Милдред Гордон - Таинственный кот идет на дело
Грег и Зик, такие разные. Грег жил, чтобы ходить на шоу и танцы и носиться с ревом по автострадам. Зик предпочитал тихие беседы, поездки на пляж в Бальбоа, плавание под парусом, пикники, путешествия автостопом, охоту в горах. Грег был всегда наготове, на взводе, как сжатая пружина, а Зик напоминал разношенные туфли, в которых удобно ходить. Грег говорил, что думал, Зик погружался в себя. Грег был открыт, Зик оставался загадкой.
В том-то и дело! Хватит с нее загадок. Она не собирается посвящать жизнь разгадыванию загадок. Как он мог, как он только мог? Стоило ей представить себе эту сцену с чудо-блондинкой, гладящей Зика по щеке, прижимающейся к нему, к вящему его удовольствию, Пэтти краснела с головы до пяток.
Она вернулась к действительности, услышав, как тихо отодвигается защелка задней двери. И припомнила другие тихие, едва различимые звуки, отпечатавшиеся в памяти, пока она витала где-то далеко.
Неслышными шагами она подошла к окну столовой, откуда было хорошо видно заднее крыльцо. И не поверила своим глазам. Там стоял отец, потихоньку вынесший на бумажной тарелочке прямо в кусты еду Приблудному Коту. Он ждал, пока П.К. кончит есть, чтобы забрать тарелочку.
Когда отец вернулся на кухню, его уже поджидала Пэтти.
- Ай да папа, кто бы мог подумать? - шутливо упрекнула она. Отец поглядел на нее так, будто его застали, когда он прикарманивал деньги из церковной копилки.
- Не веди себя так, будто поймала меня с поличным за распространением героина. Кот умирал от голода. Он мог умереть прямо здесь.
Она покачала головой.
- А нам, своим детям, ты запрещал выносить ему даже объедки! Хочешь иметь кошку - корми ее. - Она рассмеялась и погладила его по щеке. - Значит, будем кормить П. К.
Пэтти достала бекон и яйца.
- А откуда ты подглядывала?
- Из гостиной. Мне не спалось.
- Что-то не так?
- Ничего.
- У Ингрид с ее мальчиком?
Пэтти отсчитала восемь ломтиков хлеба и поместила их на решетку тостера.
- Ингрид сама справится. Не дави.
- Не очень-то верится. Думаю, нам надо проявить твердость. Не нравится мне, что она всю ночь будет сидеть на пляже с этим парнем.
- Не переживай. В ее возрасте ей пора научиться самой принимать решения.
Он подал на стол тарелки, потом поставил чашки с блюдцами.
- Тогда в чем дело, Пэтти? Что тебя мучит?
С первых минут сознательной жизни она знала, что отец умеет читать |ее мысли. Он до того точно их узнавал, что становилось страшно. Так было и сейчас.
- Ничего, - еще раз сказала она.
- Что-нибудь с Зиком?
Она кивнула.
- Вчера ночью мы поссорились.
- Навеки?
- Мне не хотелось бы говорить об этом. Не сейчас. Извини и пойми меня.
Он глядел в окно поверх апельсинового дерева.
- Пойду-ка я побреюсь. Мне сегодня надо пораньше быть на работе.
Он направился в ванную. Для отца самое скверное начинается в тот день, когда он снимает с себя функции главы семейства. Когда приходит время отказаться от руководства. Теперь все стоят на своих ногах. И если кто-то из них упадет, тебе их не поднять. Теперь не пойдешь в школу поговорить с учителем. Настало время, когда помочь им уже нельзя, как бы ни хотелось, как бы ни ощущалась их боль.
Пэтти варила новую порцию кофе, когда вплыла Ингрид.
- Застегни мне молнию, сестренка, - попросила она. На ней было легкое голубое летнее платье. - Если у меня когда-нибудь будет свой дом, - продолжала Ингрид, - то там будет десять комнат и в каждой ванна. Папа бреется, а в очереди уже стоит Майк. А где Д.К.?
- Часов в пять он попросился на улицу.
- В пять! Значит, ты не спала. Я знала, что ты не уснешь, и я рада, потому что ты должна обо всем как следует подумать. Если бы такое случилось со мной, я бы сказала себе...
- Мне все равно, что бы ты сказала себе.
- Прости, сестрица. Зик - это чудо. Такого ты никогда больше не встретишь, и нельзя просто так взять и пройти мимо. Если бы он был не таким старым, я бы сама вышла за него замуж.
Она на цыпочках подошла к задней двери. Открыла и свистнула.
- Интересно! Куда же подевался наш кот? Да, забыла тебе сказать, Зик хочет взять его еще раз сегодня вечером. Он просит не выпускать его целый день, дать ему возможность хорошо отдохнуть и успокоить нервы.
Пэтти включила кофеварку в сеть.
- Дело твое. Меня дома не будет. У меня свидание с Грегом.
- С Грегом! - в ужасе отозвалась Ингрид. - Ты идешь на свидание с ним просто назло Зику. В нашем школьном курсе человеческих отношений подробно говорится об этом. Последствия такого поступка бывают ужасными. Дело не в том, что Грег неинтересен, но если заглянуть в будущее, когда вам с Зиком будет уже за тридцать и физическая привлекательность потеряет свое значение... Как я уже сказала, Грег - интересный мужчина, и я бы вышла за него замуж, если бы не Зик, но такого, как Зик, не найдешь, второго такого на свете нет.
Пэтти с раздражением предложила:
- Почему бы тебе не выйти замуж сразу за обоих и тем самым решить за меня все проблемы?
- Сестренка, ты знаешь, что я просто хочу тебе помочь. Ты смотришь на ситуацию лишь со своей колокольни. До тебя не доходит, что сейчас мы решаем вопрос на всю жизнь, кто станет моим шурином.
- И моим, - подал голос Майк, энергично врываясь в комнату. - Доброе утро, - сказал он сестрам. И продолжил: - Свой голос я подаю за ФБР.
- Он подслушивал, - с упреком произнесла Ингрид. - Он стоял в холле и подслушивал.
- Мне придется снять напрокат римский цирк, - горько заметила Пэтти. Тебя хочет видеть Грег. Прямо сейчас.
- Грег? С какой стати?
- Откуда мне знать? Он тут шнырял в кустах под моим окном в пять часов утра.
- Зачем? - спросила Ингрид.
- Пойду выясню, - сказал Майк.
Пэтти крикнула вдогонку:
- Завтрак через десять минут. Слышишь, через десять минут!
- Сестренка, - нерешительно заговорила Ингрид, потягивая апельсиновый сок.
- Я сказала - нет.
- Но ты даже не выслушала...
- И все равно - нет. Особенно, когда ты разговариваешь в таком тоне.
Но Ингрид настойчиво продолжала:
- Когда ты меня так грубо перебила, я хотела тебе сказать: я знаю, что должна в выходные побыть дома и помочь по хозяйству, но наши одноклассники собираются поехать в больницу в Камарильо побеседовать с группой умственно отсталых девушек и выяснить, нельзя ли заинтересовать их шитьем или рукоделием, чтобы они не замыкались в себе. Ты знаешь, это помогает.
- А Джимми едет?
- Не может. Он участвует в соревнованиях. Гонки за лидером.
- А если бы вы отложили поездку на неделю?
- Бог ты мой, сестренка, тебе бы прокурором работать. Ты так умеешь вывернуть все шиворот-навыворот, что получается, будто Джимми не заинтересован в помощи больным людям.
