Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
— Устал я, Эстелла, — грустно сказал Брэдшоу. — Хватит с меня новых технологий. Я возвращаюсь в свою книгу. По крайней мере, не придется терпеть всю эту чушь в «Брэдшоу из Конго». Прощай, старушка.
— До свидания, командор. Кланяйтесь от меня миссис Брэдшоу.
— Спасибо. А вам, мисс… простите, напомните мне ваше имя?
— Четверг Нонетот.
— Да, конечно. Ну что же, удачи вам.
Он улыбнулся, приподнял шлем и удалился.
— Старый добрый Брэдшоу, — усмехнулась мисс Хэвишем. — Начиная с тридцать восьмого года он уходил на покой раз десять. Думаю, мы его увидим на следующей неделе.
— А! — воскликнул, подходя к нам Глашатай. — Хэвишем и Нонетот! — Он сверился со своими заметками. — Вы ведь не пытались поставить рекорд скорости По Ту Сторону или в ином мире?
— Я?! — возмутилась Хэвишем. — Конечно нет!
— Ладно, — пробормотал Глашатай, ни на йоту ей не поверив. — Совет жанров извещает, что любой агент беллетриции, злоупотребляющий своими привилегиями, будет подвергнут суровому наказанию.
— Насколько суровому?
— Очень суровому.
— Не посмеют, — отмахнулась Хэвишем. — Так что вы там для нас припасли?
— Вы председательствуете на разбирательстве по поводу напряженности в «Грозовом перевале».
— Я уже отсидела свои шесть разбирательств. Теперь очередь Фальстафа, — возразила Хэвишем.
— А вот это неправда, — ответил Глашатай. — У вас только третье разбирательство. Менять адвокатов каждую неделю не лучший способ уладить дело. Все должны отработать свое, мисс Хэвишем. Даже вы.
— Ладно, — вздохнула она.
— Вот и хорошо. И лучше не затягивайте!
И Глашатай быстренько ретировался, прежде чем мисс Хэвишем успела ответить. Она несколько мгновений стояла молча, словно вулкан, который думает, взорваться ему или нет. Потом сверкнула глазами на меня.
— Ухмыляемся? — рявкнула она.
— Никак нет, мисс Хэвишем, — ответила я, старательно пряча веселье по поводу того, что персонаж вроде нее станет консультировать кого бы то ни было по какому-либо вопросу — особенно по части ярости.
— Пожалуйста, объясни, что тебе показалось таким забавным, — наступала на меня она. — Мне очень интересно!
— Я улыбнулась от удивления, — сказала я.
— Да? — не поверила она. — Что ж, прежде чем ты придешь к ошибочному выводу, будто меня хоть в малейшей степени волнуют чувства кучки напыщенных идиотов, заруби себе на носу: мне просто приказали сделать эту работу, все равно как если бы меня призвали на службу в Защиту Хитклифа. По мне, лучше б он сдох, но приказ есть приказ. Принеси мне чаю, и встретимся у меня за столом.
Споры по поводу усовершенствования СуперСлова™ не утихали долго. Я улавливала обрывки разговоров, в которых оценка варьировалась по всей шкале от полного неприятия до горячего одобрения. Это не играло роли: беллетриция — единственное полицейское агентство, которое не имеет никакого веса в политике. Все решали высшие силы в Совете жанров. Прямо как в ТИПА. У стола с закусками я наткнулась на Вернхэма Дина.
— Ну, — спросил Дин, накладывая себе пирожных, — что думаете?
— Брэдшоу и Фальстаф немного выбиты из колеи.
— Осторожность — преимущество, которое порой недооценивают, — взвешенно заметил он. — А какого мнения Хэвишем?
— Точно не знаю.
— Верн! — окликнула Беатриче, подходя к нам вместе с леди Кэвендиш. — Итак, какой сюжет в «Винни Пухе»?
— «Триумф неудачника»? — предположил мой собеседник.
— Я же тебе говорила! — повернулась Беатриче к Кэвендиш. — Медвежонок с опилками в голове побеждает превратности судьбы! Ну, убедилась?
— Нет, — ответила та. — Это исключительно «путешествие и приключение».
— Да у тебя все «путешествие и приключение»!
— Именно.
Они продолжали пикироваться, а я взяла чашку и блюдце.
— Вы еще не знакомы с миссис Брэдшоу? — спросил Дин.
Я сказала, что нет.
— Когда познакомитесь, не смейтесь и не хихикайте.
— Почему?
— Увидите.
Я налила чаю для мисс Хэвишем, не забыв добавить молока. Дин съел канапе и спросил:
— Как вы поживали эти дни? На момент нашей последней встречи у вас дома были неприятности.
— Я сейчас живу в Кладезе, — сообщила я, — благодаря Программе по обмену персонажами.
— Правда? — удивился он. — Забавно. Как идет последний роман Фаркитт?
— Думаю, неплохо, — ответила я, помня об испытываемой Верном неловкости по поводу его роли картонного злодея. — Рабочее название — «Бесстыдная любовь».
— Вполне в духе Фаркитт, — вздохнул Дин. — И там наверняка будет кто-нибудь вроде меня — как обычно. И деревенская служанка, которую изнасиловал кто-то вроде меня, а потом жестоко вышвырнул, чтобы она родила в лачуге и отомстила десять глав спустя.
— Ну, я не знаю…
— Это несправедливо, — продолжал он, мрачнея. — Почему я при каждом прочтении должен всегда спиваться и скатываться до ничтожества и умирать в одиночестве за одиннадцать страниц до конца?
— Потому что вы — отрицательный персонаж, а они в романах Фаркитт всегда должны получать заслуженное возмездие.
— Все равно нечестно. — Он нахмурился. — Я тысячи раз обращался в отдел внутренней регулировки сюжета, но они мне все время отказывают. Вы не замолвите словечко мисс Хэвишем? Говорят, она входит в подкомитет регулировки сюжета при Совете жанров.
— А это будет корректно? — усомнилась я. — В смысле, обращаться к ней через меня? Может, лучше по обычным каналам?
— Ход конечно сомнительный, — ответил он, — но я хочу испробовать все. Поговорите с ней, ладно?
Я обещала попытаться, но про себя решила, что вряд ли стану это делать. В беллетриции Дин был весьма приятным человеком, но в «Сквайре из Хай-Поттерньюс» представал сущим чудовищем, и одинокая смерть в нищете и пьянстве являлась для него самым правильным концом — в рамках повествования, конечно же.
Я передала чай мисс Хэвишем, которая резко прервала беседу с Перкинсом, как только я подошла. Наставница скорчила мне рожицу и исчезла. Я отправилась за ней на второй этаж Великой библиотеки, где и обнаружила ее в секторе Бронте, уже с экземпляром «Грозового перевала» в руках. Мне подумалось, что, возможно, она и правда неравнодушна к Хитклифу: скорее всего, страстно жаждет узреть его в трясине под Пенистон-Крейг.
— А ты, кстати, не встречала трех ведьм? — спросила она.
— Да, — ответила я. — Они мне сказали…
— Пропускай мимо ушей все, что они тебе скажут. Вспомни о неприятностях, в которые они вовлекли Макбета.
