход.
Девушка вскочила со стула подобно потоку, прорвавшему плотину.
- Кто вам это сказал? - требовательно спросила она. - Почему бы ему не выпить? Он же ранен!
Меня это удивило. Никак не ожидал встретить в ее лице адвоката Харви. Я слегка сбавил обороты.
- Прекрасно. Итак, он ранен. Однако это не мешает ему быть запойным пьяницей. Она повернулась к нему.
- Это правда, Харви?
Он пожал плечами и ухмыльнулся.
- Откуда мне знать? За исключением профессора Кейна, меня еще никто не подвергал психоанализу. Она вновь резко обернулась ко мне.
- Тогда откуда у вас такая уверенность? Я устало покачал головой.
- Вы вполне можете сами понаблюдать процесс в развитии и сделать собственные выводы. К полуночи от него будет не больше проку, чем от младенца с игрушечным пистолетиком.
Казалось, Харви поежился - и вот уже дуло револьвера нацелилось мне в живот. Стакан в его левой руке даже не дрогнул. Полбутылки коньяка урожая 1914 года и слой шотландского виски поверх него, должно быть, слегка замедлили его реакцию - но по крайней мере он еще не достиг той стадии, когда сопротивляемость к алкоголю ослабевает и человек способен прошибить стратосферу уже после двух стаканов.
Я медленно выдохнул и уставился на револьвер.
- Попробуйте свои штучки как-нибудь в другой раз, когда я буду готов к тому, что мои же друзья наставят на меня пушки.
- Например, в полночь? - хмыкнул он и, убрав револьвер обратно в кобуру на поясе, натянул поверх нее рубашку.
Тут он, казалось, обратил внимание на воцарившееся молчание.
Ибо в течение некоторого времени никто не произнес ни слова. Затем Жинетт вытащила руку из-за спины и метнула маленькие садовые ручные грабли в клумбу. Острия их с негромким глухим звуком вонзились в землю. Глаза Харви слегка округлились.
Она невозмутимо заметила:
- Я научилась играть в эти игры, когда вы еще и не начинали, мистер Ловелл, и когда они имели гораздо большее значение.
Харви обвел всех нас внимательным взглядом. Мисс Джармен, нахмурившись, наблюдала за ним с несколько растерянным видом. Затем он залпом осушил свой стакан и кивнул.
- Понимаю. Возможно, профессор оказался несколько проницательнее, чем мне представлялось. Итак... что будете делать, профессор? Собираетесь не спускать с меня глаз остаток дня?
- Вы можете принять пару таблеток и отправиться в постель.
- А вы не собираетесь слоняться поблизости и изображать из себя сторожевого пса?
Я покачал головой. Мисс Джармен произнесла:
- Харви... это правда?
Он со стуком поставил стакан на металлический столик.
- Если таково мнение профессора.
Затем лицо его снова превратилось в неподвижную маску, и он вошел в дом через застекленную двустворчатую дверь.
И вновь воцарилось молчание. Затем Жинетт отошла от цветочной вазы и протянула руку.
- Луи, дай мне, пожалуйста, сигарету. Что я и сделал и закурил сам. Она медленно двинулась вниз к покатой лужайке. Мисс Джармен снова откинулась на спинку стула, не сводя глаз с застекленной двери, за которой скрылся Харви.
- Не лучше ли кому-нибудь пойти и... последить за ним? - неуверенно спросила она. Я пожал плечами.
- Не стану вам мешать. Но именно этого он и добивается: чтобы кто-то сидел рядом с ним и критиковал его, кто-то, кого он сможет в чем-нибудь обвинить, кто-то, на кого он может наставить пушку. Ему нужен человек, который олицетворял бы собой образ врага. Он не желает помнить, что со своим врагом он может справиться только сам.
- Профессор Кейн, - бесстрастно произнесла она. - Послушать вас, так можно подумать, что все проблемы решаются сами собой.
- Не решаются - всего лишь диагностируются. Вроде того доктора, который посоветовал больному ревматизмом превратиться в мышонка, поскольку мыши не страдают ревматизмом, я не утруждаю себя лишними подробностями.
Следующий вопрос обрушился на меня подобно бомбе. Вот уж никак не ожидал удара с этой стороны, ибо задала его Жинетт.
- И как же ты его лечишь, Луи? Я сделал глубокую затяжку.
- Надо вдребезги разбить всю его жизнь, - медленно произнес я. Просто уничтожить ее - его прошлое, его работу, все, до чего сумеете добраться. Для данного метода лечения имеется более причудливое наименование, но суть от этого не меняется.
- И зачем же необходимо все это проделать? - Жинетт говорила чуточку слишком спокойно и тихо, словно суфлер у края сцены. Может, она и в самом деле была таким суфлером.
- Если в доме поселилась чума, вы сжигаете дом. Ведь где-то там, внутри, притаился смертоносный микроб. Поэтому вы сжигаете все: мебель, ковры, постели - все разом. То же самое и с алкоголиком - что-то в его жизни сделало из него пьяницу. Вот вы и рушите всю его жизнь. Возможно, в итоге он перестанет быть таковым.
- Не верю, - холодно заметила мисс Джармен. Я сделал еще одну затяжку, пожал плечами, но возражать не стал. Она заявила:
- Наверняка уже изобрели что-нибудь получше этого.
- Это вы о чудесах современной медицины, да? Несколько лет назад большинство врачей отнеслись бы к нему как к слабовольному неудачнику и велели бы ему бросить пить, после чего решили бы, что хорошо потрудились. Но теперь-то они уже кое-что уяснили. Пока что в большинстве случаев им неизвестны причины этой болезни. Их знаний хватает лишь на то, чтобы сжечь дом дотла. Прогресс налицо.
