Гавриил Одинокий - Место под солнцем (СИ)
— А вот и нет. Баклажан как раз родом из Индии. — Борис свободной рукой нашарил под сидением термос и сунул его другу, — Налей, пожалуйста, а то в горле пересохло.
Они выпили по стаканчику теплого отвара. Константин достал из корзинки вяленую камбалу, располовинил ее ножом по хребту и обрезал по линии жабр. Выбросив на обочину позвоночник с головой, он сунул одну половину рыбы Борису и сам начал отрывать кусочки с другой половины. Борис отпустил вожжи, намотав их на запястье левой руки, и сунул в рот сочащийся жирком кусок. Кобылка, почувствовав слабину, сразу же перешла с неторопливой рыси на шаг и стала хватать зубами высокую придорожную траву.
— Откуда ты это знаешь, про баклажан–то? — удивился Константин, прожевывая кусок рыбы.
— Да этой весной налаживал я УЗИ установку одному индусу в Лондонском пригороде. Так он меня в ресторан индийский повел. У меня чуть мозги там паром не вышли — настолько все перченое. Он меня и просветил насчет баклажана и миндаля и орешек–кешью — все это мол из Индии пошло. А вот орех–пекан — из Америки родом. Это я точно знаю.
— А еще шоколад, — вспомнил Костя
— Да, шоколад вещь хорошая, — согласился Борис, — а также какао и ваниль. Денег на всем этом конечно много можно сделать, но картошкой, кукурузой, тыквой миллионы накормить можно. Сколько сейчас народу от голода пухнет…
— Борь, ты чего… — Николаев удивленно повернулся к другу, — мы же решили особенно альтруизмом не заморачиваться. Притом, голодных накормить — не одна флотилия нужна. А у нас пока денег даже на один корабль нет.
— Тут ты прав… — Гальперин досадливо почесал в затылке, — видимо я увлекся.
— Нет, идея у тебя хорошая, — поспешил ободрить его Константин, — чуть–чуть только доработать надо. Перец, шоколад, ваниль — это в первую очередь. На этом капитал оборотный можно сколотить неплохой. А картофель, подсолнух и прочее уже потом. Золотом и венесуэльскими изумрудами тоже пренебрегать не будем. Надо вспомнить, что еще оттуда полезного можно надыбать.
— Ну там много чего есть, — задумчиво протянул Борис, — та же бальза, хотя она пока не слишком нужна. Авиации–то нет.
— Точно, это пока подождет, а вот сок гевеи, наверное, можно и сейчас в Европу импортировать. Каучук мы нормальный сможем получить.
Какое–то время они жевали молча. Когда с рыбой было покончено, проснулась жажда. Все–таки соли в вяленной рыбе было многовато. Загасили ее с трудом, потратив все имеющиеся в наличии запасы воды. К счастью Константин заметил очередной придорожный колодец на опушке леса.
— Вот смотри, — указал он на него Борису, — давай тут привал сделаем. Воды нальем и лошадку напоить не мешает.
Они свернули с дороги и остановились. Напившись вволю, они пополнили запас воды и стали набирать воду в желоб для скота. В этот момент до них донёсся стук копыт. Кто–то гнал коня галопом. Наученные горьким опытом, друзья быстро разобрали оружие и встали так, чтобы бричка заслоняла их от дороги. Неведомый всадник, увидев издалека колодец, стал сбавлять ход и на поляну въехал уже рысью. Бросив всего один взгляд в сторону наших путешественников, он на ходу ловко соскочил с седла, не отпуская повода и побежал вокруг поляны. Гнедой конь, с морды которого капала серая пена, бежал за ним постепенно замедляясь. Наконец, всадник кончил вываживать своего Росинанта, остановился и повернулся к друзьям. Коренастый и широкоплечий, ростом он был не более чем метр шестьдесят. На нем был коричневый колет из толстой кожи и темно–зеленые с черными полосами штаны, заправленные в сапоги с ботфортами. На голове у него было что–то вроде бараньей папахи, только мехом внутрь и окованной крест–накрест железными полосками. Картину завершал пояс с перевязью, на которой висел длинный палаш, а из левого ботфорта выглядывал эфес даги. Костя с Борисом к этому моменту уже вышли из–за своего укрытия, но оружие держали по–прежнему наготове.
— Эй–вы, — всадник левой рукой отцепил от седла кожаный бурдюк и кинул его друзьям, — наберите воды мне и в желоб моему коню.
— Сам набирай. Здесь слуг нет, — Константин, обозленный хамским обращением, пробил по бурдюку с правой ноги как по футбольному мячу.
Пустой бурдюк, даром что не круглый, попал своему хозяину в лицо. Слишком легкий, чтобы нанести какое–либо повреждение, бурдюк лишь добавил грязи на и без того запыленное лицо и одежду всадника и упал на землю у его ног. Тот вспыхнул и схватился за свою шпагу. Борис угрожающе наклонил рансор, а Константин навел на него заряженное ружье для подводной охоты. Одного взгляда на решительные лица и острое жало гарпуна смотрящее ему в лицо хватило всаднику, чтобы здраво оценить свои шансы. Он отступил на шаг и прикрылся конем.
— Вы что, ослепли. Цвета не видите, — крикнул всадник, — я — капрал королевской приморской стражи. Вы обязаны оказывать мне всяческое содействие.
— Да хоть генерал, — сердито ответил Константин, — не знаем мы никаких цветов, и знать не желаем.
— Мы не подданные твоего короля. Паломники мы, — пояснил Борис, отведя оружие. — Попросил бы как человек — мы не против помочь, а командовать своими стражниками будешь.
Конь капрала, почуяв или увидев воду в желобе, из которого пила кобыла, потянул повод. Капрал, оставив в покое свой палаш, вцепился обеими руками в уздечку и остановил мучимое жаждой животное. Взглянув на воду, он сглотнул пересохшим горлом и, отставив гонор, попросил друзей:
— Помогите, бога ради. Коню пока не остынет пить нельзя. Я сам пить очень хочу, а его отпустить не могу.
— Вот это другое дело, — Константин положил оружие на сидение и, взяв котелок с водой, протянул его стражнику, — пей, не жалко.
— Давай коня подержу, — Борис приблизился и свободной рукой схватился за уздечку с другой стороны. Жеребец, почуяв приближение чужого, попытался было укусить его за плечо, но не достал.
Капрал благодарно кивнул и, схватив котелок обеими руками, стал жадно пить холодную воду. Напившись, он вернул котелок и снова перехватил уздечку своего коня. Друзья настороженно следили за ним. Лет тому, навряд ли было намного более двадцати, хотя коротенькая бородка–эспаньолка и жидкие усы над верхней губой делали его чуть солиднее. Минут через пять он отпустил уздечку, и конь его сразу потрусил к желобу. Борис взял котелок и стал доливать туда воду.
— И куда ты так спешишь, — поинтересовался Константин, протягивая тому наполненный бурдюк с водой.
— В Канэ–ан–Русильон, — не мудрствуя лукаво ответил капрал, — дозор видел в море галеры Одноухого Селима. Предупредить торговцев, чтобы в море не выходили и, если королевский флот еще там — чтобы отогнали его от наших берегов.
