В Сапарин - ГОЛОС МОРЯ Научно-фантастические повести
Из открытого купе вагона доносились голоса. Андрей слышал, как Новгородцев уверенно говорил:
- Право же, это не так важно. Главное, нужно уметь хорошо отчитаться в проделанной работе. Оформить ее.
Царев отвечал ироническим баском:
- Вот как? И красиво оформить? Правильно. Правильно…
Карнаухов сделал, было, движение к двери, но раздумал и опять отвернулся к окну. Поспорили уже вчера и хватит. Пусть теперь Новгородцева вразумляет Михаил. Черт с ним, с этим Петром Петровичем. Бумажная душа… Делом бы его поучить на полевых работах. Походил бы с инструментом и рассуждать стал бы иначе.
Обнимая за плечи девочку-подростка, к Андрею подошла Елена:
- Доброе утро, Андрюша. Вот моя новая знакомая и тезка - Леночка. Только она не хочет быть геологом, а собирается сделаться строителем.
- Что же вы собираетесь построить? - спросил Андрей худенькую девочку с длинной косой, пожимая ей руку, как взрослой.
Не смущаясь встречей с новым человеком, девочка ответила:
- Я построю большой дом. Он будет очень красивый. Все комнаты будут большие и будут балконы с цветами. В нашем доме будет жить много людей, но мы пустим туда только хороших. У нас не будет никогда никаких ссор. Ни у кого не будет секретов. А в свободное время я буду играть в театре.
Громко заговорил радиорупор.
- Начинаем утренний концерт по заявкам пассажиров. По просьбе пассажирки вагона номер шесть исполняется песнь о Сталине.
- Это я просила. Я очень люблю песни о нашем Сталине! - просто и гордо сказала девочка.
2
Прирельсовая база строительства расположилась на маленькой железнодорожной станции Толманово. Была уже ночь, когда поезд остановился у заснеженного перрона. Широко шагая большими валенками, к маленькой группе вновь прибывших подошел человек в белом полушубке и в шапке-ушанке.
- Товарищи геологи? Из Москвы? Добро пожаловать, ждем, ждем! Будем знакомы. Я - Куржаков Сергей Семенович.
Потерявший самоуверенность Новгородцев прислушивался к разговорам геологов и старался войти в общий тон.
На западных склонах Урала почва промерзает на глубину почти двух метров. В лесах глубина промерзания почвы меньше, но и оттаивает она в затененных местах более медленно, чем на открытых, В начале весны вода сбегает по поверхности. В апреле, по мере оттаивания толщи, вода проникает вниз и вслед за поверхностным наводнением следует глубинное, подземное. Карст начинает получать воду, и разведка в нем затрудняется, становится небезопасной.
Карнаухов рассказывал:
- В тридцати трех километрах от Триеста находится мало исследованная, почти вертикальная карстовая труба, носящая название бездны Бертарелли или грота делля Марна. В августе 1925 года туда направилась группа исследователей. Они опустились уже на глубину четырехсот пятидесяти метров, когда начался ливень. Конечно, будь дело у нас, люди смогли бы получить прогноз и выбрать лучшее время… А там? Словом, в бездну хлынул поток воды со всей долины. Двоих смыло; они погибли неведомо где, их тела не нашли. Остальных извлекли с трудом через сутки. Такие-то дела…
Царев напомнил о том, как в Италии, во время строительства железной дороги между Римом и Неаполем, тоннель через ropy Монто-Орсо врезался в самый свод громадной подземной пустоты.
Пещера имела метров двенадцать высоты и семьдесят длины.
Пришлось бросить первоначальную трассу и пробивать гору в другом месте. Но еще хуже было бы, если бы тоннель прошел невысоко над крышей пещеры. Движение поездов и просачивание воды из тоннеля, постепенно разрушая кровлю пещеры, могли бы привести к катастрофе.
Елена рассказывала о карстовых пустотах, встречавшихся при проходке московского метро.
Внимательно прислушиваясь к разговорам геологов, Новгородцев начинал все больше и больше тревожиться. Ни в Москве, ни по дороге он не отдавал себе ясного отчета в том, насколько серьезным и ответственным было порученное всем, в том числе ему, дело… Втягиваясь в общий разговор, Новгородцев рассуждал о том, что земля вся изрыта водой, этим врагом строителей. Земля кажется прочной, а как в ней пороешься… Вот и про Ташкент поговаривают, что там в глубинах тоже есть отложения известняков и карстовые пустоты. А ведь это район землетрясений! Представляет себе, если там как следует тряхнет? Весь город провалится!
- Вы или передаете, или сами изобретаете панические слухи!напал на Новгородцева Карнаухов. - Есть люди, которые мысленно собирают воедино все возможные и невозможные бедствия и равняются на них. Была такая и у нас теория. Теория пределов.
Например, составляли проект морского порта и воображали себе пику: в самый сильный шторм в порту оказывается самое большое число судов и под погрузкой и под разгрузкой. Отсюда выводили такое количество причалов w сооружений, что вместо десяти портов денег хватало только на один. Предельщики! Мало их били!
- Я вовсе не предельщик!.. - возразил Новгородцев. - Но вы должны согласиться, что площадка выбрана плохо. Если бы не было карста, было бы гораздо спокойнее!
- Вот, вот! Было бы, если бы! - язвил Карнаухов. - Спокойнее? Вы спокойной жизни ищете? А нас партия учит быть смелыми, дерзать учит! И рук при трудностях не складывать. Что же, даром мы, что ли, овладели техникой? Только искатели "покоя" никак не выводятся, ну что ты будешь делать! Мне рассказывали, что недавно был такой случай с вашими коллегами, строителями. Группа изобретателей предложила способ активизации цемента. Простое дело, в тех же бетономешалках, в которых приготовляют бетон.
3
Экономия - двадцать пять процентов! Дело? А-а? Так нашлись голубчики-бюрократы, постановление заготовили: отклонить, так как Совет Министров по другой организации вынес решение заняться подобным вопросом. Понимаете? Из решения высшего органа сделать тормоз для ценного начинания! Это почему? Спокойной жизни ищут. Мыслить политически не хотят!
- При чем же тут политика? - возразил Новгородцев.
- При том, что подобные субъекты стремятся к покою, хотят остановки! Этому ли нас учит партия?
- Но ведь это чисто технический вопрос.
- Нет чисто технических вопросов! Есть политические вопросы!
Да что тут толочь воду в ступе! - начинал горячиться Карнаухов. Новгородцев обиженно замолк.
…Прошел день. Прошла ночь. Наступил вечер второго дня. В комнату молодых геологов вошел Куржаков, потирая озябшие руки.
- Такие-то дела, - сказал он. - Дороги занесло ко всем чертям, а снег все сыплет и сыплет. И конца не видно. Вот что, давайте поедем сейчас. Лучше на месте будем ждать, чем здесь киснуть. А?
