Игорь Чичилин - Орган времени
– За знакомство, – улыбнулась Леночка, поднимая свой.
После ужина мы перебрались в комнату. Я принес туда бутылку и бокалы, поставил их на стол. Леночка сидела на диване и листала астрологическую книжку Сергея Степановича, пока я ходил туда-сюда.
Ночь за окном. Я включил музыку, специально ту же, которая была тогда. Леночка подняла голову, оторвавшись от книжки, и чуть поежилась.
– Ты форточку не закроешь? – проговорила она. – Что-то я замерзла.
– Конечно, – я подошел к окну и закрыл форточку.
– Кофе будешь? – спросил я Леночку.
Она кивнула, все еще поеживаясь. Я сходил на кухню и почти сразу вернулся. Леночка ждала меня, отложив книжку.
– Я там чайник поставил, – сказал я ей, – сейчас согреется.
– Хорошо, – она улыбнулась.
Потом я взял бокалы и наполнил их из принесенной бутылки чего-то сладкого и не слишком крепкого. Дал один Леночке и сам сел рядом.
– За хороший вечер, – улыбнулся я. Она улыбалась в ответ. Мы чокнулись и выпили.
Леночка снова чуть поежилась.
– Что-то я никак не согреюсь, – сказала она. – Может, свитер надеть?
– Свитер? – притворно удивился я. – Нет, чтобы согреться, я знаю способ получше.
– Да? – улыбнулась Леночка.
Я взял у нее бокал, поставил его на стол рядом со своим, потом обнял ее и хотел поцеловать.
– А как же чайник? – сказала Леночка.
Вот черт! Я ведь совсем забыл, что там чайник стоит на плите.
– М-м-м… я сейчас, – пробормотал я, потом вскочил и побежал на кухню.
На кухне уже окна запотели от пара. Я выключил газ, затем сделал кофе и вернулся в комнату с двумя полными чашками. Леночка сидела, просто слушая музыку. Я налил в бокалы чего-то сладкое и некрепкое.
– Еще раз за хороший вечер, – сказал я.
Потом снова сел рядом с Леночкой и обнял ее.
– Ну все, – сказал я, – теперь мне никакой чайник не помешает.
Я приблизился к ней, и тут магнитофон щелкнул автостопом – кассета кончилась. Я замер от неожиданности, Леночка смеялась в моих объятиях. Пару секунд я думал, стоит ли обращать внимание на отсутствие музыки, но Леночка все смеялась, и…
И тут странное ощущение возникло во мне, я смотрел перед собой, смутно чувствуя что-то знакомое во всем этом. И вдруг понял, что однажды все уже было как сейчас, причем совершенно так же. Окружающая обстановка, мои ощущения – все было очень похоже и знакомо. Это чувство пронзило меня какой-то сумасшедшей нереальностью удивительной точности совпадений. Но я не успел удивиться, потому что в следующий момент произошло нечто.
Я почувствовал, как подхожу к магнитофону, меняю кассету и включаю музыку. Это было именно так – я не делал этого, лишь почувствовал, что делаю это. Я был на ногах, хотя точно знал, что не вставал с дивана. Я не совершал движений, хотя явственно ощущал, что двигаюсь. Как будто кто-то управлял моим телом. Но этот кто-то был я – все ощущения и окружающего, и себя, того, как я двигаюсь, были совершенно обычными и естественными. Это был я, абсолютно точно, что это был я. Только на самом деле все это делал не я.
А потом я опять был сидящим на диване и обнимающим Леночку. Отзвук от щелчка автостопа еще звучал в ушах. Магнитофон безмолвствовал. Я застыл на полужесте и смотрел, уставясь куда-то сквозь Леночку, чувствуя, что мои глаза расширены так, как они только могут быть расширены, и даже больше. Леночка меняла выражение лица. Улыбка еще не сошла с ее губ, но глаза уже становились испуганными и озабоченными. И когда трансформация полностью осуществилась, я услышал ее слова.
– Что? Что с тобой? – испуганно спросила она.
Я вышел из застывшего состояния и постарался придать глазам нормальный размер.
– Что? – переспросил я как-то, наверно, даже нарочито спокойно. – Ничего.
Затем встал и пошел к телефону, находясь в странной задумчивости.
– Алло? – спросили меня в трубке, когда я набрал номер.
– Сергей Степанович, я хочу рассказать вам… – проговорил я, даже не обращая внимания на то, что голос в трубке – женский.
– Подождите, – прервал меня женский голос, – сейчас я его позову.
Я ждал. Потом Сергей Степанович подошел к телефону. Я стал говорить:
– Только что я был ровно на три месяца назад, – произнес я и замолчал, неожиданно для себя понимая, что этой короткой фразой сказал, в общем-то, все.
Сергей Степанович тоже был не промах по части лаконизма.
– Еду, – ответил он и повесил трубку.
– Так, ну рассказывайте, – сказал запыхавшийся Сергей Степанович через пятнадцать минут, когда я открыл ему дверь. Для меня так и осталось загадкой, как он смог добраться настолько быстро, но через четверть часа он уже стоял на пороге моего дома.
Я сделал приглашающий жест и прошел в комнату. Магнитофон молчал. За эти пятнадцать минут я успел прийти в себя и кое-как донести смысл происходящего до Леночки, беспокойно расспрашивавшей меня.
Я сел на диван. Через секунду появился Сергей Степанович без плаща, который он все же снял, но в ботинках.
– Ну так что? – спросил он, остановившись в дверях. Я подумал, что он все время говорит в дверях.
– Видите? – показал я на молчащий магнитофон, Сергей Степанович проследил за моим жестом. – Только что я включил его.
– Ну и что?
– Но он же молчит, – удивляясь, как можно не понимать такую простую вещь, сказал я.
– Ну и что? – с упрямым непониманием повторил Сергей Степанович.
Мне показалось, что я сейчас взорвусь. Волна распиравших меня эмоций прокатилась по мне, но тут же отхлынула, погасив сама себя своей одновременной огненной горячностью и холодной глубиной.
– Я включил его только что три месяца назад, – спокойно произнес я. – Понимаете?
Леночка сидела на другом конце дивана и с каким-то странным любопытством наблюдала за нами. Как будто мы актеры и разыгрываем сценку перед ней.
Сергей Степанович все-таки зашел в комнату и, взяв стул, сел передо мной.
– Так, – сказал он, внимательно глядя на меня, – рассказывайте.
– Ну, что рассказывать? Я сидел на диване с Леночкой, а сам встал и поменял кассету в магнитофоне. Только это было не сейчас, а три месяца назад.
– Лена, не сделаешь нам кофе? – бросил Сергей Степанович Леночке, даже не взглянув на нее. Леночка не ответила, только сразу вскочила и пошла на кухню.
– Эк вы ее! – заметил я.
– Почему вы думаете, что именно три месяца? – не обращая внимания на мое замечание, спросил Сергей Степанович.
– Ну, потому, что это и было ровно три месяца назад, – пытался я объяснить этому непонятливому Сергею Степановичу. – У нас сегодня небольшой праздник – ровно три месяца назад мы с Леночкой первый раз… Леночка первый раз… В общем, ясно. Вот. И сегодня все было так же, как тогда. То есть мы все делали и говорили как тогда. Не нарочно, конечно, случайно. Я это только потом понял. Но сегодня все было совсем как тогда. Ну я и сделал то, что делал, только сегодня я этого не делал.
