Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02
«Ласка» Грэга Игана (опубликованная прежде в журнале «Фантастика Азимова») соединяет эстетическую теорию и генетическую инженерную психологию, что влечет за собой странные и вызывающие тревогу результаты. Ближе к концу рассказ отдает некоторой дешевизной, но во всем остальном — это страшноватая история, рассказанная с превосходным мастерством. В «Волхвах» — еще одно переиздание — Дамьен Бродерик представляет трогательную историю человека, ищущего истины и спасения, причем придуманный им фон, где в космосе действуют иезуиты, напоминает книги Роберта Силверберга и Джеймса Блиша, и, надо сказать, Бродерику удается справится не хуже.
«Голубой яд» Розалин Лав (из журнала «Эйдолон» #6) навевает настроение, похожее на то, что присутствует в отмеченном наградой рассказе Конни Уиллис. «В Риальто», где представлен искаженный и сумасбродный взгляд на научную конференцию, полную личных интриг и странный событий. В «Тихом спасении Энди по прозвищу Дом» (из сборника «Австралийские рассказы» #26) Терри Доулинг предлагает совершенно отличный от его серии «Blue Tyson» тип рассказа. Это волнующая история о психическом больном и докторах, которые хотят ему помочь. Автор задается вопросом, избегая при этом банальности: «Что есть психическое здоровье? Следует ли лечит того, кто счастлив по-своему, только потому, что этот кто-то не похож на нас?»
Как и в «Северных звездах», в австралийском сборнике хорошие рассказы не обязательно написаны известными авторами. К непредвиденному бедствию (но совсем другого рода, чем «Парке Юрского периода») приводят попытки клонировать вымершее животное из семейства китовых в рассказе «Миоценовая стрела» Шона Макмаллена (чей первый роман «Голоса на свету» был недавно опубликован издательством «Афелион»). «Долгожданные драконы» Стивена Дэдмэна — впечатляющий рассказ о взаимодействии двух различных культур, совершенно иной по сравнению с рассказом Тернера о контакте. Он едва ли не лучший в книге. Кэрол Номархас предлагает нашему вниманию «Горизонт души» — мастерски написанный рассказ о космических приключениях в далеком будущем. В своем рассказе «Конец Земли» Лиан Фрам развивает довольно абсурдную идею — что, если бы поверхность земли вместе с городами начала плавно сползать в море? На базе этой идеи она создает чуткий и грустный рассказ.
В сборнике «Чужие берега» много хороших произведении, но в целом, то хорошее, что в нем есть, сильно отличается от достоинств рассказов сборника «Северные звезды». За исключением вещей Бродерика, Дэдмэна, Лав и еще нескольких, рассказы в этом сборнике обладают избытком наивности и неконтролируемым прямым повествованием, которых избегают канадские авторы — какая-то неприкрытая литературная дерзость, характеризовавшая НФ Золотого Века. Крайне мало повествования в настоящем времени, да и начало, подчас, обескураживает своей непосредственностью: «Последовавшая за войнами Пико война Атто (которые вместе известны как Информационный конфликт и в человеческой, и в электронной истории), была одной из самых скучных на памяти нынешнего поколения», — Крис Симмон начинает свой рассказ «Смотрящий-на-Луну крушит кости». «MPR Crusoe» Фрэнка Брайнинга — абсолютно старомодный рассказ о роботе, трудящемся в космосе, и его искусных попытках выпутаться из затруднительной ситуации — начинается так: «Космический специалист по сборке металлоконструкций, проходящий испытательный срок Многофункциональный Робот #5 отключил реактивный двигатель на спине и страшно медленно начал спускаться с высоты в семьдесят метров». Некоторые авторы начинают свои рассказы с простого сообщения времени и/или места.
«Мнемоническая чума» Билла Доддса начинается так: «10:75 утра по местному времени» (из сборника «Горизонты НФ»). «Человек, который похитил тело Мэрилин» Курта фон Тройана начинается со слов «Четверг, 9, 1999.» «Кей и Фил» Люси Сассекс тоже начинается: «Полночь, 1961, Пойнт Райес в штате Калифорния.» Возможно, лучший пример относительно неискушенного австралийского стиля и огромного контраста с рассказами в «Северных звездах» — это весь в буффонной манере заключительный рассказ сборника) «Крэш Джордан в мире искусства Дронго» Джефс Харриса, который начинается и кончается выходом газа из тела. Начало такое: «Крэш Джордан рыгнул.» Какой газ он выпустил в конце, я умолчу.
Если отличительным признаком канадской НФ было стирание границ, то духу австралийской НФ присущ энтузиазм и откровенная неуклюжесть, которые характерна для многих произведений в «Чужих берегах». Может показаться, что я негативно оцениваю их, но это не значит, что эти рассказы плохо написаны или что они устаревшие или стилизованные «под старину». В них чувствуется раскованность без той сознательной искусственности языка, так свойственной канадской НФ (как впрочем, американской и британской). Чтение «Чужих берегов» было почти что утешением, еще одним открытием той радости, которую я чувствовал, когда впервые читал старые антологии рассказов 30-х и 40 годов Гроффа Конклина. Австралийские писатели по преимуществу наслаждаются вызывающе антилитературным наследием НФ, неумолимо придерживая добродетелей прямого повествования и захватывающего сюжета. Они как глоток свежего воздуха после литературности «Северных звезд».
Но все-таки, прочитав более 600 страниц, я стал немного уставать от избытка чистого повествования нуждающегося в метафоричности и хотя бы намеке на более глубокий интеллектуальный смысл — мысленно возвращаюсь к рассказам Бродерика и Дэдмэн побольше бы таких. Я бы не хотел каждую неделю читать по тому таких рассказов. А все-таки здорово, что эти непосредственные рассказы могли тронуть меня. Я уж думал, что потерял способность воспринимать НФ без ее современной литературной утонченности, по крайней мере, с прежним удовольствием, но «Чужие берега» напомнили мне о безудержной силе первофантастики. И даже если со мной такое произошло, хотя я обращаюсь с большей охотой к Джину Вулфу, чем к Эандо Биндеру, то это довольно хорошая рекомендация для «Чужих берегов».
Флоран МонтаклерОбзор
Научная фантастика и фэнтези во Франции 90-x годов[19]
90-е годы во Франции явились свидетелями возникновения и развития своеобразной формы фантастического повествования — формы комиксов.
В чисто литературных жанрах (новелла и роман) наблюдается сравнительно мало новых имен: после автора «Планеты обезьян» Пьера Буля, ведущего критика, издателя и романиста на протяжении последних тридцати лет Жерара Клейна и Жан-Пьера Андревона[20], получивших известность в 70-е годы, ни одна из двух ветвей фантастики — ни научная, ни сказочно-эпическая — не знала крупных авторов. Этому факту возможен целый ряд объяснений:
