Андрей Геращенко - Тени из преисподней
Вот и нужная палата. Пролович резко дернул ручку на себя, но дверь оказалась запертой. Двумя ударами правой ноги Сергей расправился с замком и ворвался в комнату. Почти тут же ему на плечи опустились чьи-то тяжелые руки и с силой прижали к полу. Пролович попытался вырваться, но санитары уже успели оседлать его спину и теперь принялись натаскивать смирительную рубашку.
- Осторожнее, не поломайте ему руки! - предупредил подоспевший Боченко.
Услышав голос главврача, Пролович почти прекратил сопротивление:
- Делайте со мной, что хотите, но посмотрите Лиду, я вас очень прошу!
Убедившись, что Пролович "обезврежен" и посажен на стул, Боченко взглянул в сторону Лиды. В первое мгновение ему показалось, что девушка спит, безмятежно разбросав по кровати свои тонкие, изящные руки. Боченко даже невольно залюбовался этим зрелищем, но его возвратило к действительности почти звериное рычание Проловича:
- Она умерла! Подойди же к ней!
- Конечно подойду и ты сам убедишься, что она жива и здорова, поспешно заметил Боченко и подошел к кровати.
Осторожно, опасаясь испугать спящую девушку, Боченко легко потряс край ее матраса.
- Ну?! - взревел Пролович и санитар тут же зажал ему рот.
Боченко потряс кровать сильнее, но это не привело ни к какому результату. Тогда главврач тронул девушку за руку. Рука была теплой, но Санеева по-прежнему лежала с закрытыми глазами.
- Лида! - с нарастающим беспокойством позвал Боченко и принялся трясти девушку за плечи.
- Пульс! - почти приказал Пролович, которого санитары, обеспокоенные таким ходом событий, наконец, оставили в покое.
- Не указывайте! - огрызнулся Боченко, но все же выполнил требование Проловича.
Пульса не было. Боченко раскрыл левый глаз: зрачок не реагировал на свет.
- Она умерла! ОНА И В САМОМ ДЕЛЕ УМЕРЛА! - прошептал Пролович и беззвучно заплакал, глотая крупные соленые слезы.
Еще продолжал суетиться Боченко, делая Лиде прямой массаж сердца, еще искали какие-то медикаменты и шприцы, но Пролович уже знал, что все это не имеет абсолютно никакого смысла - сон оказался правдой и Лида умерла. Умерла в том мрачном и сыром склепе, убитая Синим человеком с ядовитыми, желтыми глазами...
Сознание медленно провалилось в молочно-серый туман...
Пролович пришел в себя лишь после обеда. Медленно разлепив глаза, Сергей тут же их закрыл - свет, льющийся из большого окна, казался нестерпимо ярким.
- Как вы себя чувствуете? - мягко спросил Боченко.
Пролович вновь открыл глаза, удивленно посмотрел на Боченко и тут же его мозг пронзила острая боль - ЛИДЫ БОЛЬШЕ НЕТ!
- Вы меня слышите? - спросил Боченко, увидев, что Пролович очнулся.
- Слышу, - глухо сказал Пролович, прокручивая в памяти все утренние событие.
Вначале ему казалось, что Лиду еще можно было спасти, будь расторопнее он сам и более сообразительнее медперсонал. Но потом Сергей все же понял, что в любом случае было уже поздно - Лида умерла до его пробуждения. Боченко что-то говорил, но Сергей его не слушал - перед ним все время стояли милые черты любимого, ставшего родным лица.
- Да вы меня совсем не слушаете?! - наконец заметил главврач.
- Ну почему же?
- Извините, но как вы обо всем узнали?
- Можете мне не верить, но я это узнал во сне. Я был с ней и видел ее смерть, Лида умерла на моих руках.
- То есть, это был в некоторой мере вещий сон?
- Не совсем. Это был наш общий сон, - задумчиво сказал Пролович.
- Но разве бывают общие сны? - удивленно спросил Боченко.
- Бывают. Например, сегодня я видел тот же сон, что и вы.
- И что это был за сон? - Боченко внимательно взглянул на Проловича.
- Обещайте, что вы еще раз внимательно меня исследуете на предмет моего сумасшедствия, если я сейчас расскажу, что вы видели сегодня во сне?! попросил Сергей.
- Что ж - интересно послушать, - уклонился от ответа Боченко.
- Но вы обещаете?
Боченко вздохнул, немного помолчал и, поняв, что отвечать все же придется, осторожно заметил:
- Я не могу вам этого гарантировать, но... Но могу обещать, что если у вас будет значительное улучшение... Тогда можно будет серьезно говорить о вашей вменяемости.
- Неужели вы и в самом деле считаете, что я - сумасшедший?!
- Не забывайте и о том, что от этого зависят ваши взаимоотношения с милицией...
- Иными словами - меня могут отправить в тюрьму? Вот видите - я прекрасно понимаю и это?! Вы считаете меня сумасшедшим?
- Вовсе нет, но вы, видимо, немного больны и у вас порой случаются нервные срывы.
- Но...
- Вы, кажется, хотели рассказать мне сон? - мягко оборвал Проловича Боченко.
- Сегодня вам снился ночной город, жители которого регулярно спасаются от нашествия пластилиновых обезьян, - начал свой рассказ Пролович.
Время от времени Сергей поглядывал на Боченко, пытаясь определить реакцию главврача на услышанное. С первых же слов Боченко сосредоточенно слушал Проловича, стараясь не упустить ни одной подробности. Пролович дошел до того момента, когда его позвала Лида и замолчал, не зная, стоит ли рассказывать и второй сон.
- Что же было дальше? - нетерпеливо спросил Боченко.
- Дальше я попал в сон Санеевой, где она и умерла прямо на моих руках.
- А хотите, я расскажу, что видел я? - неожиданно предложил Боченко и, не дожидаясь ответа, начал свой рассказ: - Дело в том, что схватка с обезьянами показалась мне настоящим безумием, но я не убежал, а спрятался в кустах, росших на самом краю болота. Я видел, как вас облепили обезьяны, но потом...
- Что было потом?
- Потом вы стали совсем прозрачным и вскоре совершенно исчезли. Обезьяны еще долго пытались вас найти, но у них ничего не получалось вместо вас они нашли меня. Я очень сильно испугался и проснулся... Но... Но откуда вы узнали про резиновый мост, медного человека и свинцовую реку? Дело в том, что все это снилось мне и раньше, но вот вчера я этого точно не видел.
- Этого я не могу вам сказать. Видите ли, сон скорее всего, похож на автоголограмму и наше сознание может, видимо, охватить лишь ее часть. Иначе говоря, сон что-то вроде компьютерной игры, а наше сознание выполняет роль джойстика. На экране мы видим лишь часть города, но все его остальные части тоже существуют, но вне экрана - в памяти компьютера, и появляются по мере нашей ходьбы. Так и во сне. Мост и река, наверное, были в другой части вашей мысленной голограммы, в которую я попал. А ваше сознание в это время было на другом берегу.
- Но тогда получается, что мир сна не ограничивается тем, что воспринимает наше сознание?
- Очевидно. Более того, сон - это, быть может, какое-то биологическое поле, своеобразная голограмма, на девяносто девять процентов построенная бессознательным, - Пролович впервые высказывал свои идеи без опасения, что его сочтут сумасшедшим.
