Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи
Разочарованный Славка обиделся:
– Вы мысли подслушиваете?
– Не подслушиваю. Я читаю в умах! Мне понятны мысли всех живых существ, не только ваши. И какое это имеет значение? Лишнее доказательство моего величия!
Русана язвительно заметила:
– Великий не станет жить в такой развалюхе.
– Ты хочешь убедиться, на что я способен? Смотри!
И Мер распахнул дверь в горницу.
Дети обомлели. Сказать, что помещение выглядело большим и просторным – ничего не сказать. Больше всего оно напоминало современную квартиру. Разве что, вместо люстры под высоким потолком висели в ряд круглые светильники. Очень похожие на те плафоны, что Славка с Тимуром разбили, уронив лестницу в школьном коридоре. В углу, почти как в славкиной прихожей, стояла шкаф с вешалкой. Там висела бейсболка и синяя папина куртка с надписью МЧС.
– Обалдеть! Руська, наш мир, ты сечешь?
Та смотрела широко распахнутыми глазами на дальнюю стену. Плоский телевизионный экран! Он не работал, но какое это имело значение! Под ним, на столе у стены стоял электрочайник и банка растворимого кофе! Рядом с микроволновкой! И компьютер! С «клавой» и мышкой!
Глава 31
Карта мира?
– Вот это да…
– Убедились? Всё это я принёс оттуда, из вашего мира. Ну, кто ещё способен на такое? Прошу….
Обеденный стол посреди комнаты, накрытый скатертью, окружали четыре стула. Мер отодвинул два, дождался, пока дети усядутся,
– Ладно, посмотрим, чего это вы для Олена несли, – он вытащил свиток из тула, раскатал на столе.
Почти квадратный лист мягкого, эластичного материала, совсем не похожего на кожу, занял весь стол. На его желтоватой и глянцевой поверхности четко выделялся тёмный контур основных материков, знакомых каждому человеку. Схематичные глобусы, которые крутятся на каждом телеканале, или карты, мелькающие в новостях, настолько впечатались в память, что Славка не мог ошибиться. Вот Америка, а это – Индия и Африка! Они выглядели немного иначе, чем современные. И через всю карту змеились линии разных оттенков, испещрённые непонятными значками.
Мер впился глазами в середину листа, уперся пальцем в красную линию:
– Так-так-так! Ай да Олен, ай да тихушник! Все источники силы нанёс, все воронки сброса, и главные жилы земные… Нехорошо, ах, нехорошо такие вещи в секрете держать… Делиться надо… Опять же, зачем сидню такая карта? Однозначно, незачем… А вот мне…
Русана присмотрелась, шепнула Славке:
– Где он смотрит – это Сибирь, а вон там – Уральские горы. Видишь?
Мальчишка кивнул. По совести, надо бы ответить, что видеть и понимать – совсем разные вещи. Разноцветные кривульки он видел, а вот почему это должно означать горы? Но не признаваться же в географическом дебилизме?!
– Здесь! – Палец волхва подпирал завитушку синего цвета. – Отсюда мы пойдём, вместе. Можно хоть сейчас. Готовы?
– Так собраться надо, – растерялась Русана, а Славка добавил:
– Мои вещи в казарме. Вроде мелочи, но жалко. Особенно фотоаппарат.
Мер пристально посмотрел на мальчишку и спросил, словно вспомнив:
– Приспособление, чтобы запоминать звуки? Помню. Но он сдох?
– Нет, фотик – который с картинками. Я показывал, на Совете, – удивился Славка, – а сдох тогда телефон. Фотик позже скис, совсем, а мобила зарядилась…
– Так странно, я ничего не понял. Если фотик сдох, то стерво никаким волшебством не оживить, – уточнил волхв, – и зачем тащить мертвечину с собой?
Теперь не понял Славка:
– Стерво?
Русана подсказала:
– Так называют труп животного, – затем включилась в разговор с Мером.
– Фотик не совсем сдох, он временно перестал работать. Ему заменить батарейку, и он снова оживет. Там, у нас, когда вернемся. Поняли?
Волхв кивнул, однако недоумение с лица не ушло:
– Как же мобила, которая сдохла при мне, смогла ожить здесь?
– У неё подзарядка от солнца, – терпеливо пояснил Славка.
– Конечно, ты ведь славящий Ярилу, как я мог забыть, – совершенно сахарным голосом воскликнул Мер, – у тебя с Опалуном связь! Значит, мобила жива и готова запоминать звуки? Покажи мне, как она это делает.
Славка снял с пояса мобильник, включил режим диктофона:
– Вот, нажимаю сюда, говорю чего-нибудь. Ну, сами скажите!
– Великое свершение, – продребезжал Мер.
– Теперь нажимаю сюда и слушаю, – мальчишка продолжил инструктаж.
Короткая фраза, воспроизведенная диктофоном, опять повергла Мера в такой восторг, что тот сорвался с места и забегал по комнате. Его метания сопровождались неясными вскрикиваними:
– Если столь ясен звук, то… Нет, надо идти с ними… А зачем мне тот мир? Да… Но волхование требует точности… Нет… Да!
Прекратив метания по комнате, волхв поманил мальчишку:
– Пойдём, мне надо убедиться в точности повтора звука.
Они направились к лестнице, ведущей вниз. Мер пропустил Славку вперед, обернулся:
– Девочка, захвати одну из во-о-он тех крынок, – палец указал на горшок под крышкой, стояший на краю стола. – Проверь, которая не пустая?
Русана сняла крышку, наклонилась. Лёгкое облачко взвилось, прянуло ей в лицо. Чихнув, она отстранила крынку, полезла за платком. Но чихание не унялось, напротив, участилось.
– Что ты копаешься, догоняй, – поторопил её волхв.
Девочка утерла слёзы, высморкалась. Перевела дух, смахнула с лица растрепавшиеся волосы, оглянулась в поисках зеркала. Не обнаружив, подошла к телеэкрану. В его блестящей поверхности она рассмотрела себя, причесалась. Но отражение вело себя немного странно – оно переливалось, словно поверхность воды, обдуваемая ветерком. Русана отыскала взглядом кнопку включения, протянула руку и ткнула пальцем.
– Ой!
Глава 32
Картонные чудеса
– Я уже видел это, – прошептал Славка, подходя к лестнице, – а где?
У стены рядом с лестницей стояли две каменных колонны, а между ними картина с толстой женщиной в старинном платье. Он точно, встречал эту картину. И совсем недавно.
Тут Мер подтолкнул его в спину, и они спустились в подвал. Там тоже горели матовые шары, но пахло неопрятным подъездом, где отмечаются коты. Полосы материи свисали с потолка, словно ширмы, перегораживали комнату. Слева от лестницы стояла клетка с кучей листьев в углу. Взяв палку, Мер ткнул ею в листья. Раздался вскрик, поднялась невысокая фигура.
– Леший? – удивился Славка. – Почему он здесь? И зачем вы палкой?
Лесовик протянул руку к мальчишке, просительно цокнул.
– Осторожно, укусит!
Мер перехватил ладонь лешего, отвел в сторону, зацокал, застрекотал, засвистал. Но совсем не в том тембре, как был у Ждана. Картавость и тут мешала. Славка повторил вопрос – почему лесной житель в клетке?
