Геннадий Прашкевич - Шкатулка рыцаря (сборник)
– Ну, где, где твой Врач? – нетерпеливо шипел Шурик.
Шурик осторожно поставил шкатулку на неудобную эмпээсовскую скамью.
– Конверт! Ты в конверт загляни, Роальд! В него и без Врача заглянуть можно.
Под тяжелой шкатулкой, упрятанной в просторную ячейку вокзальной автоматической камеры хранения, они нашли конверт без марки, слишком тощий, чтобы надеяться на вложенный в него гонорар, но все же.
– Подождем Врача.
– Дался он тебе!
– Если это то, за чем люди гоняются уже сотни лет… – Роальд кивнул в сторону шкатулки, – …можно не торопиться. Лёня ясно сказал: без него к шкатулке не притрагиваться.
– Ты еще на Костю-Пузу сошлись!
На такую глупость Роальд не ответил.
– Роальд! Давай хотя бы конверт откроем!
Роальд поколебался. Лицо у него стало злым.
– Во хрень! – все-таки открыл он конверт. – Ты только посмотри! Чек на предъявителя.
– А сумма?
– Большая, – изумленно протянул Роальд. – Ты посмотри, какая большая сумма! Откуда у бывшего бульдозериста такие деньги? – Он показал Шурику оборотную сторону чека. Там корявыми буквами было выведено: «Спасибо».
– За что? – удивился Шурик.
– За уважение, – грубо ответил Роальд.
– Послушай. – Шурик не спускал глаз со шкатулки. – Почему ты мне всю правду не расскажешь? Кто он, этот Иван Лигуша? Откуда он знал, что пятнадцатого его убьют? И вообще, как может человек в один момент превратиться в горсточку пепла?
– Спроси у Врача.
– Да где он, черт побери?
– Подозреваю, что сильно занят.
– Ну, открой шкатулку, Роальд. Вдруг там бриллианты?
– Сперва дождемся Врача, – непреклонно ответил хмурый детектив.
Вздохнув, Шурик провел ладонью по шкатулке. От нее явственно несло холодком. Это было приятное ощущение. В зале ожидания было душно, не очень светло, а от шкатулки явственно несло холодком. Не должна она была на жаре так долго сохранять прохладу, но вот…
– Роальд, ты правда думаешь, что Лигуша через семь лет вернется?
Роальд не ответил. Только пожал плечами, мол, надо тебе, спроси у Врача.
– Да плевал я на твоего Врача! – пробормотал Шурик. Ему не терпелось. – Если в шкатулке бриллианты или платина, торжественно клянусь пропить свою долю в ближайшие пять лет. И вспомнил вдруг: «Люди добрые! Тетке моей исполняется сорок лет…» Исполнилось уже, наверное. Надо бы позвонить. Если в шкатулке бриллианты, сегодня же позвоню этой тетке. Плюнь, скажу, на зверства коммунального быта! Тебе я лично помогу, а зверства коммунальные ликвидируем.
Палец Шурика машинально коснулся алого, вдавленного в крышку пятна, легонько прошелся по нему. Он не хотел нажимать, но так получилось. И сразу вдруг что-то изменилось в душном зале ожидания. Будто струна металлическая лопнула… звук долгий, чистый… А может, птица вскрикнула… Шурик изумленно увидел: шкатулка прямо на глазах начала терять свой металлический блеск, она как бы стекленела, становилась прозрачной, странно преломляя свет, отражая его какими-то внутренними невидимыми гранями. Она будто наливалась сумеречной пустотой, нисколько при этом не приоткрывая содержимого.
– Хватай ее! – заорал Роальд.
Они попытались схватить исчезающую шкатулку.
Но ничего у них не получилось. Воздух можно хватать сколько угодно.
По инерции они еще некоторое время шарили руками по пустой вытертой чужими задами скамье, но никакой шкатулки перед ними не было.
– Вот и жди теперь возвращения Лигуши, – грубо выругался Роальд. – Не думаю, что он еще хоть раз свяжется с такими придурками, как мы.
– А чек?
– Чек на месте!
– Почему Лигуша написал – спасибо? За что спасибо? Почему ты мне ничего не объяснишь?
– Врач объяснит, – холодно ответил Роальд. – Вон он спешит.
– Ловко, а? – издали весело кричал Врач, огибая пустые скамьи. – Голова у тебя хорошо варит, Шурик. Беляматокий – это не просто так. Я не сразу допер. Слово, в котором не повторяется ни одна буква! Сечешь? Линейный шифр. Б – два, Е – шесть, Л – тринадцать и так далее. Тут главное, что этого слова никто не знает. Звучит не вызывающе, правда? Звучит даже бессмысленно, зато точно указывает на местонахождение шкатулки. Вы уже вскрыли ячейку в камере хранения?
– Ладно, не ори, – злясь на себя, сказал Шурик. – И так торговцы со всех сторон смотрят. Вдруг за рэкетиров примут. Роальд правильно говорит: прости всех.
– Ты это к чему?
– Да мы тут случайно… Ты ведь не предупредил…
– Вы попытались открыть шкатулку? – задохнулся от гнева Врач.
– Да я к ней почти и не прикасался, так только… пальцем провел… – Шурик, все еще не веря случившемуся, коснулся рукой скамьи. – И вот… нет ее!
Врач молча схватился за голову.
А Роальд выругался.
Но это уже другая история.
Дыша духами и туманами…
Лучше не скажу я, что потом…
Зинаида ГиппиусГлава I. Мадам Генолье
Жили-были брат и сестра.
Неважно жили, без родителей.
Ко всему прочему началась перестройка.
Известно, что каждый четвертый на планете – китаец. Теоретически получалось, что только китайцев в большом КБ и сократили, но почему-то в это число попали Антон и Инна. К счастью, Инну заметили люди из модельного бизнеса. А брат занялся торговлей. По дешевке скупал на разоренной швейной фабрике стеганые одеяла, телогрейки, на бывших военных заводах – титановые лопаты по бросовым ценам, алюминиевую посуду, арендовал простаивающий в порту теплоход (везде безработица) и на все лето спускался по большой реке на север. Вырученных денег хватало расплатиться с арендой, подобрать новую партию товаров, кое-что оставалось.
Потом оставаться стало гораздо больше.
– Но живем скромно, – заметила мадам Генолье, обдув чудесный сиреневый маникюр. Замечание ее не относилось к машине («линкольн»), к наряду (лучшие модели), к шляпке (ее ведь не обязательно носить). Мой вид тоже подчеркивал скромность происходящего. Когда Роальд позвонил: «Срочно, старик! Она уже где-то рядом. Пять минут разговора и ложись спать – утром тебе отплывать на теплоходе», я готовил плов. Кружок электроплиты алел. Заправив скороварку мясом, морковкой, луком, рисом, залив в нее литр воды, я в домашних тапочках (еще спортивные брюки, клетчатая рубашка, мобильник в кармане) выскочил на улицу. Никогда не знаешь, с каких пустяков начинаются необыкновенные события.
Я был уверен, что действительно увижу сейчас пожилую даму, старушку с душком, так сказать, и она начнет канючить, что потеряла козу, а потом предложит небольшое вспомоществование на ее поимку. Старушки Роальда всегда начинают в МГИМО, а заканчивают в пригороде. Короче, существо, пораженное вечностью, как грибком, – вот что я собирался увидеть.
