Константин Брендючков - Последний ангел
- Нет, вы угадали, - подтвердила Афина Павловна. - Это мой папочка, и я прошу вас постараться для него хорошенько, он этого заслуживает. Вы займетесь этим сами, я надеюсь!
- Для вас, так и быть, изготовлю сам. Можете быть спокойны, через месяц убедитесь, что за картинка получится.
Глаза Афины Павловны сделались огромными:
- Что!!! Через месяц? Простите, но это ни в какие ворота не лезет. Папуле послезавтра надо быть в этом костюме у министра! Вы понимаете, вы можете понять, что это значит!
Теперь в свою очередь округлил глаза мастер:
- Но это совсем невозможно, у меня большая загрузка, меня живьем съедят другие заказчики...
И тут Афина Павловна развернулась. Она так заиграла своими глазами, улыбочками и ужимочками, что теперь у Олега Петровича глаза полезли на лоб.
- Ай-яй-яй! А кто только что заверял о желании мне услужить? Да полно, вы только пугаете меня, не правда ли, цену избиваете, да? Ну скажите, что вы пошутили!
И мастер начал таять:
- Сударыня, я, право же, с открытой душой... Но честное слово, раньше, как через неделю, мне не управиться.
- Меня зовут не сударыня, а Афина Павловна, и я очень вас прошу, не можете же вы оказаться таким черствым. Интеллигентный молодой человек... Такой симпатичный мужчина должен ценить просьбу женщины! Нет уж, вы не заикайтесь, послезавтра костюм должен быть готов. Ну, обещайте!
- Я бы пообещал, но я же обязался к концу завтрашнего дня закончить заказ директора облмосторга!
- Подумаешь! Что может значить какой-то директоришка, когда речь идет о министре!
- Но...
- И наконец... он что, этот директор, он ваш папа, дядя, тетя? Или он вам очень дорого заплатил? Для вас деньги дороже признательности женщины?
- Афина Павловна, примите же во внимание, что директорский костюм только доделать, а чтобы успеть с костюмом вашего папаши, мне просто времени не хватит, на скорую руку его не сделаешь, тут ночь сидеть придется!
- Ну, если и ночь, такая ли уж это беда - одна ночь для молодого, полного сил мужчины. Наконец, отдайте ваш директорский костюм доделывать какому-либо рядовому мастеру, мало ли их в вашем ателье! Хорошо, в крайнем случае папочка может отложить визит к министру еще на один день. Сможешь, папочка? Но это уж должен быть последний срок, и я не потерплю больше никаких возражений. Договорились?
Главный мастер сглотнул слюну, завороженно кивнул головой, и Афина Павловна одарила его самой очаровательной улыбкой из своего богатого арсенала:
- Вот и прекрасно. Когда на примерку?
- Приезжайте послезавтра к полудню...
Вся инициатива тут принадлежала исключительно Афине Павловне, а Олегу Петровичу оставалось только повертываться, как манекену, да помалкивать. Нельзя сказать, что он совсем равнодушно созерцал происходящее. И словечко "папочка" скребнуло его, как рашпилем. А того больше не по душе пришлось ему явное тяготение мастера к заказчице. "Туда же лезет завитой барашек! неприязненно подумал он. - Женат, поди, и детки есть, а глаза на посторонних пялит. И ведь всего-то на какой-нибудь десяток лет моложе меня, пора бы уж отучиться от жеребячества. Небось соображает, как бы о свидании намекнуть!"
Правда, Олег Петрович тут же одернул себя, спохватился, что десяток лет разницы не так уж мало, и эти его лишние десять лет отложились на душе жестоким грузом. Он невольно пожелал проникнуть в мысли мастера и со злорадством наблюдал в них полное смятение. Мастера прямо корежило от поисков предлога к развитию знакомства. У него действительно были и жена и дети, и обязанности, но главное, что его сдерживало, заключалось в предположении об очень высоком положении Афины.
"Такую в Арагви не затащишь и на пикник запросто не пригласишь, не удивишь и подарком; вон она как деньгами бросается! К тому же папаша с нее глаз не спускает, да и сама такова, что промахнись малость, на смех подымет. А то еще и папочке скажет, а тому стоит пальнем пошевелить невесть что будет. Вот какой, словечком не удостоит..."
Прочитав такое, Олег Петрович просветлел и улыбнулся: "Да, брат барашек, зря облизываешься, хороша Маша, да не для тебя!" А Афине Павловне он сказал, садясь в поджидавшее их такси:
- Нет, это не я колдун, это ты ведьма, судя по тому, что ты делаешь с людьми.
- Только - с мужчинами, и то лишь в довольно тесных рамках их возраста...
Они побывали еще несколько раз в театре, осмотрели музеи и выставки технические с не меньшим интересом, чем "Третьяковку" - обновили костюм, действительно, настолько отличный, что на Олега Петровича стали оборачиваться, а вызова все не было. "Не оставаться же здесь еще на неделю"! - встревожился Олег Петрович. - И у меня деньги к концу подходят, и Афина вздумала на мой костюм истратиться..."
- Фина! Ты собиралась, как мне помнится, в Москву за покупками, почему ничего не приобретаешь? Все деньги на мой костюм ухлопала?
Афина Павловна отвернулась от зеркала и с загадочной улыбкой демонстративно прошлась по комнате:
- Ты ничего не замечаешь? Я третий день хожу в чешских лодочках! А сережки с изумрудами тебе ни о чем не говорят? - дотронулась она до своего ушка. - Нет, у тебя просто какая-то слепота, мне даже обидно такое невнимание!..
У Афины Павловны и в самом деле почти ничего не осталось, а потому в пятницу Олег Петрович решил идти к замминистра без вызова. Но перед входом стоял дежурный.
- Пропуск! - потребовал он.
Олег Петрович задумчиво потер лоб.
- Пройдемте в бюро пропусков, вон туда, за угол, - пояснил дежурный.
В бюро пропусков Олег Петрович был еще в день приезда, говорил оттуда с референтом по телефону, но о необходимости пропуска не подумал. Он помялся и, положившись на удачу, сказал:
- Ах да, нужен документ... - Достал блокнот, черкнул на листке и, вырвав, протянул дежурному. Тот взял и, не поглядев, кивнул головой:
- Проходите.
Перед дверью кабинета сидел секретарь, он поднялся и предупредил:
- Заместитель министра не принимает.
- У него, кто-нибудь есть?
- Нет, но он занят.
Олег Петрович сделал успокаивающий жест.
- Ничего. Меня он примет, - и уверенно прошел в дверь мимо секретаря, не сделавшего почему-то никакой попытки его задержать.
Замминистра, человек в возрасте, за пятьдесят, со строгими внимательными глазами, сидел за столом и писал. Глянув мельком и не отрываясь от занятий, мотнул головой на кресло. Минуты через три, закончив какую-то мысль, он выпрямился и сказал:
- Я вас слушаю.
- Я Нагой, - отрекомендовался Олег Петрович. Вам, наверное, докладывали обо мне и моем деле?
- Нагой? - потер замминистра лоб, как это только что делал Олег Петрович. - Ах да, Нагой! - вспомнил он. - Редкостная фамилия. Мне доложили о вашей просьбе, и я не нахожу ваши доводы убедительными. С таким же основанием выделения компьютера мог просить другой завод. Так что не вижу смысла вашего визита, если только у вас нет в запасе других соображений. Говорите, раз уж вы здесь.
