Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)
Ваш сын сообщил вам, кто Лиза на самом деле?
Да, он сказал, что это искусственный человек, созданный специально, чтобы выполнять работу по дому и по уходу за больными.
Взаимопонимание с Лизой установилось быстро?
Да! Девочка прямо-таки впитывала все, что я ей говорила. Она ничего не смыслила в работе сиделки, это я в первый же день поняла. Но она так быстро училась! На ее фоне все остальные — это куколки в белых фартучках. Лизонька как будто чувствовала мое состояние. Знаете, за те шесть лет, пока Лизонька была жива, у меня ни разу не случилось ни одного криза.
А как вела себя Лиза? Я имею в виду — спала, ела?
Она была обычной девушкой. Очень любила яблоки и шоколад. Ей снились сны, о которых она мне рассказывала. Чаще всего во снах она купалась в океане. Она вообще много читала, особенно про океан. Я обещала, что мы с ней обязательно поедем на море.
Кристина Сталинаровна, Лиза когда-нибудь болела?
Нет. Очень здоровая сильная девочка. Я однажды упала из кресла в саду. Даже вскрикнуть не успела, а Лизонька уже рядом. На руках меня домой отнесла. Были у нее иногда головные боли. Один раз насморк подхватила. Она почему-то испугалась этого насморка, как чумы. Долго меня расспрашивала, что люди в такое время чувствуют.
Значит, она осознавала, что отличается от людей?
Да, конечно. Но я-то на это внимания не обращала. Для меня она была доченькой. Самым прекрасным ребенком на свете.
Кристина Сталинаровна, я понимаю, как вам трудно вспоминать, и все же. Может быть расскажете, как у вас забрали Лизу?
У меня украли половину сердца! Никогда не забуду, как Лизонька кричала: мама, мамочка, не отдавай меня, пожалуйста. Как я плакала! Люди в военной форме пообещали, что Лиза ко мне вернется. Но я им не поверила. И ничего не могла сделать. Сидела в этом проклятом кресле на крыльце и смотрела, как ее сажают в машину. А она смотрела на меня. И я чувствовала, как она со мной прощается.
Вот такую историю поведала нам Кристина Сталинаровна. Добавлю, что после этих событий несчастная женщина провела многие месяцы на больничной койке. И только известие о рождении внучки, которую по требованию бабушки назвали Лизой, вернуло старушке желание жить.
Судьба Лизы известна. Девять лет назад шумиха вокруг индивидов профессора Жулавского заставила людей поверить, что «биороботы» — самые опасные существа во вселенной. Их отправили в крематорные печи всех. Без допроса, без предъявления обвинений, без суда и следствия. В их числе была Лиза — юное создание с человеческой душой.
Кого же на самом деле профессор Жулавский выводил в люди? Исполнительных рабов? Безжалостных убийц? Или чутких добрых друзей? А может быть среди них, как в любом обществе, были и те, и другие, и третьи? И кого же больше? Никто не задался этим вопросом. А исполнительской службе, как и крематорной печи, было все равно.
Я возвращалась домой с тягостным чувством. Мне пришлось говорить со старой женщиной о самом больном, самом страшном. И я подумала: если бы на моем месте была Лиза, как бы поступила она? И поняла: Лиза бы закрыла блокнот и не задала ни единого вопроса, лишь увидав печальные глаза осиротевшей старушки.
Интервью подготовила Анастасия Нежданова».
К статье прилагались две фотографии. На одной седая курчавая бабулька обнимала улыбающуюся девушку с тонким красивым лицом, обрисованным ровной линией ухоженных волос. Две счастливые женщины, голова к голове. Две пары сияющих глаз. Другая фотография демонстрировала прозекторскую, где просматривался стол и растерзанное тело на нем. Подписей к изображениям не было.
Чуть ниже имелась дописка: «Только в нашей газете! Читайте серию статей об индивидах профессора Жулавского. В следующем номере: «Истинное лицо Алексея Жулавского». Вы узнаете о ранее не публиковавшихся фактах биографии профессора, о его личной и семейной жизни».
Филипп отодвинулся от экрана.
— Орион, дай мне поименный список всех корреспондентов это газетенки.
— Позвольте уточнить задание.
— Чего еще не ясно? — доктор Жулавский удостоил индивида взглядом.
— Подобные данные не публикуются в открытых базах. Вы хотите, чтобы я нарушил закон?
— Какой закон?… Нет! Не надо мне цитировать кодекс! Достань все, что найдешь. Любыми средствами, но так, чтобы тебя не отследили. Меня интересуют женские имена.
— Будет сделано.
Из дальнего угла кабинета донеслось сдавленное сопение. Это смеялся Стас.
— Он тебя достанет, Фил.
— Лучше бы ограничил ему доступ в библиотеку, — проворчал Филипп.
— Я тебе давно говорил, что он начал свое образование с изучения юриспруденции. Ты меня, помнится, тогда послал.
— Я не нянька! Ты взялся его опекать, вот и продолжай в том же духе.
Стас хмыкнул, явно довольный замечанием, и для порядка напомнил:
— Слушай, мне вообще-то забот хватает. Ты помнишь, что мы заказали десять эмбрионов?
— Ты уже привез? Отлично! Предыдущая партия развивается успешно, будем закладывать следующую.
— Фил, а тебе в этой статье ничего странным не показалось?
— Болтовня!
— Там было про головную боль и насморк. Разве так бывает? У Ориона стопроцентный иммунитет, а боль он только диагностирует, и то, когда захочет. Его организм защищен от любых неприятностей, как зародыш в матке!
— Почем я знаю, что у них бывает! Но с легкой руки этой «Анастасии Неждановой» газеты сейчас расшумятся во все глотки.
— Не бери в голову, у нас «крыша»… Слушай, а ты даже имя репортерши запомнил! Чего это вдруг?
Филипп долго смотрел на застывший электронный текст.
— Я думаю, что это вовсе не «Анастасия какая-то». Сто против одного! Ее имя — Анна Жулавская.
— Твоя сестрица? — изумился Стас.
— Да. И она что-то знает. Она была с отцом в последние годы. Она видела, как он работал, и теперь собирается поведать об этом миру. Я должен ее найти!
— Зачем? Фил, ты получил своего индивида. Что тебе еще надо?
— Решить отцовскую задачку, вот что мне надо! Мне нужны мои жрецы, а не дубликаты его поделок! Орион — это прототип. Теперь дело за новыми! Я должен понять, что наделала эта штука, — он ткнул пальцем на колбу с осколками минерала, безделушкой застывшую на столе. — Ты мне можешь объяснить, как кусок камня сформировал в родниковой воде человеческую ДНК?
Стас устало покачал головой.
— А Анна скорее всего может! — Филипп хлопнул ладонью по столу. — Сделай все, чтобы ее отыскать. Используй парня. Я хочу проверить его в настоящем деле. Зря, что ли, ты его всюду таскаешь за собой по поводу и без повода!
