Валерий Анисимов - Космический «Колпак»
И дальше друзья решили действовать по новому плану. Для этого они встретились с Пикен.
Девушка внимательно выслушала их и произнесла:
— Поняла и все сделаю, как надо. Только как я смогу с ней познакомиться? Где?
— Это проще всего, — заметил инспектор. — Я уже кое-что выяснил. После встречи с Гербертом девушку проводил мой «хвост». Так что вот тебе первая зацепка — ищи ее в университетской библиотеке. Кстати, зовут ее Кэтрин Кэмпбелл.
В библиотеку Дженни и отправилась. Тут она после внимательного изучения студентов решила, что по данным Роном приметам подходит девушка в клетчатой юбке и легкой кофточке с отложным воротником. После такого вывода подошла к ее столу и села с журналом в руках напротив.
Через минуту Дженни спросила:
— Вы Кэтрин Кэмпбелл?
Кэтрин вскинула голову. Тогда Пикен быстро добавила:
— Не надо делать резких движений. Никто не должен догадаться, что мы с вами беседуем.
— Хорошо, — согласилась Кэтрин, не отрывая глаз от книги. — Я вас слушаю.
— Меня зовут Дженни. То, что я вам расскажу, возможно, покажется фантастикой, но я прошу поверить мне. Я и мои друзья идем на определенный риск, но у нас нет другого выхода.
И вкратце Дженни рассказала все, что знала об истории, связанной с открытием профессора Садлера. Кэмпбелл внимательно выслушала ее, ни разу не перебив, не остановив и не задав ни одного вопроса. А когда Пикен закончила монолог, долго молчала, потрясенная услышанным.
— Переверните страницу, — услышала она наконец голос Дженни. — А то может показаться, что вы заснули за столом.
Эти слова вывели Кэмпбелл из оцепенения.
— Послушайте, Дженни, — тихо спросила она, — вы уверены, что Герберт не в команде Мерела?
— Да. Мои друзья считают, что он абсолютно чист и даже не знает, что в его руках находится ключ к разгадке всей тайны.
Кэмпбелл еще немного подумала, потом, решившись, произнесла:
— Я согласна вам помочь. Но что мне надо делать?
— Необходимо все рассказать Герберту, — сказала Дженни, — и пусть он решает, как поступить. В любом случае можете рассчитывать на моих друзей. Только учтите, что за вами обоими установлено наблюдение. Все ваши телефонные разговоры прослушиваются. Подслушивающее устройство наверняка вмонтировано и в автомобиль Герберта, возможно, в его одежду, обувь, часы. Оно может находиться где угодно. И поэтому вы должны рассказать ему все в такой ситуации и таком месте, где были бы гарантии того, что находитесь с ним «наедине».
— Та-ак, — в растерянности протянула Кэтрин. — А как я смогу связаться с вами?
— Встретимся здесь же, в библиотеке. Если появится необходимость срочно сообщить что-либо, запомните телефон. — Дженни назвала номер. — Только будьте очень осторожны, звоните из автомата, установленного на улице. В разговоре не называйте никаких имен. Когда потребуется срочная встреча, вверните в разговор фразу: «Я уже отправила письмо маме». Это значит, что мы с вами встречаемся здесь через два часа. Поняли меня, Кэтрин?
— Да, поняла, — ответила Кэмпбелл. Потом несколько неуверенно сказала: Мне вдруг пришла в голову мысль, что я вынуждена верить вам на слово и у меня нет гарантий, что вы говорите правду.
— Ну, а если я говорю неправду, то вам, Кэтрин, ничего не грозит. Не так ли? — с улыбкой парировала Дженни. — Я ведь предлагаю спасти земной шар, а не уничтожить его. Это звучит убедительно?
— Да, вполне, — согласилась Кэтрин. — Я сказала, не подумав серьезно.
С этими словами Кэмпбелл собрала книги и направилась к библиотекарю, а затем к выходу. Выйдя в город, сразу спустилась в метро и поехала к Герберту. В квартиру его она вошла взволнованная. Ученый обратил на это внимание. Спросил:
— Что-нибудь случилось, Кэт?
— Нет. Я просто устала. Эти экзамены доконают любого человека. Но если ты действительно беспокоишься о моем здоровье и настроении, то сделай доброе дело — устрой пикник, отвези меня куда-нибудь развеяться.
— Это не проблема! — воскликнул Герберт. И, взяв ключи от машины с книжной полки, закончил: — Поехали!
Они приехали на небольшой, уютный пляж, спрятанный от людских глаз в уютной бухте и оставленный под надзор влюбленных. Тут Кэтрин предложила:
— Позагораем?
— Давай, — согласился Герберт, глядя на тучи, сплошной серой пеленой закрывшие солнце, и улыбаясь причуде Кэтрин.
Когда они разделись, она внесла еще одно предложение:
— И часы тоже сними. Я хочу, чтобы нам ничего не напоминало о времени.
Герберт послушно снял часы, положил их на одежду. Кэтрин оглянулась и произнесла:
— Мне не нравится это место! Пойдем вон туда, где виднеется маленькая площадка без камней, с желтым песком.
— Пойдем, — вновь согласился Макклоски. И наклонился, чтобы взять одежду.
Но Кэмпбелл остановила его:
— Пусть это барахло валяется здесь. Кто его тронет?! Ну, пошли скорее, а то стемнеет, пока ты пересчитаешь количество оставленных тобой носков.
На облюбованном ею месте Кэтрин опустилась на песок и тихо сказала:
— Мне надо с тобой серьезно поговорить.
— Кэт, — произнес в ответ Герберт, — ты сегодня задаешь мне сплошные загадки. Что же, наконец, произошло?
— Я не знаю, с чего начать. Это связано с твоей работой.
— С моей работой? — удивился Макклоски. — Очень интересно. Я тебя слушаю.
Кэтрин бросила в воду горсть песка. Подождала немного. И начала рассказ. Поведала все, что узнала от Дженни.
Герберт был потрясен рассказом.
— Чудовищно! — воскликнул он. — Но все, к сожалению, очень похоже на правду. А если это так…
Герберт не договорил.
— Что тогда? — спросила Кэтрин.
— Они не получат результатов моих опытов.
— И тогда их проведет и завершит кто-нибудь другой. Так может случиться, Герберт? — задала вопрос Кэтрин.
— Другой? Трудно сказать. Наверное, кто-то и сможет решить эту задачу. Не такой уж я гений, чтобы на мне оборвалось развитие науки. Но при других кандидатурах потребуется немало времени, чтобы выйти к тем границам, которых я уже достиг.
— Время-то у них есть, — произнесла Кэтрин. — А вот уходить в сторону не имеет смысла. Ты не сообщишь об итогах, и тогда они убьют тебя, найдут другого ученого, который сумеет завершить опыты.
— Что же ты предлагаешь? — спросил Герберт.
— Бороться! Надо каким-то образом перехитрить этих… — от возмущения Кэтрин не закончила фразу. Глаза ее загорелись, каждая черточка дышала негодованием. Она была так хороша в эти мгновения, что Макклоски почувствовал необычайный прилив сил и готовность сразиться с любым врагом.
