Алекс Мистер - Транссферы
Глава седьмая.
"""" Наедине с Вечностью, пусть даже прекрасной... "
- Ну вот, господин лейтенант, теперь даже смерть не способна нас разлучить, - робко пошутила девушка, когда они остались одни. Герман искренне улыбнулся, не сводя с НЕЕ глаз, и нежно прикоснулся рукой к плечу девушки. - Я все еще не могу в это поверить, - честно признался он, переводя свой взгляд на поляну и изумрудные брызги фонтана. Задумчивые сосны и легкомысленные березы приветливо шумели листвой над их головами. Воздух благоухал сверхестественной свежестью и был наполнен навязчивым цыканьем, шуршанием и стрекотом невидимых насекомых. Какие-то юркие, пышнохвостые зверюшки суетливо шныряли под ногами, время от времени с разбегу заскакивая на скамейку и доверчиво тыкаясь мордочками в человеческие ладони. Герман повернулся к девушке и в задумчивости произнес: - А вообще-то мне здесь нравится. - Мне тоже. Тем более сейчас, когда мы снова вместе, - ответила ему девушка, чуть заметно краснея. - Хотя это все и не настоящее. - А разве это имеет какое-то значение? - переспросил Герман. - И да, и нет.- неуверенно ответила ОНА. - Вы опять говорите загадками, - с легкой укоризной в голосе, перебил ЕЕ Герман, сладко потягиваясь и разминая затекшие мышцы. - Хотя если честно , я к этому уже начал привыкать. Во всем этом необычном мире что-то есть. Видеть что-то и нечего в этом не понимать. Это отдает романтикой. А я, увы, ее покорный и, похоже на то, что безнадежный раб. - Почему вы говорите об этом с такой печалью в голосе? Вас это угнетает ? - Совсем нет, - соврал Герман, пряча глаза в землю. - Скорее даже напротив. Я принимаю все это как должное и.. может быть даже где-то в глубине души искренне горжусь этим. Но... Герман запнулся, заводя обе руки за голову и расслаблено опираясь всем своим телом на спинку скамейки. - Но, - вновь повторил он, безучастно разглядывая облака над своей головой. - Я просто к этому, наверное, не привык. Не привык к тому, чтобы вот так сидеть рядом с вами. Чтобы ни о чем тревожном не думать. Чтобы быть просто самим собой, а не пытаться быть чем-то или кем-то особенным. Вы меня понимаете? - Мы можем перейти и на ты, - вместо ответа предложила девушка. - Если, конечно, вы не против... - И да, и нет, - отшутился Герман, но поймав на лице девушке робкое замешательство и тревогу, поспешил исправить положение: - Ну конечно, да ! Разве я могу быть против. Я ждал этой нашей встречи всю свою жизнь. Как бы высокопарно и банально не прозвучало это мое признание. Ты мне веришь? Я не шучу... - Да ! - голос девушки слегка задрожал. - Я тоже очень ждала этой встречи. Там на Земле, когда мы так неожиданно расстались, мне показалось..., что это уже навсегда. Ты был со мной таким холодным и неприветливым. Я даже не знала, что и думать. А потом... Эта твоя неожиданная слава и сотни поклонниц?! Они все были интереснее, красивее и умнее меня. Я ревновала тебя к каждой из них в отдельности и ко всем вместе взятым. А ты, казалось, меня не замечал. Ты весь был в своей работе и лишь отвлеклся, чтобы увидеть на мир. Да и то- сверху вниз. - Я был просто дурак. К тому же молодой и тщеславный, - Герман решительно обнял девушку и прижал ее к себе. - Когда мы что имеем, очень частомы это не ценим. А как потеряем горько и безутешно плачем, - перешел он на шепот, жадно целуя девушку в губы. Та не сопротивлялась. Напротив, ее ответный поцелуй полыхал жаром и страстью. - Но после того, как я тебя неожиданно потерял, и, как мне казалось, безнадежно и навсегда, - продолжал он. - Я многое понял. И прежде всего то, что я действительно тебя люблю. Хотя и не знаю почему и как именно это вышло. Мне очень непросто об этом говорить. Тем более, что я наделал слишком много глупостей. И прежде всего после того, как получил известие о твоей гибели... Потеряв тебя, я потерял все: друзей, вкус к жизни и веру в самого себя. Я превратился в циничного, жесткого и кровожадного зверя. Я объявил войну всем и вся. И, к моему глубокому сожалению, оказался в этой войне на редкость удачливым и неуязвимым. Но вряд ли тебе это будет интересно... - Ты ничего не понимаешь, - девушка отпрянула в сторону и со слезами на глазах посмотрела на Германа. - Я же тебя люблю, дурак ты этакий. Причем с самой нашей первой встречи. Я хочу знать о тебе все. Все, что было плохого и хорошего. Все, чем ты готов со мной поделиться. Я хочу разделить с тобой все твои радости и печали. Какими бы странными и жестокими они не были. Девушка уткнулась в свои маленькие ладошки и разрыдалась. - Не надо милая. Не надо. Я же с тобой, - поспешил ее успокоить Герман. Я бодьше никуда не денусь. Я очень, очень тебя люблю. Это правда. Я не могу видеть того, как ты плачешь. Я... Герман вскочил со своего места и по его правой щеке покатилась чуждая всему его существу слезинка. Он был в растерянности. Он не знал, что ему делать дальше. - Знаешь, я должна тебе кое в чем признаться, - неожиданно взяв себя в руки, заговорила ОНА. - Ты имеешь право это знать. Иначе между нами не будет доверия и искренности. - Не надо, потом. Потом ты мне все расскажешь. Если захочешь, - перебил ее Герман. - Ну улыбнись же. Все уже позади. Какой-никакой, но я с тобой. Успокойся, пожалуйста. - Нет, я хочу это сделать именно сейчас, - голос девушки приобрел твердость и несвойственную ему уверенность. - Это очень важно. Поверь мне. - Хорошо, я тебе верю, - сдался Герман, возвращаясь на свое место рядом с НЕЙ. - Что такого важного ты мне хотела сказать. Если ты в кого-то во время нашей разлуки была влюблена, это для меня не важно. Я тебя заранее прощаю. Кем бы он не был. - И ты мог такое обо мне подумать?! - возмущенно набросилась на него девушка. - Как тебе не стыдно... - Все, все, я совсем ни о чем не подумал. Я сказал глупость, черт возьми. Забудь об этом. Я не хотел тебя обидеть. Я просто глупая и бестактная свинья. И ты здесь ни причем. - попытался исправить положение Герман, отчаянно размахивая руками. - Я молчу и внимательно тебя слушаю. - Дело в том, милый Герман. - Девушка преданно заглянула в глаза Германа . - Дело в том, что ты очень мало пока знаешь о том мире, который тебя теперь окружает. - Пожалуй, это так, - согласился Герман. - Если даже быть очень точным, то я вообще пока мало что понимаю в сути происходящего. - Не перебивай меня, пожалуйста. - возмутилась ОНА, вытирая слезы. - Так вот. Окружающий нас мир совсем не похож на тот, который ты представлял себе раньше. Он не просто другой, он вообще никакой. То есть, он тот, который ты готов понять и который доступен твоему воображению. Но не это главное. Самая большая проблема состоит в том, что мы все, люди, попавшие в этот мир, стали другими. Может быть даже - немножко не людьми, а чем то иным. - Это я уже заметил. - не удержался от комментария Герман. Девушка посмотрела на него с укоризной и продолжила: - Самое важное состоит в том, что мы все, пленники этого мира, стали почти-что единым целом. Наши сознания вошли в прямое соприкосновение и оказались в зависимости друг от друга. Поэтому все, что ты видишь сейчас или с чем столкнешься в дальнейшем - это не более, чем плод твоего или нашего общего воображения. Не удивляйся пожалуйста, но это именно так. Ты вот спросил у меня про город и парк, которые нас сейчас окружают. Они тебе показались очень похожими на то, что ты когда-то видел на Земле: пейзаж, голубое небо и белоснежную столицу Лиги Наций Юниаполис. - Было такое, - с готовностью подтвердил Герман. Но девушка не обратила ни малейшего внимания на его реплику и продолжала свои объяснения. - На самом деле все это - мираж. Или точнее, что - то вроде виртуальной реальности. Юниаполис и весь этот парк на самом деле всего лишь место, хорошо знакомое каждому из тех, кого ты здесь встретил, и в котором когда то мы все побывали... - И этот ваш Великий Ю-КУ тоже? - недоверчиво переспросил Герман. - И он тоже. Хотя он и не один из нас, - утвердительно кивнула девушка. Он и вправду пришелец. Причем именно такой, каким мы его себе и способны были представить. Ведь каждый из нас что-то слышал об "инопланетянах" и даже не раз видел по стереовизору хронику изучения этой проблемы. Если бы он был другим, мы бы не смогли его увидеть и уж тем более с ним общаться. Кстати, по твердому убеждению Дмитрия Николаевича, другие здесь тоже есть. Но мы их не видим. А Ю-КУ видит и даже общается. И все потому, что раньше он был знаком с представителями их рас. Где и когда, он об этом никому не говорит. Даже Дмитрию Николаевичу, хотя они и общаются друг с другом довольно-таки регулярно. Других людей Великий Ю-КУ предпочитает не замечать. И то, что произошло между вами, для меня необъяснимо. В вашей ссоре что-то не так. Потому что Великий Ю-КУ впервые за все время нашего с ним знакомства впал в ярость. Никогда раньше этого с ним не бывало. - Со мной между прочим тоже, - не удержался и раздраженно съязвил Герман. - В свое время, я имел кое-какие дела с телепатами. Но с такими наглыми и бесцеремонными - ни разу. Жаль, что я не свернул ему шею. Еще никто и никогда в жизни меня так безнаказанно не унижал. - Ты не сможешь свернуть ему шею, потому что он, как и ты, всего лишь бестелесный призрак, - рассержено осадила Германа девушка. - Не понял, - недоверчивопереспросил Герман. - Если он призрак, то и ты тоже... призрак. Но я же могу до тебя дотронуться. И даже обнять. Герман поспешил немедленно продемонстрировать свои возможности. Девушка улыбнулась, не оказав ему ни какого сопротивления. - Ты можешь. И можешь даже наверное большее. Но только потому, что я этого тоже хочу, - терпеливо пояснила ОНА. - Наши сознания максимально сблизились и добровольно открылись друг другу. Вот. Мы думаем об одном и том же. Поэтому и чувствуем друг друга. Между нами нет никаких границ. А между тобой и Великим Ю-КУ есть. Точнее она автоматически возникает по желанию любого из вас. Ну что-то вроде защитного экрана. И пробить этот экран никому не под силу. - Откуда ты все это знаешь, - с сомнением в голосе спросил Герман. - Потому что, кое-кто это однажды уже попробовал сделать, - ответила ОНА. - Ну и что произошло? - Ну и, - передразнила лейтенанта девушка. - Ничего не произошло. Бурцев попытался дотронутся до Великого Ю-КУ и оказался в очень глупом положении. - Если бы он попытался дотронуться до тебя, то он бы оказался не только в глупом, но еще и в весьма болезненном и вредном для здоровья положении. - Ты опять за свое, - девушка игриво потрепала Германа за волосы. - Нет, это я так, - виновато пожал плечами он. - Вообще-то ваш специалист по электронным системам мне понравился. Думаю даже, мы станем с ним друзьями. Поживем- увидим. - Я тоже на это надеюсь. Но я не сказала тебе еще самого главного. Действие этого экрана распространяется только на наши чувства, но не на мысли. Другими словами, каждый из нас в этом мире стал телепатом и в состоянии неограниченно вторгаться в сознание другого. Но мы договорились между собой этого ни в коем случае не делать. Вот. С этим согласились все, кроме Великого Ю-КУ. Он вообще отказался обсуждать эту тему. И, увы, мы с этим ничего не можем поделать. - Ну это мы еще посмотрим, насколько это ваш Ю-КУ действительно Великий. Пусть еще только раз попробует вторгнуться в мои мысли, я уж ему устрою достойный прием. Стоп. Подожди... Герман запнулся. Тревожная догадка промелькнула в его сознании. - Так значит, при желании, - вновь заговорил он, косясь в сторону девушки. - Ты тоже, если бы захотела, смогла бы прочитать все мои мысли. Даже те, которые я не хотел бы высказывать в слух?! - Да, конечно, - согласилась девушка. - Но я этого ни в коем случае не сделаю. Я же тебя люблю. И другие не сделают. Мы же договорились. Если ты мне что-то сам захочешь рассказать, ты это сделаешь. Если нет - это твое право. Ведь, в отличие от Великого Ю-КУ, мы все еще люди. И будем ими оставаться до того момента, пока доверяем и уважаем друг друга. А разве бывает иначе? - Вообще-то бывает, - пробурчал себе под нос Герман. - Особенно на Земле , в самом что ни на есть настоящем и "человеческом " мире. В его памяти смутно забрезжили всплыли воспоминания: про "Р" с мягким знаком, про коварство чиновников Транспортной Службы, беззастенчивую ложь мистера Ли, бесхитросную и невинную голографию Сильвии Каллихен и его, Германа, страшную и непростительную миссию... - Ты со мной не согласен? - настороженно переспросила его девушка. - Нет, то есть да. То есть, конечно согласен, - скороговоркой выпалил Герман, стараясь не смотреть в ЕЕ сторону. - Я полностью с тобой согласен. Да, конечно. По другому не бывает. Мы действительно люди. И каждый из нас имеет право на то, чтобы иметь в своей душе что-то сокровенное, личное, не предназначенное для постороннего вмешательства и суда. Но я не хочу, чтобы между нами подобное было. Я не хочу от тебя ничего скрывать. Ни хорошего, ни даже самого чудовищного и циничного. Быть может только одно ... Герман растерянно замолчал, кусая ногти на своей правой руке. Девушка смотрела на него озадаченным и в то же время беззащитным взглядом. - Тебя что-то беспокоит, милый? - наконец спросила ОНА. - Ты не знаешь, можно ли мне об этом рассказывать? Это как-тосвязано с другой женщиной, да? Ты не можешь ее забыть? - Кажется мы поменялись ролями?! - тяжело вздыхая, ответил он. - То я тебя пытал о своих соперниках, теперь аналогичный вопрос беспокоит тебя. Глупо как-то все получается. - Я не хотела. Извини. Просто я очень боюсь тебя вновь потерять. начала оправдываться девушка. - Знаешь, когда ты разговаривал с Даяной, она на тебя так смотрела... Так смотрела. В общем, у меня сердце кровью обливалось от ее взгляда. Наверное это все глупости. Ведь я же тебя так давно не видела и, если честно, совсем не знаю. Вот. А потом, ты мне ничем не обязан. Ведь я же для тебя так долго была мертва. Ты не должен себя ни в чем винить. Вот. И я наверное тоже. - Мне не в чем себя винить, любимая, - поспешил успокоить девушку Герман, нежно целуя ЕЕ в губы и прижимая к себе. - Но, кое в чем ты действительно права. Есть одна вещь, о которой я не могу пока тебе рассказать. И это никак не связано с моими чувствами. Другая женщина здесь ни при чем... Почти, ни при чем... Герман вспомнил про голограмму Сильвии Каллихен и поморщился. Девушка побледнела, уловив легкую тень смущения и замешательства на лице своего возлюбленного, но ничего не сказала. - Все очень сложно, милая, - между тем продолжал свою исповедь Герман. Очень сложно и, к тому же, теперь уже наверное не важно. Дело в том, что это не совсем моя тайна... Черт, что я говорю. Это совсем не то, о чем ты подумала. Это никакая не тайна. Это вообще можно уже считать несбывшимся мифом. Это все осталось там, в том мире где нас уже нет. Это уже не наши проблемы. И вряд ли стоит ворошить это грязное белье человеческой подлости и коварства. Я чуть было не совершил чудовищную ошибку. Точнее ее чуть было не совершили моими руками. Но все уже позади. Мне повезло. Я нашел тебя и сохранил доверие к самому себе. Если бы все произошло иначе... Я не могу и не хочу об этом даже и думать ... - Значит, ты ее все-таки любил? - обречено перебила лейтенанта девушка. - Кого ее? - искренне недоумевая переспросил Герман. - Ну ту, из-за которой ты чуть не совершил ошибки и о которой тебе так тяжело говорить? - Черт, как же тебе все это объяснить? - Герман схватился руками за голову и скорчил на своем лице страдальческую гримасу. - Не надо ничего объяснять. Я тебя все равно люблю. А если что-то у тебя с другой и было, то мне это не интересно. - Да не было ничего и никого. И не могло быть в принципе. Это все это чертов "Р" с мягким знаком и проныра мистер Ли. Если бы не они, то и говорить бы вообще было не о чем. Хотя... - Лицо Германа озарилось счастливой и блаженной улыбкой. - Хотя, если бы не они, мы бы наверное так и не нашли друг друга. Что же касается того вопроса, который тебя так беспокоит... Ладно, я тебе на него отвечу. Никакой женщины не было. Была только моя отчаянная глупость и авантюризм. Понимаешь. Я ее просто придумал. В памяти компьютера. Зачем я это сделал, я не могу тебе сказать. Но поверь мне, в этом не было ничего личного. Это было всего лишь моя защита. Ну что-то вроде оружия против моих врагов. И оно в конце-концов сработало. Причем очень даже вовремя и, главное, эффективно. Теперь его нет и больше никогда не будет. Я очень на это надеюсь. - Она была очень красива, эта твоя... компьютерная женщина, да? Лучше чем я? - Она была так себе, с тобой не сравнить ! И, к тому же, страшная зануда, - слукавил Герман. - И вообще. Она была примитивной голограммой, к тому же управляемой Суперкомом моего корабля. Я ее сделал от скуки, ну и еще кое для чего... И знаешь, Пигмалион из меня получился никудышный. Голограмма все время выходила из строя и к тому же все путала. В общем, я совсем не жалею о том, что в итоге мне пришлось ее стереть из памяти Суперкома... Герман разошелся ни на шутку, сам начиная верить во всю ту откровенную ложь, которую он так непринужденно излагал девушке. Но ОНА, похоже, ему верила. По крайней мере черты лица ее смягчились, на губах проступила чуть заметная улыбка и в томных темно- карих глазах заискрился жизнерадостный огонек. Герман облегченно вздохнул и поспешил перевести свою исповедь в другое русло. Он рассказал ЕЙ все. Все, что случилось в его жизни с момента их расставания. Он рассказал ей про мятеж "Рыцарей Свободы" и про свою, далеко не последнюю, роль в нем. Про потерю друзей и последовавшее вслед за этим крушение его карьеры. Про вынесенный ему Верховным Трибуналом Лиги Наций смертный приговор и свою печальную "одиссею" на Плутонианских титановых рудниках. Про его возвращение к пилотской деятельности и неожиданную амнистию. Про огненно-золотистые рассветы на Эльдорадо и пурпурные джунгли Эдема. Про двенадцатого марсианского сфинкса и беспросветные туманы Венеры. Про бесшабашных лунных контрабандистов и отчаянных головорезов Североафриканского Иностранного Легиона. Про грязно-серые доки, ангары и форпосты спутников Юпитера и злополучную сволочь Пикеринга. Девушка слушала его затаив дыхание. Время от времени он бледнела, крепко сжимая своими изящными пальчиками его руку и испуганно заглядывая ему в глаза. Когда Герман дошел в своем рассказе до своей миссии на "Иуде", он неожиданно помрачнел и остановился на полуслове. Его терзали сомнения и он никак не мог собраться с духом. - Знаешь, дорогая моя, - наконец произнес он. - Пожалуй это все. Последний рейс моего транспортника был мало чем примечателен. И вот я оказался здесь, пред тобой. И впереди у нас целая Вечность. Если, конечно, я все правильно понял?! Девушка понимающе кивнула и, чуть помедлив, добавила: - Мне тоже есть что тебе рассказать. Но..., - она загадочно улыбнулась, прежде чем продолжить. - Я этого не буду делать. Герман с наигранным безразличием пожал плечами, но не проронил в ответ ни слова. Ему, конечно, было не очень приятно то, "что", и, главное, "как" она сказала. Но, несмотря на свой от природы буйный темперамент, он ни за что на свете не решился открыто выразить свое недовольство. ОНА была для него слишком дорога. Слишком. И он искренне боялся ЕЕ обидеть. Боялся, быть может первый раз в жизни. Боялся, и не мог ничего с собой поделать. Никогда раньше он не испытывал этого чувства. Страх был чужд всему его естеству. И это не было пустым бахвальством. Скорее напротив. Этот качество его характера, в реальности и объективности которого он сам никогда не сомневался, было тем единственным, с чем он бессилен был что-либо поделать. - Нет, подожди, ты меня неправильно понял, милый, - вырвал Германа из бездны раздумий разгоряченный голос девушки. - Мне нечего от тебя скрывать. Как раз напротив. Я хочу чтобы ты знал обо мне даже больше, чем ты думаешь. Я хочу подарить тебе не просто мой мир, а нечто большее. Ты себе даже не представляешь... Герман ЕЕ уже не слушал. Он чувствовал себя полным идиотом и толстокожей, самоуверенной и ко всему безучастной скотиной. Как он только мог так о ней подумать? Кто дал ему на это право? И главное, на каком основании? Герман до крови прикусил губу и на его ресницах предательски блеснули слезы отчаяния и презрения к самому себе. Он резко отвернулся в сторону и прикрыл лицо руками. Тягостно потянулись минуты, жадно подминая под себя энергию и пространство.
