Дэвид Лэнгфорд - «Если», 2000 № 06
Она отогнала глупые мысли.
— Итак, вы и казсаторы выбрали разные экологические ниши, и у каждого народа возникло общество, подчиняющееся разным законам. Из-за чего же нарушено равновесие?
— Технология, — просто ответил К’денри. — Казсаторы обходили нас в этих вопросах все чаще и чаще. Сначала они создали оружие, убивающее на расстоянии. Затем машины, которые позволили им передвигаться по болотам и трясинам или летать над ними. Изобрели химикаты, лишившие наши деревья листвы, и нам пришлось покинуть насиженные места.
— Надеюсь, они не использовали вас в качестве пищи, — содрогнувшись, проговорила Кармелита.
— Нет, — ответил К’денри. — Хотя время от времени возникают разные слухи. Мы им нужны в качестве рабочих. Природа наделила нас небольшим ростом и проворностью — качества, которых казсаторы лишены. На протяжении многих веков нас отправляли на самые разные работы — от мытья внешней поверхности окон до производства тканей. Сейчас мы стали незаменимы при создании сложных приборов с микросхемами.
Кармелита читала о том, что в похожих ситуациях некоторые земные цивилизации использовали детский труд, и потому проглотила готовые сорваться с губ слова.
— Их технологии становились все более и более сложными, и ваши задачи изменились, — сказала она.
— Да. До настоящего момента мы были им полезны. Теперь же, когда появились люди, владеющие новейшими технологиями, нужда в нас может отпасть. Как и казсаторы, роваги не связаны традициями «нуклеарной семьи» — в отличие от вас, людей.
— У нас эта система работает, — перебила его Кармелита, — и несмотря на некоторые возражения, мы все время к ней возвращаемся.
— Нисколько не сомневаюсь, — согласился с ней К’денри, — но представь себе ровагское общество в виде большой семьи, где практически все являются одновременно обоими родителями и где «кузены» участвуют в воспитании детей. Учитывая то, как мы относимся друг к другу, целые племена ровагов скорее согласятся стать рабами, чем видеть страдания своих сородичей. Недавно…
К’денри замолчал, и у него начали подрагивать бакенбарды.
— Что произошло недавно? — тихо спросила она.
— Недавно казсаторы обнаружили еще более эффективный способ использования нашего инстинкта защитников против нас же самих.
К’денри поднялся с пола и, размахивая хвостом, принялся расхаживать взад и вперед на всех четырех лапах.
— Они создали биохимический прибор, который может быть имплантирован в мозг ровага. Это что-то вроде бомбы и одновременно приемника. При определенной настройке он причиняет боль. А включенный на максимум — убивает.
— Нет!
— Да. Сначала они ввели приборы в мозг защитников, поскольку мы доставляли им самые серьезные неприятности. Затем сообразили, что мы готовы умереть ради благополучия собственных кланов — за любого представителя своего народа. Теперь эти устройства систематически имплантируются в мозг каждого ровага, способного производить на свет потомство. Итак, рабы стали заложниками — теперь мы просто обязаны делать все, что потребуют казсаторы.
Кармелиту затошнило от отвращения, но даже такая острая реакция на слова К’денри не помешала ей сообразить, что за этим стоит.
— Значит, когда ты говорил о геноциде…
— Я имел в виду, что они в состоянии очень быстро с нами расправиться. Им потребуется всего несколько часов на то, чтобы уничтожить всех активных ровагов. Защитники бесплодны. Даже если нам удастся спастись бегством, мы ничего не сможем сделать для возрождения нашего народа.
— Неужели все роваги попали в рабство к казсаторам? — с сомнением спросила Кармелита.
— Ходят разные истории о поселениях свободных ровагов, — ответил К’денри, — но меня не удивит, если они окажутся всего лишь сказками. В любом случае свободных недостаточно для того, чтобы мы смогли оправиться после столь жестокой бойни… впрочем, какое будущее их ждет? Новые смерти или рабство.
Кармелита потерла виски руками, не в силах оторвать глаз от маленького, стройного существа, взволнованно расхаживающего по пыльному полу.
— Что я должна сделать? — спросила она.
— Увези меня с планеты — тайком, — быстро ответил К’денри. — Я хочу обратиться к правительствам людей и рассказать о существовании моего народа, о том, в какое положение он попал.
— Возможно, эта тактика сработает, — задумчиво проговорила Кармелита, — но ведь «Талейран» находится вне вашей системы, его нет на орбите Бисмарка. Сюда нас доставил шаттл казсаторов, на обратном пути, я полагаю, они тщательно проверят наш багаж.
Ушки К’денри печально повисли. Он остановился, его хвост лежал на пыльном полу и тихонько подрагивал.
— Значит, ты ничего не можешь сделать?
Неожиданно Кармелите захотелось погладить храброго маленького защитника.
— Я не знаю, как тебе помочь, но я обязательно придумаю. Нам позволено взять образцы и кое-какие товары. Может быть…
— «Может быть», — заявил К’денри и легонько помахал хвостом, — это лучше, чем «нет». Теперь нужно доставить тебя назад, пока они не хватились.
В течение следующих нескольких дней Кармелита Маргарита Ортис встречалась с К’денри практически каждую ночь. Роваг познакомил ее с некоторыми из своих соплеменников. Страшно рискуя, она посетила бараки, в которых казсаторы содержали ровагов, и тщательно записала свой визит на пленку, чтобы в дальнейшем К’денри было на чем основываться, выступая перед землянами.
Она даже начала привыкать к социальной структуре, в которой главную роль играет способность производить на свет потомство. В значительной степени ей помог принцип выбора имен. У самых маленьких ровагов в начале шла приставка «М». Взрослые, но еще не ставшие родителями, получали букву «Р». Роваги, способные к воспроизводству — «Л», а пожилые (таких среди рабов оказалось очень мало) — «В». Перед именем защитника, естественно произносилась буква «К».
По иронии судьбы или фонетики, ее собственное имя начиналось с твердого звука «К», и большинство ровагов считало, что она является защитником — человеком, способным помочь им в борьбе с казса-торами.
Во время одного визита К’денри познакомил Кармелиту с черно-белым ровагом, который, как и она сама, был антропологом. В’сарт объяснил ей, что прежде буквы перед именами ровагов менялись в зависимости от того, в какой местности они жили (например, «В» превращалось в «Ф»), однако, когда казсаторы поработили их, различия постепенно стерлись.
— Мы больше не роваги, а что-то иное, — проговорил В’сарт. — Мы становимся такими, какими нас делают казсаторы — народом, существующим для их удобства. Наступит день, когда мы перестанем приносить им пользу. А значит, и существовать.
![Лион де Камп - Тени Каменного черепа [= Тени в черепе] [Рассказ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
![Лайон де Камп - Тени ужаса [=Конан-островитянин ]](/uploads/posts/books/11856/11856.jpg)