Дмитрий Кравцов - Третий источник
- Ну, программа такова: сначала в лесок, шашлычки там, то-се, чтоб разогреться, а к полуночи на станцию подтянемся. Лешего конечно в запасе оставим, а то он их всех укатает. Верно, Леха? Ладно, сейчас девкам задачу поставлю и вперед.
Они с Лешим обменялись взглядами и видимо какой-то информацией, впрочем Толянычу сейчас это было по фигу. Он переживал легкую послеобеденную апатию, а коррекция не давала дурным мыслям, взбаламученным было со дна сознания появлением Лешего, доминировать. Закурил очередную сигарету, лениво поглядывая на безоблачное небо и уселся на крыльце.
- Ну что, брат, как твой "сосед" поживает? - Осведомился Леха, безмятежно устраиваясь рядом. Порылся в недрах своего рюкзака и выудил пару бутылок пива. - Хочешь? Холодное.
Толяныч сорвал пробку, глотнул - пиво и вправду оказалось на диво приятным, а проявленный термознак указывал на оптимальность температуры. Он сделал следующий глоток с уже большем удовольствием:
- Сосед... - Объяснить было довольно сложно. В нем боролись два почти противоположных чувства: с одной стороны он привык к Фантику, как к не самой навязчивой и довольно самостоятельной личности, почти как к другу. А с другой стороны... Шиза это, браток. Шиза. Раздвоение личности. Понятно, что такой вывод не вызывает вдохновения, только коррекция и спасает, но это же до первого серьезного сбоя. - Сосед поживает нормально, Леха. Ты кстати знаешь, что всучил мне сборник боевых эмуляторов?
- Да.
- А почему не предупредил? Они ж для служебного пользования.
- Так у меня же блокировка. Я присягу давал, и разглашать служебные секреты не имею права.
- А как же...
- Ну, забыть-то содержимое М-диска я могу, это ни одна блокировка не учитывает. - Леший усмехнулся пораженному Толянычу, но это было еще не самое интересное известие. - Кроме того, этот софт и предназначен для таких как ты. Там специальный баг вставлен... я конечно не специалист, но перетер со своим дружком, который эти программы колол. Он утверждает, что у тебя должны разблокироваться участки памяти, связанные с боевыми навыками, которые тебе на действительной ставили. Так что такие вот дела, Фант. Думаю, эту куда лучше, чем если бы ты в фирму побежал. После нашего дельца не стоит тебе никуда обращаться. Потерпи, а там что-нибудь придумаем. А пока погоняй-ка эмулятор в режиме обучения. Авось пригодится.
Нарисовался Крот:
- Ну что, пора.
- Ладно, вы идите, а я вас догоню, - Сказал Толяныч.
- Ну-ну... - Серега не возражал, пошел собираться. - Мы на старом месте будем, в ельнике. Если что "Апанас" крикнешь.
Подошла Пичка:
- Ты чего, Фант, мы уже готовы, а Серега говорит, что ты не идешь?
Толяныч обвел ее взглядом - футболка с отрезанным подолом, плоский живот, джинсы, кроссовки... Все так. Круглые глаза блестят антрацитом. Все так, но что-то уже стало не так.
- Да у меня еще дельце одно имеется... - выговорил, стараясь не выдать этого "не так" ни голосом, ни взглядом. - Надо к Тольке зайти еще. Потом догоню.
Ольгу такой ответ удовлетворил. Хмыкнув - не задерживайся, давай - она упорхнула к Светке. За забором уже пыхтел разогреваемый "Князь" Крота.
Наконец, народ отчалил, а Толяныч завалился в шезлонг с сигаретой и стал ждать неизвестно чего. Может озарения какого?
10.
- Вот моя деревня, вот мой дом родной... - напевал Толяныч, стоя перед зеркалом в ванной.
Внешний вид, надо сказать, не вызвал бы приязни у любого стража порядка, и это приводило его в прекрасное расположение духа. На кулачках с повадинскими оттянулись по полной программе, вот только Саид не разобравшись взял Толяныча на снабаш, а крепость его лба давно вошла в поговорку. Отменного качества шишка на лбу - плод того лобового столкновения - неплохо дополняли многочисленные ссадины и чуть подзаплывший глаз, да и разбитые кулаки само собой. С такой физией брейся - не брейся, лучше не станет.
- Да, братан, видок тот еще... - не похоже, чтобы Фантик сочувствовал искренне.
Только что они успешно завершили мытье Матрены, которая теперь с плохо скрытым раздражением пыталась время от времени привести себя к общепринятым среди кошек эталонам красоты. Но пока безуспешно. Кошка по жизни ненавидела купание, так что процесс не доставил ей ни малейшего удовольствия, а Толяныч, поскользнувшись, крепко приложился своей многострадальной головой, и теперь с интересом наблюдал, как рядом с автографом Саида наливается грозовой чернотой очередной бланш.
Да-а-а-а... По меткому выражению одной древней спартанской приколистки, домой Толяныч вчера прибыл "на нем" - на плече Саида; разве что перед дракой никто ему это самое плечо не подавал. Потом над ним хлопотали скорбящие друзья, а Матрена словно по заказу вынырнула из ночи и не отходила ни на шаг, периодически лизала ему лицо, а на Пичку шикнула так, что та даже отскочила. Фантик наблюдал весь процесс оказания помощи как бы со стороны, подозревая у себя легкое сотрясение мозга.
Но все позади, Москва распахнула свои липкие объятия, и вот он стоит в ванной и любуется на самое близкое и дорогое лицо в этом бренном мире. И голова кружится, как колесо обозрения - медленно, но верно.
"Что-то ты не в меру патетичен, сосед..."
"А не нравится мне в столице. Словно бы в паутину угодил. Противно, да и не по себе как-то. Как представлю, что завалятся в гости сейчас какие-нибудь отморозки и придется тогда свои мозги придется со стен соскребать..."
Такая мысль приходила уже не впервой за несколько часов пребывания в квартире, но Толяныч махнул рукой с зажатым в ней Старичком (пистолет ТТ, не менее раритетный, но более мощный, занял законное место рядом с трофейным ножом-крисом в тайнике в полу маленькой комнаты). Толяныч с облегчением послал куда подальше желание побриться и завалился на диван, бросив наган рядом. Что-то не так, а вот что? Не вдруг и определишь...
Он полежал, покурил в потолок: вроде бы ничего очевидного, но вот верхнее чутье какие-то стремные сигналы подает. Ага, душок в квартире такой витает, словно бы в его отсутствие здесь спаривались почем зря - много, долго и со вкусом, а потом старательно проветрили помещение. Но отголосочек-то остался "словно эхо прошедшей войны".
Толяныч никак не мог определить, нравится ему этот самый отголосок или нет, как впрочем и того - действительно ли он его чувствует, а не банально глючит. Но это, пусть и виртуальное, напоминание будоражит в душе какие-то темные инстинкты. И вдруг его осенился - а не с этого ли Матрена такая взвинченная? Ревнивость кошки не раз отливалась неприятными эксцессами, которые он поначалу списывал на общепринятое недоверие к настоящим животным. Ну что поделать, если Матрена на дух не выносит большинство его подружек, вот разве что Пичка вроде пришлась ей по душе. Да и то только до столкновения с крепчайшим черепом Саида. А может чего другое чует?
