Джуд Деверо - Счастлива и любима
Когда они сели в машину, Джейми спросил:
– А твой друг Брейден есть в твоем будущем?
Хэлли хотела сказать «нет», но передумала:
– Может быть, – ответила она. – Если мне очень-очень повезет.
– Рад это слышать, – сказал Джейми.
Короткий путь до дома они проделали в полном молчании.
Когда Хэлли услышала стоны, то не сразу поняла, кто их издает – она или Джейми. Ей так хотелось спать, что у нее едва хватило сил открыть глаза. Они тут же стали закрываться сами собой, но в этот момент раздался еще один стон, громче предыдущего. Хэлли откинула одеяло и поковыляла в комнату к Джейми.
Как всегда, он метался по кровати.
– Успокойся, – сказала Хэлли, но не обычным для нее нежным, терпеливым тоном. Она слишком устала, чтобы возиться с ним. Собрав все силы, Хэлли положила ладони ему на плечи и, зевая, проговорила: – Ты в безопасности. Я тут и… ох! – Сильные руки Джейми схватили ее, приподняли над полом и уложили рядом с собой на кровати. А потом одним движением он повернулся, уютно обнял Хэлли и прижал к себе. – Я опять стала мягкой игрушкой для него, – пробормотала она.
Одно мгновение Хэлли думала, что сейчас вырвется из его рук и уйдет к себе. Но ее глаза закрылись сами собой, и она крепко заснула.
Хэлли знала, что это сон. Она стояла у входа в чайную комнату, двери были открыты, а внутри царила чистота. В центре стояли четыре маленьких столика, каждый был накрыт тонкой белой скатертью. Сбоку Хэлли увидела массивный буфет, доверху заставленный посудой, которую они с Джейми нашли в кладовке, только та была новой и блестящей. Комната манила своим теплом и уютом.
Но Хэлли смотрела не на мебель, а на красивую девушку, которая сидела на диванчике у окна в самом дальнем конце комнаты. Такую красавицу она видела впервые в жизни. Темные волосы были собраны в высокую прическу, которая подчеркивала тонкие черты лица. Она была достойна обложки любого модного журнала, включая спортивные издания, – ведь милое шелковое платье не скрывало изящную фигуру.
Хэлли хотела что-нибудь сказать ей, но успела только открыть рот, как вдруг сквозь эту женщину прошла другая, такая же сногсшибательная красавица.
От изумления Хэлли громко охнула. Но обе дамы не обратили на нее никакого внимания. Она напомнила себе, что это сон, прислонилась к двери и стала смотреть и слушать.
– Я тебя потеряла, – сказала сестре Хиацинта, появившись в прекрасно убранной чайной комнате. Она пошла к центру, как вдруг увидела невысокого мужчину, который прятался в тени у самого дальнего столика. – Ох! – удивленно воскликнула девушка.
Джулиана сидела на диване возле окна и смотрела в сад. На ней было свадебное платье из серо-голубого шелка, идеально совпадающего с цветом ее глаз.
– Это все идея Партинии. Валентина ее поддержала, – сказала девушка. – Они очень хотели, чтобы с меня нарисовали портрет в день свадьбы. И так долго уговаривали, что я согласилась. Посиди со мной.
Хиацинта присела рядом с сестрой. Ее платье светло-розового оттенка подчеркивало стройную фигуру. Она посмотрела на маленького, темного мужчину, который расставлял перед собой краски.
– Он говорит по-английски?
– Не знает ни слова.
– Его молчание будет благом, – сказала Хиацинта. – В доме столько гостей, что я уже хочу куда-нибудь сбежать и спрятаться.
Ее спокойный, даже легкомысленный тон не обманул Джулиану. Сестры никогда не расставались дольше, чем на один день, но завтра все должно было измениться навсегда. Джулиана покидала остров, переезжала жить в семью мужчины, который скоро станет ее мужем. Она взглянула на Хиацинту. Та все поняла без слов и положила голову ей на плечо. Джулиана крепко обняла сестру, пышные складки их платьев смешались, как две серые и розовые волны.
Новая поза вызвала взрыв негодования у художника. Но Джулиана взмахнула рукой и покачала головой. И мужчине стало ясно: или он согласится рисовать их вместе, или никакого портрета не будет вообще.
– Как я буду жить тут одна? – прошептала Хиацинта.
– Не бойся, мы расстаемся ненадолго. Лиленд сказал, что ты можешь приехать к нам весной. Он ждет в гости своего двоюродного брата и, похоже, хочет познакомить тебя с ним.
Хиацинта рассмеялась и спросила:
– Он хочет поменяться с нами ролями? Теперь уже не я буду искать людям пары, а твой Лиленд – мне? Но бедный папочка не вынесет, если останется тут совсем один.
Джулиана посмотрела на художника. Тот перестал жаловаться и быстро набрасывал линии портрета двух сестер.
– Как ты думаешь, папа может вдруг появиться в Бостоне, чтобы отпугивать своим большим веслом твоих поклонников?
– Вполне, – ответила Хиацинта. – Я только что видела его, и он выглядел очень печальным. Сидит один в кресле и ни с кем не хочет разговаривать.
– После венчания мне надо подольше побыть рядом с ним. Я не могу полностью посвятить себя Лиленду. По крайней мере пока.
Хиацинта подняла голову, чтобы взглянуть на сестру. Маленький мужчина опять начал ругаться. Он хотел, чтобы его модели сидели неподвижно. Тогда девушка повернулась к нему и послала свою самую сладкую улыбку. Художник тут же замолчал.
– Ты очень любишь Лиленда? – шепотом спросила Хиацинта. – Всем сердцем? До конца времен?
– Да, – ответила Джулиана и улыбнулась. – Все думают, это была любовь с первого взгляда, но ты-то знаешь, что они ошибаются.
– Расскажи мне эту историю еще раз, – попросила Хиацинта. – Я готова слушать ее постоянно.
– Хорошо. Люди думают, что мы сразу полюбили друг друга, но Лиленд… – Джулиана замолчала, ожидая, что сестра продолжит за нее. Они смеялись над этим сотни раз.
– Лиленд уснул за своим рабочим столом, – продолжила за сестру Хиацинта. – Головой прямо на только что напечатанной гравюре по дереву.
Джулиана улыбнулась.
– Чернила отпечатались на его щеке. Там были два гуся и…
– И слово «продажа», написанное задом наперед, – закончила Хиацинта.
– Да, – кивнула Джулиана. – Он повернулся этой щекой ко мне, и только я видела это. Смотрела и не могла отвести взгляд.
– И все решили, что ты в него влюбилась.
– Да, – улыбнулась своим воспоминаниям Джулиана. – Сам Лиленд тоже так подумал.
– Но сам он действительно полюбил тебя с первого взгляда.
– Да, Лиленд так мне сказал, – сказала Джулиана. – В любом случае мой пристальный взгляд придал ему храбрости. Если бы не это, он…
– Ни за что не поцеловал тебя в кладовой, – с романтическим вздохом закончила Хиацинта.
– Жаль, мы никогда не узнаем, был бы он таким же храбрым, если бы на своей спине почувствовал весло папы.
– От него сбежали многие наши поклонники, – сказала Хиацинта. – Я мечтаю, что когда-нибудь появится такой мужчина, который не испугается его гнева.
