Конни Уиллис - Книга Страшного суда
— Что такое? — Дануорти глянул на часы. Десять. У вируса инкубационный период равен двенадцати, значит, вряд ли кто-то еще успел заболеть, слишком рано. — Кто-то заболел?
— Нет, сэр, хуже. Миссис Гаддсон. Она в Оксфорде. Каким-то чудом пробралась через оцепление.
— Знаю. С последним поездом. Заставила придержать двери.
— Да, точно. Она позвонила из лечебницы. Требует, чтобы ее оставили в Баллиоле и обвиняет меня в недостаточной заботе об Уильяме, поскольку это я печатал кураторские задания, а куратор, как я понимаю, оставил его на каникулы читать Петрарку.
— Скажите, что у нас нет свободных комнат. Что общежитие на дезинфекции.
— Я говорил, сэр, а она сказала, что тогда подселится к Уильяму. Я не готов его на такое обречь.
— Да, — согласился Дануорти. — Лишениям должен быть предел, даже во время эпидемий. Вы предупредили Уильяма о том, что мамочка рядом?
— Нет, сэр. Пытался, но его нет в колледже. По словам Тома Гейли, мистер Гаддсон сейчас в гостях у одной своей знакомой в Шрусбери, я ей позвонил, но там никто не отвечает.
— Наверное, ушли читать Петрарку, — сказал Дануорти, пытаясь представить, что произойдет, если миссис Гаддсон застигнет парочку врасплох по дороге в Баллиол.
— Не понимаю, зачем бы ему это, сэр, — обеспокоенно заметил Финч. — И откуда вдруг Петрарка? Ему сейчас латынь и греческий сдавать.
— В общем, когда прибудет миссис Гаддсон, поместите ее в Уоррен. — Практикантка, протирающая стекла очков, резко вскинула голову. — Это хотя бы противоположный корпус. Подыщите комнату с видом на какую-нибудь стену. И проверьте запасы средств от аллергической сыпи.
— Да, сэр. Я тут поговорил с казначеем Нью-колледжа. По ее словам, мистер Бейсингейм перед отъездом упоминал, что хочет «отдохнуть от всех», но она думала, хоть кому-то он сообщил, куда едет. Обещала позвонить его жене, как только телефонная связь наладится.
— А про операторов вы спросили?
— Да, сэр. Все разъехались домой на праздники.
— Кто из наших операторов живет ближе всего к Оксфорду?
— Наверное, Эндрюс, — ответил Финч после некоторого раздумья. — В Ридинге. Дать его номер?
— Давайте. А на остальных составьте мне список телефонов и адресов.
Финч продиктовал телефон Эндрюса.
— Я принял меры по урегулированию нехватки туалетной бумаги. Развесил плакаты «Расточительность ведет к нужде».
— Замечательно, — ответил Дануорти и, отключившись, позвонил Эндрюсу. Занято.
Забрав у практикантки очки и новый комплект СЗК, в этот раз он одевался уже со знанием дела — сперва маску, потом шапочку, а перчатки напоследок. И все равно долго провозился. Оставалось надеяться, что сестра управится быстрее, если Бадри вдруг понадобится помощь и он нажмет кнопку вызова.
Когда профессор вошел в палату, Бадри спал беспокойным сном. Дануорти посмотрел на экран. Тридцать девять и два.
Болела голова. Он снял очки и потер переносицу. Потом сел на складной стул и принялся изучать составленную таблицу контактов. Хотя какая там таблица, сплошные пробелы. Как назывался паб, в который Бадри пошел после танцев? Где Бадри провел утро понедельника? Где он был в понедельник днем? В полдень он приехал на метро из Лондона, а Дануорти позвонил ему с просьбой наладить сеть только в половине третьего. Где он провел эти два с половиной часа?
Куда он отправился во вторник днем, после того как зашел в Баллиол и оставил записку, что провел системную проверку сети? Обратно в лабораторию? Или еще в какой-нибудь паб? Может, он с кем-то разговаривал в Баллиоле, когда заходил? Когда позвонит Финч с очередным отчетом про звонарей и туалетную бумагу, надо будет дать ему задание опросить всех, кто был в колледже, не виделись ли они с Бадри.
Дверь открылась, вошла сестра-практикантка, замотанная в СЗК. Дануорти машинально вскинул взгляд на экран, но никаких разительных перемен не заметил. Бадри все еще спал. Сестра ввела несколько цифр на дисплей, проверила капельницы и одернула простыни. Потом раздвинула шторы и застыла у окна, теребя в руках шнур.
— Я нечаянно услышала ваш разговор по телефону… Вы упомянули миссис Гаддсон. Я понимаю, что ужасно неприлично спрашивать, но все же — вы, случайно, не мать Уильяма Гаддсона имели в виду?
— Да, — удивился Дануорти. — Уильям — мой студент из Баллиола. Вы знакомы?
— Мы с ним дружим. — Девушка зарделась так густо, что даже сквозь защитную маску было видно.
— Вот как. — Интересно, когда Уильям успевает читать Петрарку? — Его мать здесь, в лечебнице, — объяснил он, чувствуя, что девушку надо предупредить, вопрос только, о ком. — Приехала навестить сына под Рождество.
— Она здесь? — Практикантка зарделась еще сильнее. — Я думала, у нас карантин.
— Успела на последний поезд из Лондона, — с сожалением проговорил Дануорти.
— Уильям знает?
— Мой секретарь должен его предупредить. — Дануорти опустил подробности про студентку в Шрусбери.
— Он в Бодлеинке, читает Петрарку. — Девушка размотала с руки шнур от шторы и вышла — видимо, звонить в Бодлеинку.
Бадри заворочался и что-то пробормотал неразборчивое. Вид у него был горячечный, дыхание затрудненное.
— Бадри! — позвал Даноурти.
Оператор открыл глаза.
— Где я?
Дануорти посмотрел на экран. Температура спала на полградуса, взгляд стал чуть более осмысленным.
— В лечебнице. Ты потерял сознание в лаборатории Брэйзноуза, когда работал с сетью. Помнишь?
— Помню, что странно себя почувствовал. Было холодно. Я пришел в паб, сообщить, что установил привязку. — Лицо его приобрело непонятное испуганное выражение.
— Ты говорил, что-то не так. Что именно? Образовался сдвиг?
— Тут что-то не так, — повторил Бадри, пытаясь приподняться на локте. — Что со мной не так?
— Ты заболел. Гриппом.
— Я никогда не болел. — Он ворочался, силясь сесть. — Они умерли, да?
— Кто умер?
— От нее все умирали.
— Ты кого-то видел, Бадри? Это важно. Кто-то еще подхватил вирус?
— Вирус? — повторил он с видимым облегчением. — У меня вирус?
— Да. Что-то вроде гриппа. Не смертельно. Тебе ввели антимикробные препараты, и аналог уже на подходе. Скоро будешь здоровее прежнего. Ты не знаешь, от кого мог заразиться? Кто-то еще болеет этим вирусом?
— Нет. — Бадри опустился на подушку. — Я думал… Нет! — Он встревоженно вскинул глаза на Дануорти. — Что-то не так, — в отчаянии пробормотал он.
— Что? — Профессор потянулся к кнопке звонка. — Что не так?
— Мне больно! — с расширенными от страха глазами воскликнул Бадри.
