М. Фоменко - Атом в упряжке
СОЗДАДИМ ОБЩЕСТВО МЕЖПЛАНЕТНОГО СООБЩЕНИЯ.
ВСЕОБЩЕЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОБУЧЕНИЕ.
ЗАСАДИМ БАНАНАМИ СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС.
УДАРНАЯ ЗАДАЧА — УБИТЬ ТУБЕРКУЛЕЗ.
ИНСТИТУТ ИЗУЧЕНИЯ СЧАСТЬЯ.
ФУТБОЛ НА ЛУНЕ.
ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПО ВОПРОСУ ПОСЕВА КОРМОВОЙ СВЕКЛЫ НА МАРСЕ.
ИЗМЕНИМ ХАРАКТЕР ЧЕЛОВЕКА.
УЗНАЕМ ТАЙНЫ ВЕЩЕСТВА И ЖИЗНИ.
ДОЛОЙ СКУКУ! ДОЛОЙ СКУКУ!
Но тут Журавлев остановился и удивленно поднял глаза. Рядом стоял и ласково смотрел на него известный на весь мир человек с большим тонким лицом, колючими лукавыми усами и бородкой и внимательным, слегка изогнутым, длинным носом.
— Что, товарищ Чичерин? — спросил Журавлев и уважительно, но просто подал руку.
— Новости, важные новости, хорошие новости, — сказал Чичерин и взошел на трибуну. — Товарищи! — воскликнул он и остановился. Зал замер. — В нашем комиссариате у смены радистов есть почетная и ответственная обязанность. Они… они слушают джаз-банд, которым во все стороны ощетинился капиталистический мир. Но сегодня эта блокада прорвана, сегодня мы услышали из-за стен рушащегося фашистского лагеря голоса наших союзников. Полчаса назад сквозь джаз-банд прорвалась славная песня пролетариата — «Интернационал».
— Да, — весело сказал Журавлев Людмиле, — не моя ли это пластинка? Я ее на всякий случай оставил в Новой Зеландии.
Но Людмила ничего не ответила и встала. Встал и Журавлев. Весь зал взволнованно и единодушно поднялся на ноги, не слушая то, что пытался дальше сказать народный комиссар иностранных дел. Подчиненные большой общей воле, напряженные и дрожащие, как струны какого-то огромного инструмента, люди пели боевые слова старой песни революционеров и коммунистов. Пели все. Пел, стоя и сверкая глазами, юноша-индус с наушниками на голове за десять тысяч верст от Москвы, пел, стоя плотной толпой перед громкоговорителем, народ на бульваре немецкого города, пел вместе со всем классом дед-татарин, учитель сельской школы в глухом захолустье, пел под отцовским взглядом, вспыхнувшим от воспоминаний, трехлетний октябренок у радиотелефона, пели ученые, стоя за столом президиума и глядя в темный, переполненный звуками зал, пел Зоре, сверкая зубами и вспоминая своих мадагаскарских братьев, пел летчик и механик Гончи, и лицо его светлело, а кулаки сжимались крепче, пели звонкими молодыми голосами, взявшись за руки, Борис и Людмила, старательно и фальшиво пел сам Дмитрий Феоктистович Журавлев… Склонив голову, несся он по огромным волнам гимна, будто продолжая свое неутомимое путешествие. Вот — волны стали спокойнее и тише, глуше и отдаленней размеренное пение… И после сорока бессонных часов Журавлев крепко сомкнул веки и, не слыша хора всего земного шара, тихо сказал счастливыми улыбающимися губами:
— Хорошо, тара-тара-тири.
* * *Перевод выполнен по первоизданию (Харків: Держвидав України, 1929). Оригинальный текст книги был возвращен читателям Я. Цимбал и В. Настецким и опубликован на сайте «Аргонавти Всесвіту» (http://argo-unf.at.ua/).
Примечания
1
Устаревшее название радона (Прим. перев.).
2
Тантьема — отчисления с прибыли.
