Десятка Лоу - Холборн Старк

— Кожа сухая, как глаза у пьяницы, — объяснила она, протягивая баночку мне. — Ты бы тоже начала пользоваться, пока не превратилась в Джилли.

Я засмеялась, в первый раз за долгое время по-настоящему, и зачерпнула целую пригоршню, размазывая вязкую субстанцию по рукам. Кожа потрескалась от сухого пустынного воздуха, под ногтями была черная грязь. Когда-то эти руки были мягкими и нежными. Когда-то они не прикасались к оружию.

— Слушай, док, мы тут сидели трое суток, выжидая, кого бы ограбить. За это время помогли Джилли навести порядок, Пегги даже починила связь, — Фалько сосредоточенно втирала мазь в пятно на запястье. — Боюсь, бойцы Молони уже растрепали о том, что сцапали тебя.

Значит, она узнала обо мне, о моем прошлом. Я встретилась с ней глазами.

— Что? — пробормотала она. — Думаешь, я не догадывалась о твоих похождениях? С таким-то шрамом?

Чума покачала головой.

— До сих пор про тебя только слухи ходили, а теперь попало в новости. И как только народ узнает, что Молони мертв, все охотники за головами со всех окрестных планет рванут сюда. Сто тысяч кредитов — лакомая добыча.

— А ты? — Фалько можно было купить, и она никогда этого не отрицала. Вопросом оставалась лишь неизвестная мне цена.

— По-моему, выставить Согласие ослами вполне стоит ста тысяч.

— Чу! — испуганная Пегги сорвала занавеску. — Генерал! Ей плохо.

Спальня Джилли напоминала скорее кладовку. Сама она испуганно вжалась в угол, прикрыв рот рукой. Генерал наполовину сползла с койки, ее маленькое тело сотрясали судороги.

— Беги за Сайласом, — сказала я Пегги. — Пускай тащит сюда все свои лекарства.

Генерал колотила ботинками о спинку кровати, я держала ее изо всех сил, чтобы не прокусила язык. Она была пепельно-серого цвета, вся в поту. Рана на боку будто горела, это чувствовалось даже через бинты и одежду. Инфекция.

— Только не смей, — процедила я, когда она немного успокоилась и стала тяжело дышать, пуская пузыри сквозь зубы. — Не смей откинуть копыта сейчас.

Вбежал Сайлас и вывалил кучу лекарств на лоскутное одеяло рядом со мной.

— Что мне делать?

— Держи ее! — воскликнула я. — Транквилизатор есть?

— Ампулы «Джикса» и пузырек блокиратора.

Я лихорадочно рылась в куче медикаментов. Большая часть из них с черного рынка, разбавленные. Но я нашла ампулы J-I10, о которых он говорил, зарядила пистолет для инъекций и ввела дозу Генералу в плечо.

Не помогло. Ей стало тяжелее дышать, я слышала, как в груди девочки что-то булькает.

— Есть что-то… — начала я спрашивать, но меня прервала Фалько. Она принесла аптечку с брошенной кобылы.

— Вот, — она бросила ее мне.

Я с облегчением выругалась. В отличие от Сайласа, Чума ответственно подходила к вопросу и запасалась армейскими лекарствами. Чистыми, неразбавленными.

— Она не дышит! — закричала Пегги.

Я схватила шприц с адреналином и воткнула Генералу в бедро, а потом приложила ей к груди одноразовый дефибриллятор. Судорога прошла по ее телу, потом еще одна. Через одно очень долгое мгновение она открыла глаза.

Я опустилась на колени, когда она тяжело задышала. Краем глаза я увидала, как Сайлас с облегчением прислонился к стене.

— Черт, — Габриэлла пыталась сфокусировать на мне взгляд. — Ты меня убить пыталась?

Пегги зашлась смехом.

— С возвращением, — ответила я.

Следующим утром я стояла в миле от торгового поста, под старым высохшим деревом, где была похоронена Бут. К ветвям были привязаны подношения: венок, который Фалько сплела из сухих стеблей агавы и пластиковых лент; гильзы от револьвера Бут; клок разноцветных волос Пегги. Песок струился по земле, как волны спокойного океана.

Я пропустила горсть песчинок через пальцы. Мне не нужно было напоминать слова молитвы, за восемнадцать лет повторения они навсегда отпечатались в мозгу.

«О, Творец, создатель планет и лун, скрытый в пустоте между мыслями, во вздохах между словами, в вечности между ударами сердца, даруй нам идти по этому миру сущего и изменять его по воле Твоей и во имя Твое до конца дней своих, покуда не сподобимся встретить Тебя там, где нет ни сознания, ни дыхания, ни звезд, ни тверди…»

Ветер подбирал с земли мелкие частички, собирал их струями воздуха и уносил куда-то далеко. Я обратила взор на запад, туда, куда мы направляли свои молитвы, на темное, еще ночное небо, где за границами населенного мира лежала пустота, где заканчивались человеческие миры и откуда не возвращался ни один разведывательный корабль. Мои отцы веровали, что Творец живет в пространстве между атомами. Но кто же может жить в этой паутине из всего и ничего, которую мы не способны постичь?

Я открыла ладонь. Там, где был песок, сейчас покоилась игральная кость. Старая, пожелтевшая, грани до сих пор в крови. Одна из игральных костей Авгура. Я не заметила, когда подобрала ее.

Опустившись на колени, я бросила кубик.

Один.

Еще раз.

Один.

И снова.

Один.

Шесть раз с одинаковым результатом. Наконец я сдалась и положила игральную кость в углубление у корней дерева.

— Какие мы есть, такими не пребудем.

Порыв западного ветра слизнул соль у меня с глаз. Еще одно подношение. Я отвернулась, пока он не потребовал больше.

В баре я нашла всю компанию за завтраком из кофе, гренок и персиков. Фалько отдала весь запас консервов Джилли в залог того, что наладит регулярную поставку воды через один из своих контактов на черном рынке. Она повторяла, что Согласие, может быть, и оставило Джилли гнить здесь, но Фалько ее не бросит, раз уж одна из ее лучших чик похоронена в окрестностях Крайняка. Хозяйка плакала и умоляла Фалько и Пегги остаться, хотя и знала, что надеяться не на что.

Я постояла в двери, глядя, как Джилли с гордостью расставляет банки с рыбой, томатами и персиками на полках. За столом Генерал заливала кактусовым сиропом из древней бутылки протеиновую кашу.

— В одном можно не сомневаться, — говорила Фалько. — Док должна уматывать с этой луны поскорее. И тебе тоже не мешает.

— Согласна, — девочка отправила себе в рот ложку каши. — Но если ты думаешь, что я собираюсь путешествовать с ней…

— Она тебе жизнь спасла, ты, крыса мелкая, несколько раз, даже после того, как ты ее сдала, — Пег отняла у нее бутылку с сиропом. — Уже забыла?

Генерал была непоколебима.

— Это был ее выбор. Она ренегатка. Из-за нее меня убьют.

— Ты ей должна, — мягко сказала Чума, откидываясь на стуле. — И если твои деньги могут вытащить с этой луны тебя, значит, они вытащат и ее.

Генерал молча жевала, глядя на нее.

— Это будет непросто, — вмешался Сайлас. — В каждом пассажирском порту уже глаза на стенах открылись.

— А что насчет тебя? — предложила Генерал. — Ты можешь вытащить нас с этой луны.

Сайлас покачал головой, потер переносицу пальцами.

— «Чарис» не приспособлена для длинных перелетов. Она выдержит короткий бросок, самое большее до, скажем, Пункта Девяносто Четыре…

То ли я издала какой-то звук, то ли что-то сдвинулось в пространстве, но Сайлас меня заметил.

— Десятка, — сказал он громко. — Иди сюда, выпей кофе.

Он вылил остатки с гущей из кофейника.

— Мы как раз решаем, как быть.

— Мы? — чуть улыбнулась я.

— Кажется, меня опять угнали, — он протянул мне кружку. У него были теплые руки.

— На восток, — ответила я тихо. — Надо лететь на восток.

С самого начала было ясно, что путешествие будет не из легких. Фалько обшарила весь корабль, вплоть до кабель-каналов и хозяйственных шкафов.

— Удивительно, как это держится в воздухе? — бормотала она себе под нос. Однако в голосе чувствовалась нотка восхищения, даже уважения. Но это продолжалось не больше часа. Потом из коридора до нас долетел мощный поток брани и грохот. Шум от парового душа заглушил двигатели.

— Эй! — крикнул Сайлас, отрываясь от приборной панели. — Нельзя тратить воду, она нам нужна для системы охлаждения!