Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия
В голове Арсения вспыхнуло предупреждение Миранды:
"Не лезь. Не открывайся. И не зли Фаину. Начнешь играть в телепата, хлопот не оберемся. Тамара еще тебя вспомнит, Сеня. Вначале попробуем с Фаиной добром договориться и постараемся понять, что она с внучкой натворила – мозг структура тонкая, штурмом из воспоминаний его можно повредить".
К Тамаре подошел Егор, приобнял девушку за плечи и нежно чмокнул в щеку:
– Пойдем. Бабушка сама здесь разберется.
Пока Егор и Тамара не скрылись за углом дома, Журбин смотрел им в след: рука Егора соскользнула вниз, до талии девушки, и у Сеньки разум помутился от подобной вольности!
"Тестостерон, Журбин, – напомнила диверсантка. – Они друзья и родственники, не затуманивай общую голову ревностью, у нас тут дел навалом… Трезвей, черт побери!"
"Прости", – пробормотал Арсений и направился в дом, где его ждала Фаина.
Журбин-Миранда прошел короткие полутемные сени, обратил внимание, что никаких ведер с колодезной водой в них нет: э т а бабушка жила на широкую ногу, видать, водопровод себе провела и паровое отопление устроила. Вошел в горницу.
Фаина стояла упираясь поясницей в круглый стол на середине комнаты. Буравила глазами парня.
– Нашел, значит, дорожку…, – проговорила неприветливо. – Замок открыл.
– А зачем ты его закрывала? – Журбин-Хорн остановился. Выдержал тяжелый взгляд шаманки. – Ты ж обещала дверь нам "придержать". Говорила, что примешь, как родных…
– Не было такого.
– Но подразумевалось.
По полным синеватым губам шаманки зазмеилась улыбка:
– Ишь… как насобачился-то со старухами разговаривать. Я, золотенький, таких слов – "подразумевалось", не знаю. У меня все по-простому, да по-старому – был договор, аль не было его. Я дверь тебе держала, ты не явился – все, замок закрыт.
"Она может говорить правду, – подтвердила диверсантка. – Если помнишь, когда мы обратно к себе вышли, в нашем мире проскочил почти что месяц. Фаина могла закрыть дверь от н е п р о ш е н н ы х гостей. Зачем ей неприятности вроде нашего Платона?"
Журбин прикинул вероятность такого поворота, едва заметно пожал плечами…
– Это кто ж с тобой, золотенький, разговаривает-то? – неожиданно пробасила бабушка. – Миранда, что ли, снова с тобой пришла?
"Обаньки! Журбин, а мне кажется, я ей не представлялась!"
Навряд ли шаманка уловила удивление Миранды на лице Арсения – террористка как всегда держала мимику носителя в жесткой узде, – но тем не менее, отреагировала грамотно, по вытекающей:
– А мне Тамарочка об вас все рассказала. Об вас, Завьяловых, П л а т о н е…, – Фаина сделала акцент на последнем имени. – Я все об вас, золотенькие, знаю. ВСЕ.
"А это попадос, Арсений, – быстро проговорила диверсантка. – Если наша доверчивая девочка выболтала "бабушке" секрет телепортации, в этом мире возникнут проблемы. Местный департамент здорово влетел, Журбин".
Напарники никак не собирались посвящать деревенскую старушку в техническую сторону проблемы интеллектуальных перебросов. (Фаина из их мира особый случай: хроно-департамент объявил войну ее роду-племени, так что можно говорить – потомки сами нарвались.) Колдунья обоснованно верила в небывалое и принимала интеллектуальные перемещения за особый род ворожбы.
– Если Тамара рассказала тебе ВСЕ, то почему сама это же ВСЕ забыла? – резонно и хмуро спросил Журбин-Хорн.
Шаманка повернулась к гостю спиной, расправила узорчатую скатерть на столе, вздохнула всем телом:
– Дак страдала она, золотенький. Страдала… Сил не было смотреть на ее мучения, вот я и п о м о г л а. Маленько. Помогла ей плакать перестать.
– Но теперь я здесь! Помоги ей снова – в с п о м н и т ь!
– Поздно, – Фаина резко развернулась. – Поздно, парень. Через шесть дён, на Малую Пречистую у нее свадьба назначена. С Егоршей.
"Журбин, стоять!" – Миранда успела стать альфой и вернуть стойкость подогнувшимся коленям парня.
"Оставь меня!!!" – взревел Арсений и отмел управление Миранды, откинул в сторону, как рассвирепевший паровоз вставшую на пути вагонетку!
– Не ломай моей девочке заново судьбу, – продолжала говорить Фаина. – Любят они друг друга. Покойная это любовь, светлая.
– Не верю! Ты внушила ей эту любовь!
Фаина горько покачала головой и продолжила напевно:
– Она к Егорше потянулась после. После того, как тебя совсем позабыла. Как тонкая былиночка потянулась к свету и прислонилась к крепкому дубку. Что ты ей можешь дать?.. Тревоги? Прятки?.. Уходи, парень, не тревожь мою девочку. Поешь с дороги, прими баньку и в обратный путь, пока полная луна дверь открытой держит…
Журбин почувствовал головокружение, размеренная речь Фаины вызывала тошноту и слабость…
"Очнись! Ведьма знакома с нейролингвистикой, она тебя программирует!! Очнись, Журбин, Фаина ни разу не спросила о с в о е й внучке!!!"
Единственная промашка лукавой бабушки, вернула телепата в норму. Журбин перестал вслушиваться в убедительно-напевную речь колдуньи, пробирающую до самого нутра справедливыми упреками, разоружающую. Расправив плечи, Журбин-Хорн прервал Фаину:
– Подожди. Не торопись. Еще ничего не решено, нам есть о чем поговорить.
Лоб колдуньи прорезала глубокая вертикальная борозда, сощурив пристальные черные глаза, шаманка покачала головой, показывая – разговор о Тамаре окончен, она все сказала и менять решения не будет.
Миранда вызвала на окостеневшем от напряжения лице носителя легкую усмешку:
– Ты не хочешь спросить меня о т в о е й Тамаре?
– Хочу. Но ты опередил с расспросами да попреками.
"Ловкая ведьма, – похвалила диверсантка деревенскую бабушку, чудесно адаптирующуюся к изменениям в беседе. – На ходу подметки режет! Все перевернула – оказывается это ты, Сеня, виноват, слова не дал вставить. А она – пушистая и мягкая, она, сердешная, за всех переживает".
– Что ты хочешь рассказать о моей кровинушке? – попадая в унисон с аттестацией Миранды, обеспокоенно спросила бабушка. – Как она там? Все ли здорова?!
"Ты еще всплакни, – буркнула диверсантка и добавила: – Серьезный противник, просто так не сдастся и не попадется".
Привычная критическая оценка ситуации помогала Журбину справиться с нервами: Миранда работала, Миранда отслеживала и процеживала все сопли-нервы досуха.
– Твоя внучка планомерно уничтожает мой мир, – без экивоков произнес Арсений. А Миранда тут же сделала поправку для носителя: "Избегай заумных формулировок. Слово "планомерно" вне лексикона этого села и нашу бабушку коробит".
Но деревенская старушка не прицепилась, а округлив глаза, приложила ладони к груди:
– Да как же это так-то, золотенький?! Ты правду мне говоришь, али голову морочишь?!
