Владимир Щербаков - Фантастика 1977
Дежурная улыбнулась мягко, устало.
— Но зато любят другие…
— Вот именно. И потом просто интересно собирать. Тихая охота. С азартом, с удовлетворением древних инстинктов.
— Возможно… Хорошо, я подумаю. Если не задержит пурга, завтра утром ваша белка получит все необходимое. — Дежурная помолчала, вглядываясь в Андрея. — Значит, у вас все в порядке?
— Да.
— А мне кажется, что не все…
— Почему?
— Вы слишком обрадовались белке. Вам еще не надоело одиночество?
— Нет.
— Верю. Но имейте в виду, весной человека, как птиц, тянет… Тянет то ли в дальние края, то ли, наоборот, в родные места. Вы знаете это ощущение?
Он рассмеялся.
— Наоборот. Сейчас я озабочен только подготовкой к севу. А вас не тянет?
— Тянет, — очень серьезно ответила женщина. — Но в мои дальние края я не попаду.
— Почему? В наше время…
— Именно в наше, — вздохнула она. — В будущем может быть. А сейчас… Нет.
Она говорила это так, что у Андрея пропала всякая охота вести этот разговор с подтекстом, а тем более шутить.
— У вас что-либо серьезное?
— Да. Так вот, Андрей Николаевич, меня предупредили, что через десять минут начнется кольцевая связь традевала. Приготовьтесь. Не сомневаюсь, что вы сумеете постоять за себя.
— Почему постоять? — удивился он.
— Кольцовка бывает не часто, а я дежурю уже давно…
Она выключилась не прощаясь, и это не то что обидело, а озадачило Андрея. Что-то он сделал не так. Во всяком случае, его легкие ухаживания не приняты. Так что тщеславие, с которым он относился к дежурной, оказалось явно необоснованным.
И не нужно обольщать себя — одиночество есть одиночество. Ты хотел его. И ты получил. Так почему же тебе грустно?
Он походил по комнате, включил традевал и стал ждать.
Потом поднялся, налил кофе, взял печенье и устроился в кресле, включив программу повторных радионовостей — целый день он не знал, что же произошло в мире.
Дикторы рассказывали о встречах министров и глав правительств, о севе в далеких южных областях, подчеркивая, что в этом году наплыв добровольцев на полевые работы настолько велик, что постоянные дежурные сельскохозяйственных предприятий обратились к гражданам со специальной просьбой — переключить свою энергию на ирригационные работы в пустынях и полупустынях.
«Что же, — подумал Андрей, — людей понять можно: весной в поле на ветерке поработать до устали — одно удовольствие. Один только запах оттаявшей земли чего стоит!» И он опять стал думать о тех днях, когда и ему придется пустить свой трактор и вдыхать ни с чем не сравнимый запах земли.
— Андрей Николаевич, — сказал Артур Кремнинг. — Вы готовы вступить в беседу?
Андрей очнулся. Прямо перед ним было лицо Кремнинга с тонкими, в меру изогнутыми губами, вполне приличным носом и серыми холодновато-язвительными глазами. Лицо аскета и ученого.
— Здравствуйте, — привстал Андрей. — Я не знаю еще темы нашей беседы.
— Странно… — поморщился Кремнинг. — Я полагал, что вы догадаетесь.
— Моя работа? — не совсем уверенно и, должно быть, потому слегка краснея, спросил Андрей.
— А что же еще? Пока вы бегаете за романтикой, идеи живут и развиваются.
— Тогда… Тогда почти готов.
— Почему почти? — опять поморщился Кремнинг.
— Потому что мои идеи подморожены и еще не оттаяли, — ответил Андрей. Он уже овладел собой и мог позволить себе удовольствие подпустить шпильку: ведь именно Кремнинг окончательно добил его работу.
— Жаль. А я надеялся, что в одиночестве они у вас расцвели. Но дело не в этом. Мы тут без вас кое-что пересчитали, провели кое-какие опыты и, главное, по-деловому связались с целым рядом заинтересованных стран. Так что картина несколько изменилась, и я хочу, чтобы вы осмыслили ее. До включения международного кольца у нас есть три минуты. Вы хотите послушать информацию?
— Разумеется.
— Так вот, индусы все еще колеблются. Они не знают, как поведут себя в таком случае массы арктического воздуха. Обратная, так сказать, связь. Должен вам сказать, что эта существенное возражение. Кроме того, по-видимому, их страна еще не готова к таким изменениям. Японцы возражают довольно категорично. Их беспокоят тайфуны. Их можно понять.
— Но ведь природа тайфунов…
— Вы хотите сказать, что наши работы на них не повлияют?
— Вернее, почти не повлияют. В данном случае следует считать и считать.
— Вы по-прежнему придерживаетесь своей теории образования тайфунов?
— А разве она опровергнута?
— Но…
— Она не подтверждена экспериментально, это верно. Но наблюдения в целом верны. Это знаете и вы и японцы. Все дело в океанском вулканическом поясе.
— Понимаете, Андрей Николаевич…
— Вы хотите сказать, что цунами не всегда сопровождает тайфуны и наоборот? Такой разрыв вполне оправдан. Морское землетрясение неминуемо порождает вертикальные перемещения воды. Следовательно, холодные, Придонные воды поднимаются вверх и охлаждают воздух. Разность температур порождает движение воздушных масс и изменение давления. Создаются условия для зарождения тайфунов. Если в это время происходит новое землетрясение, тайфун совпадает с цунами. Но это вовсе не обязательно.
Кремнинг поморщился.
— Все это известно, и тем не менее… Тем не менее мы не можем быть уверены в том, что проникновение горячего и влажного океанского воздуха на север не вызовет каких-то нам еще неизвестных явлений. В данном случае возможно влияние такого огромного количества внешних и внутренних факторов, что… что мы еще не можем рисковать…
— Тогда зачем же нужна кольцовка?
— Но мы уже можем готовиться к риску, — твердо сказал Кремнинг. — Вот почему я очень прошу вас, Андрей Николаевич, не столько спорить, сколько слушать. Вы отдохнули, мозг очистился от всяких наносов. В нем, надеюсь, сейчас сидит только одна чистая идея. Присмотритесь к аргументации — ведь мы-то как раз находимся в очень тяжелом состоянии: наши мозги засорены спорами и сомнениями. Договорились?
— Н-ну… если так, — смутился Андрей.
В конце концов, Кремнинг прав. И то, что Артур сам, без его просьбы, все-таки ведет это дело, характеризует его…
А, да шут с ним, как оно там характеризует! Кремнинг — настоящий ученый: волевой, сильный, и если он суховат, так у каждого свой характер. А дело-то, в конце концов, общее.
Чего ж обижаться? Посидим послушаем. Может быть, что-нибудь и придумаем. Не сейчас, так после…
Кольцевое совещание по традевалу началось как обычно.
Его участники представились друг другу, хотя особой нужды в этом не наблюдалось. Все или почти все знали, кто есть кто.
