Гордон Диксон - Дикий Волк
– Да? Но даже если я и промолчу, – протянул Словиэль, – сразу видно, что эти три Старкиена убиты тяжелым ручным интерспейсером. Другие Старкиены, вернувшись обратно, будут очень удивлены, как это я умудрился убить этих трех воинов с помощью трубки, когда на них были надеты энергетические ленты полной мощности. Я могу доказать, что не появлялся на складе интерспейсеров больше года.
– Без всякого сомнения, – сказал Галиан. – Но ты сказал: «другие Старкиены, вернувшись обратно…». Но они не вернутся.
Словиэль внезапно взглянул на Джима. Тот кивнул головой.
– Значит, наш Дикий Волк принес сюда известия об этих маленьких ловушках на колониальных мирах, вот как? – сказал Галиан. И Джим и Словиэль вновь посмотрели на него. – Тогда ты все знаешь, Словиэль. У меня есть идея создать новых Старкиенов – подчиненных скорее мне, нежели Императору. Во всяком случае – выбирай сам: или молчание, или до свидания.
Словиэль рассмеялся и, потянувшись, вынул из-за пояса Адока трубку.
Галиан тоже засмеялся, но в его голосе слышалось презрение.
– Ты действительно сошел с ума, Словиэль? Мы с тобой фехтовали еще мальчиками. У тебя хорошая реакция, но ты знаешь, что нет такого человека, у которого реакция была бы быстрее моей. Кроме…
Тут он кивнул головой на все еще застывшую фигуру Императора.
– Но мы с тех пор не практиковались, – сказал Словиэль. – Кроме того, я, признаться, устал от всех этих пустых слов и забав Тронного Мира. Я думаю, что мне просто очень хочется тебя убить.
Он шагнул вперед. Галиан поспешно отступил назад, на полированный пол и вынул трубку из петель своего пояса.
– Может быть, поспорим? Давай спорить на такое количество Пунктов Жизни, чтобы одного из нас можно было изгнать с Тронного Мира. Как насчет пятидесяти Пунктов? А, Словиэль? Кто бы ни проиграл столько, ему этого вполне хватит, чтобы отправиться в изгнание.
– Не говори мне об этих игрушках, – сказал Словиэль, медленно наступая вперед, шаг за шагом, в то время как Галиан также медленно отступал. – Мне кажется, я потерял всяческий интерес к спорам. Мне хочется чего-нибудь несколько более возбуждающего.
Сейчас они стояли почти в центре залы. Расстояние между ними осталось неизменным – все те же двенадцать футов – но из-за их высокого роста, широких плеч и вытянутых вперед трубок казалось, что они находятся друг от друга не более чем на расстоянии вытянутой руки.
Внезапно трубка в руках Словиэля полыхнула белой молнией. И в тот же момент он отклонился назад и в сторону, чтобы напасть на Галиана с фланга.
Галиан, однако, нырнул под белое пламя, ударившее в то место, где секунду назад была его голова, и повернулся на каблуках, все еще в немного согнутом положении, лицом к лицу со Словиэлем, с трубкой в руке, также извергнувшей пламя.
Чуть быстрее – и Галиану удалось бы направить линию огня мимо первого выстрела Словиэля и поразить его. Однако, в то время, которое занял у Галиана поворот, Словиэль опустил свое оружие чуть ниже, так что заряд, выпущенный Галианом, столкнулся с зарядом Словиэля. Две линии белого огня встретились и безо всякого ущерба для противников рассыпались искрами.
И с этого момента огонь из трубок извергался непрерывно.
За первым страшным обменом ударов – а Джим достаточно практиковался с Адоком в фехтовании на трубках, чтобы понять, насколько ожесточенной была борьба – оба Высокородных обменялись всего лишь обычным комплексом нападения и защиты. Как Джим уже понял, практикуясь с Адоком, фехтование на трубках было тем же самым, что и фехтование на шпагах, если принять во внимание, что длина такой шпаги может произвольно увеличиваться и уменьшаться. Линия огня могла варьироваться от шести дюймов до десяти футов, но не далее. Один заряд полностью уничтожался другим, а все остальное, в основном, зависело от ловкости и быстроты противников.
Словиэль и Галиан осторожно двигались по полированному полу, избегая быть припертыми к стене. Из дул трубок вырывалось пламя, неожиданно взрывающееся фонтаном искр и исчезающее. На лице Галиана застыла хмурая улыбка, губы были плотно сжаты, а лоб слегка нахмурен. Словиэль же, наоборот, после своей первой бешеной атаки полностью расслабился, и на лице его застыло мечтательное выражение, как будто это была не дуэль, когда речь шла о жизни и смерти, а какое-то незначительное спортивное состязание, в котором он, возможно, сделал несколько самых мелких ставок.
Но видимое безразличие Словиэля абсолютно не соответствовало развивающейся дуэли. Всего несколько недель назад Джим решил бы, что это просто какой-то показательный танец, когда два больших человека держат в руках что-то похожее на римские свечи – танец, который демонстрирует ритмику людей и красоту фейерверка. Сейчас же он хорошо знал, что это значит. Более того, это знание говорило ему, что дуэль может иметь только один конец. Как ни быстр и изящен Словиэль, Галиан уже несколько раз чуть было не опередил его своими зарядами. Рано или поздно, но все искусство Словиэля не поможет ему отразить огненный удар противника.
Галиан был быстрее. А в таких дуэлях это самое главное. И конец наступил быстро. Внезапно Галиан резко откинулся влево; высоко ударил язык пламени, нырнул под контрудар Словиэля, полыхнув пламенем по левому бедру и руке Высокородного.
Словиэль упал на полированный пол на правое колено, левая рука его безжизненно свисала вниз. Трубка выпала и покатилась по полу.
Он засмеялся прямо в лицо Галиану.
– Тебе так смешно? – прерывистым голосом спросил Галиан. – Я сотру эту улыбку с твоего лица!
И Галиан поднял руку, направив ее дуло на тонкие черты Словиэля.
– ГАЛИАН! – вскричал Джим и бросился вперед. Звук его голоса не остановил Галиана, но, услышав быстрый звук подошв Джима по полу, он, как кошка, повернулся. На бегу Джим выхватил из-за пояса свою трубку. У него только и оставалось время, чтобы вытащить ее и полыхнуть пламенем перед собой, когда заряд из трубки Галиана разрядил это пламя, полыхнувшее искрами.
Джим высоко поднял свою трубку, разряжая в воздухе белую молнию, и отступил назад.
Галиан рассмеялся.
– Дикий Волк, Дикий Волк… – сказал он, покачивая головой. – Ты так никогда по-настоящему и не успел понять, что такое Высокородный, не так ли? Кажется, мне придется дать тебе урок.
– Джим! – вскричал с пола Словиэль. – У тебя нет ни одного шанса! Не надо! Беги!
– Оба вы ошибаетесь, – сказал Джим.
Сейчас, когда он начал свою схватку с Галианом, ум его стал холоден, как лед, а спокойный голос выдал его бесстрастность.
Он схватился с Галианом, и они разрядили несколько обоюдных ударов. Брови Галиана взметнулись.
