Александр Соболь - Все цвета радуги (Оракул Вселенной - 3)
Ладе снилось, что она лежит в объятиях Рангара, и он ласкает ее так же нежно и страстно, как десять лет тому назад, и они сливаются в хмельном любовном экстазе... Сон был удивительно приятным и реалистичным; Лада счастливо улыбнулась, потянулась и открыла глаза.
Она распростерлась на роскошном, слегка примятом ложе под розовым балдахином, находящемся то ли на террасе, то ли на огромном балконе; террасу или балкон полукругом охватывали разноцветные ажурные перила, где-то внизу шумел то ли парк, то ли лес и восходящее солнце посылало первые приветливые лучи на землю. Справа Лада заметила высокие резные двери с витражами, а слева...
Она с трудом подавила вскрик и села, кутаясь в простыню, потому что была совершенно голой, и расширенными от страха глазами уставилась на незнакомого мужчину, в непринужденной позе облокотившегося на перила и тоже, что характерно, совершенно голого. Он был высок, строен, с хорошо развитой мускулатурой, бронзовокожий от загара. На лице, окаймленном черной бородой и черными густыми волосами, перехваченными литым золотым обручем с сапфиром, выделялись ясные нежно-голубые глаза и красивый чувственный рот. Небольшая горбинка на тонком носу придавала облику незнакомца мужественность и своеобразный хищный шарм.
- Меня зовут Зинг, - приветливо произнес незнакомец. - А как зовут тебя, прекрасная и неповторимая в любви дева?
"Что он мелет? - пронеслось в голове у Лады, и она поплотнее закуталась в простынь. - О какой любви он плетет? И почему и я, и он голые? Неужели..."
Жаркая краска стыда бросилась ей в лицо.
- Неужели ты посмел... посмел воспользоваться моей... моей беспомощностью?! - почти выкрикнула она, совершенно не обратив внимания на то, что оба говорят на совершенно неведомом ей ранее, но почему-то хорошо известном сейчас языке.
На лице Зинга отразилось смятение, и он опустился на одно колено.
- Прости, госпожа, но я думал... я был уверен... У тебя действительно были закрыты глаза, но ты делала все, как надо... даже гораздо более того...
Лада спрятала пунцовое лицо в ладони и долго сидела так, мужественно борясь с рыданием. Затем произнесла сдавленным голосом:
- Я... приняла тебя за другого. Уходи.
- Но... разве я был плох? Разве я не понравился тебе, госпожа? - В голосе Зинга слышалось искреннее отчаяние, и Лада невольно подняла на него глаза.
Он снова встал перед ней во весь рост, и он действительно был красив... Лада непроизвольно задержала взгляд на мощном фаллосе мужчины, и тот, словно почувствовав ее взгляд, начал стремительно набухать, наливаясь силой...
- Нет! - отчаянно крикнула Лада, вновь зарываясь лицом в ладони. Убирайся! Вон! И пусть сюда придет женщина!
- Женщина? - пробормотал Зинг обескураженно. - Ах женщина... Ну тогда понятно. Прости, госпожа, но я же не знал...
Пятясь задом, он отворил дверь и исчез. Лада шумно выдохнула, переводя дыхание...
Примерно через пол-итта в ту же дверь вошла ослепительно красивая юная девушка, также нагая, и присела на краешек ложа, томно потягиваясь, как самка токана в период гона, и значительно улыбаясь.
Лада все поняла. На Коарме тоже встречались женщины, предпочитавшие заниматься любовными утехами друг с дружкой, а не с мужчинами - литиньерки (Рангар называл их по-своему - лесбиянки). Лада относилась к ним с инстинктивной брезгливостью.
- Да нет же! - со злостью и отвращением произнесла она. - Мне ничего такого не надо! А нужно мне знать, где я нахожусь и что с моим мужем и его братом. Ясно?
Некоторое время луноликая красавица смотрела на Ладу с недоумением, потом на ее лице проступили удивление и разочарование.
- А!.. - протянула она. - Хорошо, жди я позову жрицу.
От последнего слова у Лады слегка похолодело в груди: после падения культа Сверкающих на Коарме вряд ли существовало слово более ненавистное, чем "жрец". Впрочем, тут совсем иной мир...
Еще через итт пришла жрица - зрелая, но еще очень красивая женщина без единой морщинки на гордом умном лице, властными льдистыми глазами, резко контрастировавшими с пухлым, чувственным ртом. Волосы ее были уложены в сложную прическу, на высоком открытом лбу красовался огромный изумруд на тонкой золотой цепочке. Юбка из тонких разноцветных лент, ласкающих дивные бедра и длинные стройные ноги, была единственной ее одеждой. На высоких, совершенной формы грудях голубела сложная татуировка.
- Ты хотела говорить со мной, Ищущая Любви? - спросила жрица приятным низким голосом.
От нее исходил такой ток силы и власти, что Лада немедленно соскочила с кровати, неловко кутаясь в простыню, и поклонилась.
- Да, госпожа, - робко произнесла она, почувствовав себя почти так же, как в далекую, но памятную первую свою встречу с Дальвирой в Лиг-Ханоре, тогда выдававшей себя за могущественную чародейку.
- Отбрось ты эту тряпку! - неожиданно усмехнулась жрица: - Как мне доложили, тебе нечего стесняться своего тела!
Отхлынувшая было краска вновь бросилась в лицо Ладе, но она послушно уронила простыню на пол и теперь стояла под заинтересованным, откровенно оценивающим взглядом жрицы, изо всех сил стараясь перебороть стыд и держаться естественно.
- Воистину тебе нечего стыдиться! - повторила жрица. - У тебя чудесное лицо, просто-таки замечательные глаза и волосы и прекрасное, зовущее к любви тело. А стыдятся пусть эти... уродки, - на миг лицо жрицы исказило презрение. - И я не понимаю, что ты ищешь? Особых видов и способов любви? Или, быть может, ты из тех, кто дурманит себя чрезмерным винопитием или, того хуже, парами чикаре? Хотя нет, не похоже... И ты явно не чревоугодница... скорее атлетка, хотя когда это занятие атлетикой мешали любви? Я, Жрица Любви Загира, в затруднении. Кто ты, Ищущая?
- У меня есть муж, - стараясь говорить как можно тверже, произнесла Лада. - Его зовут Рангар Ол, и я люблю только его. И еще, конечно, нашего сына Олвара.
- Ага! - вскрикнула жрица. - Так ты скорее всего из Общины Однолюбов? Только там совершаются браки, и муж не должен знать других женщин, кроме собственной жены, а жена - других мужчин, кроме мужа... Какая глупость! Недаром их община хиреет с каждым кругом и скоро, очевидно, вообще сойдет на нет... А может, ты из Общины Матерей! Только они не отдают детей в Питомник, а выращивают из сами...
Какая-то струнка зазвенела в душе Лады.
- Прости за дерзость, госпожа, но детей не выращивают, а воспитывают. Выращивать можно злаки, овощи, фрукты... Но это я к слову. Нет, госпожа, я не из этих общин. Я вообще не из вашего мира. А сюда я попала, вместе с мужем и его братом преследуя похитителей моего сына. Вначале нас было пятеро, но один из нас погиб, а нашу предводительницу заточили в плен ужасные монстры. И теперь я прошу, госпожа: помоги мне найти мужа и брата, чтобы мы смогли продолжить погоню, настичь злодеев и спасти сына!
