Александр Студитский - Сокровище Черного моря
— Послушайте, Олюша, — возмутился Петров, — да вы думаете, что он из деревни приехал? Ну, да, газ, электричество, источники лучистой энергии… конечно, все это есть. Ведь там же специально построенное помещение… И все приспособлено для…
— Во-первых, сэр, — леденящим тоном оборвала его Ольга, — я вам не Олюша… А, во-вторых, я не нуждаюсь в ваших разъяснениях.
Петров обернулся за содействием к Ланину:
— Да ведь и он вам то же самое скажет! — Ланин вмешался в пререкания:
— Успокойтесь, Ольга Федоровна. Останетесь довольны.
— А когда… вы поедете обратно, Иван Иванович? — нерешительно спросила Ольга.
Цыганские глаза Ланина прищурились.
— А когда вам хочется?
Ольга покраснела.
— Чем скорее, тем лучше. У вас дело к Евгению Николаевичу?
— Да, конечно. Иначе, зачем бы я потащился за четыре тысячи километров?
— И… требующее длительного пребывания здесь?
Ланин лукаво усмехнулся.
— Сказать? — подмигнул он Петрову.
Дверь в лабораторию приоткрылась и в нее просунулась голова лаборантки:
— Товарищи академики, Евгений Николаевич просит вас всех к себе.
Все трое, по мальчишески обгоняя друг друга, бросились вслед за ней. Смолин встретил их в дверях своего кабинета.
— А, Иван Иванович! — обрадованно воскликнул он, увидев Ланина. — Вот кого я жду с нетерпением. Как дела?
— Превосходно, Евгений Николаевич! — ответил Ланин. — Приехал за вами. Все готово для работы. Бросайте эту лужу и едем на океан.
Смолин испытующе посмотрел на него.
— Вы уверены, что там мы сможем продуктивно работать? Ну, не томите, говорите сразу, сколько?
— Все литературные указания о высокой концентрации золота в воде северных морей оказались правильными, — сразу посерьезнев, ответил Ланин. — Ровно вдвое выше средних концентраций в Черном море.
— А в водорослях?
— Совершенно такие же отношения. Накопление, повидимому, вдвое интенсивнее. Полагаю, что Ольга Федоровна своими методами выявит эти различия более точно.
— Методами Ольги Федоровны? — переспросил Смолин, улыбаясь. — Как, Ольга Федоровна, что вы ответите этому человеку?
Ольга пожала плечами.
— Я не считаю эти методы моими, и не моя вина, что они недостаточно тонки.
Смолин примирительно коснулся ее руки.
— Ну, не горячитесь. Я совсем не хотел вас обидеть. Наоборот, я вас вызвал, чтобы порадовать. Прошу, товарищи.
Он распахнул двери, приглашая сотрудников в кабинет.
Ольга стремительно осмотрелась. Первое, что ей бросилось в глаза, были массивные свинцовые коробки, выстроившиеся аккуратными рядами вдоль стены на стеллаже. Она метнула взгляд на письменный стол и увидела знакомые продолговатые ящики с круглыми черными циферблатами.
— А-а, счетчики Гейгера[24], — обрадовался, как хорошим знакомым, Ланин. — Вот, о чем я не додумался там, на Мурмане.
Смолин усмехнулся.
— К сожалению, и я здесь, на Черном море, лишь неделю назад додумался до этого… Ну, Аркадий Петрович, показывайте!
Петров вытащил из аквариума коричневый проросток водоросли не более сантиметра в длину.
— Ольга Федоровна, определите вес на глазок, — весело предложил Смолин.
— Не берусь… Ну, может быть сто-двести миллиграммов… Он же совсем крошечный.
— Значит, сколько в нем может быть золота?
— Если он из той же серии, с которой я уже имела дело, то пять — десять гамм.
— Сможете вы их осадить из раствора? — спросил Смолин.
— Что вы, Евгений Николаевич…
— То-то же. А ну, Аркадий, действуйте!
Петров раздвинул и снова сдвинул свинцовый футляр. Щелкнул выключатель. Вспыхнула зеленая лампочка, и стрелка гейгеровского счетчика с мерным стрекотаньем задвигалась по циферблату.
— Вот вам и ваши пять — десять гамм, Ольга Федоровна! — сказал Смолин. — Рекомендую вам, товарищи, наше новое техническое средство в действии.
— Изотоп[25] золота?! — догадалась Ольга.
— Да. Это еще один союзник в нашей борьбе с косностью живого вещества. Прорастание шло в среде, куда был введен радиоактивный изотоп золота с периодом полураспада[26] 185 дней. И вот вам результат. Теперь уже легко вести контроль за накоплением золота в наших растениях. Не так ли, Ольга Федоровна?
— Замечательно! — восторженно ответила Ольга.
— Еще бы! — подтвердил Петров.
Смолин посмотрел на сотрудников радостным взглядом.
— Итак, товарищи, на этом подготовительные работы мы можем считать законченными, — торжественно произнес он. — Приступаем к разрешению поставленной перед нами задачи.
— Здесь, в Севастополе? — спросила Ольга. Смолин отрицательно покачал головой.
— Ну, нет, не затем я держал Ивана Ивановича шесть месяцев на Мурмане. Отказываться от условий, которые есть там, нельзя. Едем на Мурман, Ольга Федоровна, и не позднее завтрашнего утра. Ступайте домой, собирайтесь. О билетах мы позаботимся.
Часть третья
САЙДА-ГУБА
Глава 20
ЗА ПОЛЯРНЫМ КРУГОМ
Почти круглые сутки, едва скрываясь к полуночи за горизонтом, светило полярное солнце. Ольге был непривычен и странен этот свет. Работа шла иногда и днем и ночью. Выходя из лаборатории после многих часов непрерывного стояния у приборов, Ольга долго соображала, куда клонится солнце — к закату или на полдень. Но в конце концов она привыкла ориентироваться во времени. Днём солнце светило над материком, посылая лучи сквозь мглистый воздух с той стороны, откуда приехала Ольга. Ночью оно ненадолго погружалось в океан, окрашивая розовыми отблесками заката его свинцовую хмурую гладь.
Работали с упорством, самозабвенно. Смолин, как только приехал, принялся за лабораторные исследования в таком темпе, что временами у его сотрудников в голове звенело и круги стояли перед глазами. Он стал беспощадно требователен, настойчив, не забывал ни одной мелочи и успевал лично следить за ходом всех опытов, поставленных по его плану.
Прежде всего предстояло изучить состав флоры красных водорослей в прибрежных водах Баренцева моря, выявить формы наиболее перспективные для воспитания золотонакопителей. Параллельно шла разработка методики культивирования.
Здесь Смолин во всю ширь использовал разработанный им в Севастополе новый метод выведения золотоносных водорослей. Метод оказался применимым к любым водорослям Баренцева моря. Измельченная до состояния полной гомогенности ткань растения превращалась как бы в маточный раствор, в котором происходило бурное развитие бесчисленных проростков водорослей. Проростки, возникающие из массы измельченной ткани, были качественно новыми существами, измельчение разрушало до основания старую форму, в которую были облечены исходные, родительские организмы. И самым важным, самым ценным в новой методике оказалось то, что эти проростки брали начало не от одного родительского растения, а от двух или трех или даже нескольких десятков, растертых в общую, однородную массу живого вещества. Это было нечто вроде оплодотворения — таинственного процесса слияния двух клеток, в результате которого начинается жизнь нового живого существа. Но здесь сливались не две клетки, а вещество множества организмов, собранных экспериментатором воедино.
