Михаил Казьмин - Через семь гробов 2
— Вы успокоили меня, мсье…
— Корнев, Роман Корнев.
— Очень приятно, мсье Корнев! Жан-Кристоф Дюбуа, к вашим услугам. А с мадам Дюбуа вы уже знакомы.
— Как и вы с моей супругой, мсье Дюбуа.
Корнев хорошо видел, что завоевал расположение француза. И всего-то одним словом «мсье», вместо обычного для интерланжа «мистера». Ну и своей версией происходящего, конечно. Тут же закреплять его успех стала Хайди, оперативно познакомившись с мадам Дюбуа и сразу организовав знакомство француженки с Моникой Вителли.
Пока дамы завязывали какую-то свою чисто женскую беседу, отойдя в сторонку от мужчин, к разговору подключился и Бейкер.
— Вы что же, мистер Корнев, считаете, что наш капитан Ферри так просто сбился с курса?
— Мистер… Бейкер? — Корнев сделал вид, что не сразу вспомнил фамилию собеседника, и, получив утвердительный кивок, продолжил: — Видите ли, управлять таким большим кораблем, основываясь лишь на визуальной информации, очень сложно. А локаторы перед тем как перестать вообще что-либо показывать, вполне могли давать искаженные данные из-за магнитных возмущений. Здесь даже столь опытный капитан как наш, не застрахован от невольных ошибок.
— Скорее всего, вы правы, — Бейкер изобразил некое подобие улыбки. — Я занимаюсь проектным менеджментом и системами управления, там тоже чем крупнее структура, тем больше корректив приходится вносить в процессе выполнения работ.
— У меня в программировании то же самое, — вставил свои пять копеек Вителли. — Чем сложнее программа, тем больше ошибок приходится выискивать.
— А иной раз исправления и коррективы приводят к новым ошибкам, — усмехнулся Корнев, — особенно, когда эти исправления делаются на ходу.
Попал! Бейкер нервно дернул щекой, но тут же взял себя в руки, преобразив гримасу недовольства в понимающую ухмылку.
— Да-да! — добавил Дюбуа. — Самое неприятное, когда на ходу приходится что-то менять и исправлять! А что делать? Иногда от этого просто никуда не денешься.
На этот раз Бейкер даже хохотнул, но Роман хорошо видел, что тема ему особого удовольствия не доставляет. Что ж, эксперимент удался, но, похоже, только Корневу — судя по реакции специалиста по управлению, у их компании с экспериментом что-то пошло не так. Вот это Романа не обрадовало, перспектива провести хрен знает сколько времени в такой компании не прельщала его ни с какой стороны. Оставалось только помнить молитву какого-то древнего мудреца: дай мне, Господи, силы изменить то, что я могу изменить, терпения пережить то, что я изменить не могу, и мудрости отличить первое от второго…
Выручили милые дамы. Дружно выразив свое возмущение тем, что мужчины, оставшись без присмотра, говорят на совершенно недопустимые в отпуске темы, госпожа Корнева, мадам Дюбуа и синьора Вителли отправили Романо Вителли, как самого молодого из мужчин, обратно в салон, поинтересоваться, вынесут ли им на открытую палубу что-нибудь вкусненькое. Через несколько минут в руках у всех оказалось по бокалу вина, а на открытой палубе появился небольшой столик, заставленный вазами с разнообразными фруктами. Бейкер, заметно обрадовавшийся уходу от неприятного разговора, даже удачно пошутил — дамы, мол, продемонстрировали истинное искусство проектного управления, превратив выход на воздух в продолжение приятного обеда, причем сделали это быстро и с минимальными затратами сил и времени. Следующий час прошел в необязательной беседе о погоде, красотах вокруг, обсуждении прочих видов досуга и развлечений, в общем, о вещах приятных, интересных и безобидных. Судя по сияющему лицу Хайди, организовала женщин на такое вмешательство в мужской разговор именно она, за что Корнев был супруге от души благодарен.
— Чем ты так разозлил Бейкера? — поинтересовалась Хайди, когда компания разбрелась по каютам, чтобы отдохнуть уже приватным образом, а заодно и приготовиться к вечернему выходу. Роман рассказал.
— Зря ты так с ним, я думаю, — тихо сказала Хайди. — Мне кажется, из них он самый опасный. А что могло не так у них пойти?
Чтобы супруге было понятнее, пришлось для начала раскритиковать ее идею о том, что все это устроил Хаксли на деньги Недвицки и при участии Бейкера, Саммера и Стоун. Что ж, с логикой у Хайди все было в порядке, так что приняла она ниспровержение своей гипотезы спокойно, хотя и с видимым сожалением. Да и предположение мужа о каких-то неприятностях, возникших у экспериментаторов, особого оптимизма ей не прибавило.
— Рома, — тихо сказала Хайди, обняв мужа и положив голову ему на плечо, — если мы правда тут останемся, не знаю где, убей Бейкера, хорошо? Я правда его очень боюсь.
Вот же черт… Второй раз уже Хайди говорит ему о своем страхе перед этим долбанным Бейкером. А женское чутье, тем более чутье любимой жены, хоть к делу и не пришьешь, но лучше иной раз и послушать. Тем более в таком вопросе. Ничего, — сказал про себя Роман, — я до тебя, гнида, еще доберусь. До всех вас доберусь, а до тебя, Бейкер, с особым пристрастием…
Впрочем, у мужчины всегда есть исключительно действенный способ успокоить свою женщину. И Корнев, приобняв жену, потихоньку начал успокоительные процедуры, шепча на ушко Хайди слова, которые всегда найдет по-настоящему любящий муж для своей единственной и неповторимой. В конце концов, времени у них еще немало, так что одеться и прихорошиться Хайди до вечера успеет. А сейчас…
Хайди и сама была настроена получить именно такое лекарство от страхов. Нужные и уместные для такого случая слова нашлись и у нее, руки тоже не остались без дела, и уже скоро в разные стороны полетели совершенно лишние в таком лечении предметы, которые можно назвать всего двумя слова — одежда и обувь.
Глава 16
Эх, хорошо-то как! Поручик Воронин, едва не мурлыча от удовольствия, разминал ноги, прохаживаясь взад-вперед возле своего «мустанга». Не родной «филиппок», но, честно говоря, Воронин уже почти привык к западной машине. За вычетом некоторых моментов удобная, тут ничего не скажешь. А что размяться хочется, так это в данном случае от машины не зависит — что он в кабине «мустанга» шесть часов сидел сейчас, что в «филиппке» бы сидел, результат был бы абсолютно таким же.
Чертов крейсер, уничтоживший «Гусар», задал пилотам сто первого полка кучу работы. Как были уверены пилоты, их полеты входили в целую программу поиска, где работали и внедренные агенты, и осведомители на многих мирах обжитого людьми космоса, и корабли, и беспилотники. Однако же пока что все вылеты на проверку сообщений или результатов технической разведки проходили впустую. Ну не то чтобы совсем уж впустую, например, не так давно случайно обнаружили и целенаправленно уничтожили пиратскую базу на какой-то не отмеченной ни на одной карте планетке на границе Желтого космоса с Индийским, маскируясь под совместное соединение западников и корейцев. Но сколько таких неизвестных планет еще оставалось в глубинах того же Желтого, Исламского или Черного космоса? Да и потом, крейсер-призрак мог запросто скрываться и на самом Западе, а там-то хрен полетаешь. Впрочем, это была забота уже не пилотов, и даже не их командиров. Раз уж у куда более высокого начальства жизнь, как говорится, беспросветная[29], то в эту беспросветность входит и организация поисков неизвестного корабля. Наше-то дело простое — взлетел, долетел, задание выполнил и вернулся. Дорастем до генеральских погон — вот тогда и у нас голова болеть будет, а пока только ноги затекают да отсиженная задница ноет. Ну теперь уже не затекают и не ноет — Воронин размялся, сдал машину технарям и направился на доклад к подполковнику Аникину.
