Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Агенты замолчали. Я поняла, что этот спор у них вечен.
— Итак, единственным путем для поступательного развития, — продолжил словомагистр, — является полная перестройка операционной системы. В результате перехода на тридцатидвухсюжетную базу появится куда больше идей, чем мы в силах применить. Книгомирье не знало такого прорыва со дня изобретения наборного шрифта!
— Я всегда была сторонницей новых технологий, мистер Либрис, — искренне сказала леди Кэвендиш, — но разве популярность книг не является объективным показателем работы системы?
— Это зависит от того смысла, который вы вкладываете в понятие «популярность». Только тридцать процентов потусторонников читают книги регулярно, а при помощи СуперСлова™ мы намерены радикально изменить эту ситуацию. Но я забежал вперед. Обилие новых идей лишь половина дела. Позвольте мне рассказать, какие еще преимущества дает новая система.
Он достал следующий лист. На сей раз заголовок гласил: «Улучшенные характеристики».
— Во-первых, СуперСлово™ полностью совместима со всей существующей прозой, драматургией и поэзией. Более того, книги, написанные при помощи этой системы, будут снабжены всевозможными бонусами.
— Интересно, — медленно произнес Брэдшоу, — как вы намерены улучшить книгу?
— Позвольте привести пример, — с энтузиазмом сказал Либрис. — В книгах, которые известны сейчас, диалог надо приписывать конкретным персонажам, поскольку иначе читатель не поймет, кто что сказал. При описании разговора многих людей задача многократно усложняется: очень легко увязнуть в «сказал Джордж», «ответил Майкл», «добавил Пол» и так далее. С помощью Улучшенных Речевых Характеристик™ СуперСлова™ читатель без труда поймет, кто говорит, будучи при этом избавлен от утомительных речевых указателей. К тому же к СуперСлову™ будет прилагаться СиноПлюс™, который предоставит читателю сжатый конспект на случай, если тот запутается или оставит книгу на несколько месяцев, не дочитав. Есть и другие опции — БыстроЧит™, СветоТекст™ и три музыкальные дорожки.
— А как читатель сумеет задействовать эти функции? — поинтересовалась леди Кэвендиш.
— Сразу же за фронтисписом будут находиться три страницы для выбора опций.
— Срабатывающие от прикосновения? — уточнила я.
— Нет, — восторженно отозвался Либрис, — от прочтения! Слова знают, когда их читают. На этих страницах также можно будет выбрать СловоВерт™, который приспосабливает словарь к читателю: никаких заумных слов или, если вы как раз любите заумные слова, повышение словарной заковыристости.
Воцарилось молчание. Все переваривали сказанное.
— Но, возвращаясь к вашему замечанию, леди Кэвендиш, могу сказать следующее: многие не читают именно потому, что чтение им кажется скучным и медленным. На сегодняшний день максимальная скорость вымыслопередачи составляет около шести слов в секунду. При помощи СуперСлова™ мы сможем увеличить скорость ввода в четыре раза, и это очень понравится современному читателю.
— А теперь карты на стол, Либрис, — громко сказал Брэдшоу. — Технология — это прекрасно, но если она не является абсолютно правильной, то может обернуться величайшим провалом.
— Вам и прежняя навигационная система не нравилась, командор, — ответил Либрис, — но никогда книжная навигация не была проще!
Они уставились друг на друга, пока тишину не разорвало громкое рыганье. Это был Фальстаф.
— В свое время, — произнес он, с большим усилием вставая на ноги, — я повидал немало и хорошего, и дурного. Я был свидетелем Великого чередования гласных и с теплотой в душе вспоминаю славные деньки, когда каламбуры, толстяки и чужестранцы были смешнее всего. Я видел возвышение романа и падение эпической поэмы, я помню те времена, когда на шесть пенсов можно было упиться до белой горячки, обожраться до смерти, и при этом в кармане оставалась еще мелочь на шлюх. Я помню времена, когда можно было отдать концы от воды и ожить от хмельного, я помню…
— Вы к чему это ведете? — с опаской спросил Либрис.
— А! — ответил Фальстаф, пытаясь припомнить, что он хотел сказать. — О да. Я видел это хваленое усовершенствование — четвертую версию в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году. «Навеки изменит наше чтение» — так говорил Совет жанров. И что получили? Великий Абзац. Почти все произведения Еврипида, Эсхила и Софокла исчезли с концами, и мы создали граммазитов.
— Не доказано, что именно четвертая версия привела к появлению граммазитов, сэр Джон…
— Да ладно, Либрис, у вас что, мозги усохли? Я же был там. Я видел. Я — знаю.
Либрис воздел руки.
— Я пришел сюда не спорить, сэр Джон. Я просто излагаю факты. В любом случае граммазиты несовместимы с СуперСловом™. Текст будет запечатан — им просто нечего станет есть.
— Ну, надейтесь-надейтесь, сэр.
— Мы это знаем, — твердо ответил Либрис и добавил уже медленнее: — Послушайте, КНИГА 4 действительно была большой ошибкой, и мы откровенно в этом признаемся, именно потому мы так долго разрабатывали и жестко тестировали СуперСлово™. Она не ради рекламы называется высшечитабельной. — Он на мгновение умолк. — Она неизбежна, леди и джентльмены, — так что привыкайте.
Он ожидал очередных нападок со стороны Фальстафа, но старый приятель короля Хэла сел и печально покачал головой. Больше никто ничего не сказал.
[48]
Либрис отступил на шаг и посмотрел на Глашатая, который позвонил в колокольчик.
— Ну-с, спасибо, что выслушали словомагистра Либриса, и я, со своей стороны, хотел бы поблагодарить его за то, что он пришел к нам и обо всем рассказал.
Он начал аплодировать, и мы присоединились — за заметным исключением Фальстафа и Брэдшоу.
— Презентационные буклеты вскоре доставят, — сказал Глашатай. — Через десять минут получите личные задания. И помните: осторожность и еще раз осторожность. Все. Заседание закрыто.
И он снова позвонил в колокольчик.
Либрис спустился с кафедры и затерялся в толпе прежде, чем Брэдшоу успел его еще о чем-нибудь спросить. Мисс Хэвишем положила руку командору на плечо. Брэдшоу был единственным мужчиной, к которому мисс Хэвишем питала хоть какие-то дружеские чувства. Наверное, это было следствием долгого сотрудничества по работе.
— Я уже слишком стар для таких игр, малышка, — прошептал он.
— Я тоже, Траффорд. Но кто будет учить молодежь?
Она кивнула в мою сторону. Меня уже десять лет как не относили к категории молодежи.
— Устал я, Эстелла, — грустно сказал Брэдшоу. — Хватит с меня новых технологий. Я возвращаюсь в свою книгу. По крайней мере, не придется терпеть всю эту чушь в «Брэдшоу из Конго». Прощай, старушка.
