Ли Бреккет - Долгое завтра
— И в нем нет ни огней, ни башен?
— Огни? И да, и нет, а вот башен, боюсь, нет совсем.
Лен вздохнул и умолк. Через несколько минут Хостеттер снял свою фетровую шляпу, вытер пот со лба и сказал:
— Ну и жара!
Лен посмотрел на небо. Оно было пронзительно синим и безоблачным. Но он знал, что скоро погода изменится. Он вновь засмотрелся на деревушку.
— А ведь на этом месте был когда-то город, да?
— Да, и притом огромный.
— Я читал, что он был назван в честь короля Франции.
— Ты прав.
— А что случилось со странами, подобными Франции?
— Наверное, они живут почти так же, как и мы. Бог его знает, что произошло с остальными. С тех пор, как был прорыт этот канал, в мире все словно перевернулось. Люди против прогресса.
— Неужели так будет вечно?
— Ничто и никогда не бывает вечным.
— Но я не доживу до этого времени, — пробормотал Лен, вспомнив слова Тэйлора, — и мои дети тоже.
— В конце концов этот мир не так уж плох. Наслаждайся им, — сказал Хостеттер.
— О да, — с горечью произнес Лен, — особенно, когда он полон людей подобных Бардиту, Ваттсу.
— Лен, подобные люди жили и будут жить во все века. — Хостеттер посмотрел в глаза Лена и продолжил: — А я не требую невозможного.
— Что ты имеешь в виду?
— Это всего лишь вопрос времени, и время само решит его.
Они прошли шлюзы и вновь плыли по реке, направляясь к водопадам. К полудню с севера надвинулись огромные почти черные тучи, и все затихло.
— Приближается шквал, — сказал Ковэкс, и вновь послал Лена и Исо вниз, поддерживать в топке огонь.
Баржа с шумом шла вниз по течению, лопасти ее взбивали брызги. Стало еще жарче, затем послышался грохот, заглушивший скрежет лопат и лязг двери топки. Наконец Сэм просунул в люк голову и крикнул Чарли, что пора бросать работу и выбираться на берег. Измученные и мокрые молодые люди вылезли на палубу. Казалось, наступили сумерки. Низко опустилось свинцовое небо, казалось, оно накроет землю. Баржа стояла на якоре на середине реки под защитой какого-то острова; берега почти отвесно поднимались вверх.
— А вот и буря, — сказал Хостеттер.
Сильный порыв ветра наклонил деревья к самой земле. Затем обрушился ливень и укутал все своим серым покрывалом. Летели листья и сломанные ветки. Затем сверкнула молния, и послышались раскаты грома. Через некоторое время все неожиданно стихло, лишь моросил мелкий дождик. Все собрались на палубе, проверяя, нет ли повреждений, и дрожа от вечернего холода, а затем улеглись спать. Дождь почти прекратился, но внезапно с удвоенной силой обрушился вновь, превратившись в ливень. Яркие вспышки молний пронзали небо то тут, то там. Около полуночи сквозь обессилевший дождь и приглушенные раскаты грома Лен услышал какой-то звук и понял, что это шумит напитавшаяся ливнем река.
Они продолжили путь на рассвете, тихом и светлом. Дул легкий приятный ветерок, небо напоминало тончайший голубоватый фарфор. Облака были легкими и пушистыми, и о вчерашнем неистовстве напоминали лишь плывущие по реке ветви деревьев да бурая от грязи речная пена. Отдалившись на расстояние полумили от ночной стоянки, они проплыли мимо целой вереницы барж, выстроенных вдоль южного берега. Еще через две мили они увидели наполовину вытащенную на песчаную отмель лодку торговца, наткнувшуюся ночью на корягу.
Это было только началом долгого путешествия, длинного и странного периода в жизни Лена. Они приплыли к устью Огайо, затем повернули на север, войдя в Миссисипи. Теперь приходилось бороться с течением, дровами они запаслись в районе Иллинойса, затем вновь продолжили путь, достигнув устья Миссури, и вошли в Биг Мадди.
Почти все время было жарко. Иногда шли дожди, а в середине августа выдалось несколько очень холодных ночей. Нередко ветер был настолько сильным, что им приходилось пришвартовываться и пережидать его, а мимо проплывали вниз по течению баржи и лодки. Иногда после ливня вода поднималась, и течение было трудно преодолеть; казалось, они почти не двигались, а затем вода быстро падала до прежнего уровня. В двигатель забивался песок, который нужно было вычистить, и Лен и Исо подолгу работали. Несколько раз приходилось останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива, Исо ворчал:
— Эта дорога ведет в ад, а не в Барторстаун.
— Будь у нас самолет, — говорил Хостеттер, — мы бы с удовольствием добирались бы по воздуху. Но плыть по реке все же гораздо лучше, чем идти пешком, и вскоре ты это поймешь.
— Сколько еще осталось? — спрашивал Лен. Хостеттер делал неопределенный жест в сторону запада.
— Сколько это займет времени? — не унимался Лен.
— Еще месяц, а может, и больше, если что-нибудь произойдет, может, меньше, если все будет в порядке
— Почему вы не хотите рассказать нам о Барторстауне? — приставал Исо. — Какой он, как выглядит?
— Увидишь, когда попадешь туда, — отрезал Хостеттер.
Он упорно избегал разговоров о Барторстауне, ограничившись замечанием, что Пайперс Ран — куда более приятное место. Другие тоже не желали говорить с ним об этом, какими бы туманными и завуалированными ни были вопросы, ответов на них юноши не получили. Лен без труда догадался, что им просто не доверяли.
— Вы боитесь, что мы можем проболтаться? — спросил он однажды Хостеттера. И добавил без тени упрека, словно констатируя факт: — Думаю, вы просто не доверяете нам.
— Дело не в доверии. Ни один житель Барторстауна не станет распространяться о нем, и вы должны больше наблюдать, чем расспрашивать.
— Я прошу прощения, — сказал Лен, — но ведь нас тоже можно понять. Мы слишком долго ждали этого. Думаю, нам многое предстоит узнать.
— Да, очень многое, — задумчиво подхватил Хостеттер, — и это будет не так уж просто. Вы столкнетесь с понятиями, не похожими на те, к которым вы привыкли, и в общем мне безразлично, как вы отнесетесь к ним, но. все же я уверен: кое-что вы примете сразу и безоговорочно.
— Меня это мало волнует, — вставил Исо.
— Не сомневаюсь. Но есть еще Лен, и он не похож на тебя.
— Чем? — немного рассердившись, спросил Лен.
— Исо пропускает все мимо ушей, а ты — нет.
Позже, когда Исо ушел, Хостеттер положил руку на плечо Лена и улыбнулся, глядя ему в глаза. Лен, улыбнувшись в ответ, сказал:
— В такие минуты вы напоминаете мне отца.
— Вот и хорошо. Просто замечательно.
Часть 17
Пейзаж изменился. Остались позади бескрайние густые леса. Небо, бездонное и глубокое, казалось, обнимает весь мир, синее до боли в глазах; взгляд жадно блуждал в поисках дерева или хоть маленького кустика в надежде нарушить безграничную пустоту горизонта. Вдоль реки бесконечно тянулись деревушки. Хостеттер объяснил, что несмотря на внешнюю непривлекательность, здесь расположены отличные фермерские угодья.
