Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)
Стас устало покачал головой.
— А Анна скорее всего может! — Филипп хлопнул ладонью по столу. — Сделай все, чтобы ее отыскать. Используй парня. Я хочу проверить его в настоящем деле. Зря, что ли, ты его всюду таскаешь за собой по поводу и без повода!
* * *За окном вагона проносились снежные поля, полусонные деревеньки, холодные полустанки. Мелькали столбы электропередач, текли и текли провода. Тамара, свернувшись калачиком на жесткой полке, приткнулась головой в колени Глеба и мирно дремала, под размеренное перестукивание колес. Обрюзгшая женщина напротив копошилась среди многочисленных катулей и недоверчиво поглядывала на загорелого длинноволосого парня. Он понял ее мысли: как бы чего не спёр. Стало противно. Он отвернулся к покрытому изморозью окну.
Зачем я еду туда? Что найду? Пустой дом? Память?.. Виртуальную могилу без надгробия и доброго имени?
Смутные воспоминания о первых минутах существования вне капсулы вызвали легкий озноб. Глеб поспешно направил мысли в противоположную сторону: поближе к Тамаре, к полюбившейся деревеньке и ее обитателям, к приемному отцу.
Вьюжным февральским днем они вдвоем стояли на крыльце избы, и Борис Сергеевич спросил:
— Ну что? Что решил-то, сынок?
— Поеду. Может себя лучше узнаю, когда пойму, что за эксперимент такой на мне поставили.
— А Томочка?
Глеб оглянулся на избу.
— Придется с собой брать. Плачет весь день. Как я ее оставлю? Чего доброго, втихомолку за мной отправится. Не привязывать же… Да и грустно мне без нее.
— Да-а-а, — Борис Сергеевич хитро прищурился. — Тяжко с ней будет.
— Ничего, батя, не впервой. Два года рука об руку по земле версты отмеряли.
— Поди больше и не увидимся…
— Отчего же? Будет все в порядке, к посевной, как пить дать, придем.
— Да ты не о посевной, ты о себе подумай! Голова у тебя светлая и душа горячая. Неужто на земле места не найдешь себе и Томе?
— Не место ищу, отец, дорогу ищу. А родина моя навсегда в Белкове. Здесь я родился… В мае домой вернемся, обещаю! А там посмотрим.
— Ну, раз так… Удачи тебе, сынок.
— Гле-еб, — позвала Тамара, — мне тут не нравится.
— Скоро наша станция, кнопка. Потерпи.
Она села на скамье и, передернувшись от холода, запахнула воротник полушубка.
— Глеб, почему ты думаешь, что мы неправильно едем? Ты перепутал электрички?
— Нет, Тома. Электрички я не перепутал… — Глеб бесцельно обвел взглядом встающих с пригретых мест сонных людей.
Запыхтели тормоза. Поезд дернулся и замер. Несколько человек побрели на выход. Хлопнули и закрылись автоматические двери. Январский ветер проник в вагон, перекатился между скамеек вместе с пустыми пластиковыми банками и рваной бумагой, и смешался с тупым вездесущим сквозняком. На полу осталась шелестеть потрепанными страницами зачитанная толстая газета.
— Подожди-ка, — Глеб медленно поднялся и, как завороженный, пошел за ней. Наклонился. Взял в руки.
С первого листа на него смотрела полногрудая обнаженная девица. Нет. Этот шедевр безобразия не мог привлечь внимания. Глеб быстро перелистал газету. «У меня украли половину сердца» — размашистый заголовок развернулся на всю ширину полосы. Глеб пробежал глазами текст и «на автопилоте» вернулся на свое место.
— Тома, мы действительно ехали не туда… — проговорил он. Руки спешно перебирали страницы. — Вот. Дата… Всего две недели назад. А издательство?…
Город на Волге, крупный губернский центр, третий по величине в Европейской части России. Где-то там, в его каменных недрах, живет журналист Анастасия Нежданова, поднявшая из забвения имя Алексея Андреевича Жулавского.
* * *Анна разложила на полу газеты и уселась на ковер, скрестив ноги «по-турецки». Потрясающий успех — так заявил ей редактор после публикации интервью с Кристиной Сталинаровной. В дополнительном номере и в электронной версии текст дали в несокращенном варианте. Две следующие статьи «Истинное лицо Алексея Жулавского» и «Как рождался индивид», написанные Анной по собственным юношеским воспоминаниям, вышли одна за другой и вызвали разноголосые отзывы. Вчера Игорь отвез в редакцию свою заметку, где выступал в роли оппонента, разглагольствующего на тему жестоких выходок «биороботов». Тексты он набрал в газетных архивах, перекроил до неузнаваемости и использовал стиль писаки-любителя. Анне предстояло ответить новыми фактами. Все было заготовлено заранее. Оставалось ждать приезда Игоря для уточнения деталей.
Она посмотрела на часы. 21:15. Кольнуло беспокойство: поздновато.
Анна углубилась в чтение своих заметок. Следующую статью решено было озаглавить «Кто откроет тайну альтернативной жизни». Игорь сам сделал маску, ввернув в текст несколько опасных вопросов на тему генетических экспериментов, которые, по его убеждению, проводили правительственные лаборатории на конфискованном у Жулавского материале. Анна протестовала, но будущий супруг уверил — так надо.
22:00. Анна зябко запахнула шаль и пошла к окну. Над обледеневшим тротуаром сиротливо чернел фонарный столб, возле которого обычно Игорь парковал свой автомобиль.
— Куда ж ты, милый, запропастился? — проворчала девушка, оглянувшись на телефонный аппарат.
Набрала номер. Его «мобильник» не отвечал.
— Вот непоседа! Что ты еще такое придумал? — и она позвонила в редакцию.
Трубку никто не поднял.
Анна принялась ходить из угла в угол. Газетная бумага и распечатки шуршали под ногами.
22:30. Она почувствовала себя одинокой и заброшенной.
Вдруг зазвонил телефон.
— Слушаю! — Анна сорвала трубку.
— Анастасия Васильевна Жукова? — донесся незнакомый голос.
— Д-да, — она в первый миг забыла, что по документам до сих пор проходит под чужим именем.
— Вы супруга Игоря Федоровича Гладкова?
— Невеста. А в чем дело?
— Произошел несчастный случай, — прозвучал официальный ответ. — Вас приглашают завтра в 8:00 в городской морг № 3 для опознания.
— …Какой морг?
— Очень сожалею. Имела место автокатастрофа. Господин Гладков найден мертвым в кабине своей машины. Будьте любезны, вас ждут завтра в 8:00. Запишите, пожалуйста, адрес морга.
Потерянная, Анна стояла над телефонным аппаратом, держа в руках листок отрывного блокнота с наспех нацарапанным адресом. Сообщение никак не укладывалось в голове. Найден мертвым. Автокатастрофа. Для опознания в восемь-ноль-ноль.
«Если это чья-то дурацкая шутка, я завтра протяну шутника на всю полосу», — подумала девушка и уселась в кресло.
